Logo LAR

Пушссе

Антонио Асальтакунас

 

Весело насвистывая «Глюкозу ностру», бережно сжимая под мышкой Бук, Энтони вприпрыжку спускался по лестнице. Блин, как же всё рулезно складывается! Вот что значит – МС, наконец, повернулась нужной стороной! Сначала удалось снять квартиру для Вера всего за 4 штуки на полмесяца, да не квартиру – картинку! То есть, самая натуральная блатхата! Даже VIP-блатхата: хороший евроремонт, мебель, паласы, сантехника – мечта!.. И московский поезд сегодня почти не опоздал – утром пришлось проторчать на вокзале всего 20 минут… Теперь, вот, даже с Кидди удалось почти не разругаться… Энтони ухмыльнулся. Ну, а её напутствие сегодня ночью даже не возвращаться, чтобы никого не будить, вполне возможно, и осуществится! Рубка по сети нынче вечером планируется не детская! Можно сказать, Мортал Комбат! А насколько это дело затянется – одной МС известно. Если, скажем, часов до двух ночи – так, понятно, домой можно будет точно не ехать. Диван у Вера широкущи-и-ий!!! Настоящий Траходром!

При этой скабрезной мысли Энтони снова ухмыльнулся и вышел на крыльцо.

На скамеечке возле подъезда одиноко скучала Пушинка. Странно, а где её неразлучная «тень» Элви? Впрочем, не всё ли равно? Главное, не смотреть в ту сторону. Если нас не замечают – мы ответим всей мощью глубокого игнорирования… В голову впрыгнуло «ощутите всю невероятную мощь команды «послать на…», и улыбка Энтони разъехалась так, что если бы не уши, на затылке бы сошлась!..

Однако возле машины горделивый марш превратился в небольшую заминку. Чёрт, руки-то заняты: в левой – Бук, в правой – объёмная сумка с провизией. Нежнейший, со слезой, свиной окорок в кастрюльке с маринадом, овощи, приправы-соусы, прочая дребедень… Ладно, хоть посуду не надо с собой тащить, этим добром Блат-хата укомплектована…

Энтони поставил тяжёлую сумку на асфальт, аккуратно положил Бук на капот и начал шарить по карманам в поисках ключей. Блин, наверное, со стороны это выглядит смешно…

– Здрассте…

Он медленно, очень медленно, насколько мог, обернулся. Удивлённо, словно в первый раз увидел, посмотрел на Пушинку. Коротким взглядом пробежался снизу вверх (ох, и хороша же стала девка, чёрт побери! Эти прелестные ножки, не столько прикрытые, сколько открытые миниатюрными шортиками… Столь же миниатюрный топик, демонстрирующий нежный пупочек… а что это у нас выше? Держите мои болты и гайки! У нас уже холмики проклёвываются! Вот, время летит!.. А личико! Нет – Лик! Икона! Да как же из гадкого утёнка выросло Такое?! Этот нежный овал подбородка… эти манящие губки… эти прекрасные глазки… этот водопад волос, свободно ниспадающий на плечи и закручивающийся у висков трогательными кудряшками… Ой, выносите, святые угодники!)

Хм… Ну, привет, если не шутишь…

А что это у вас? Ноутбук?

Где? А, это, – Энтони бросил взгляд на капот, – Ну, да, ноутбук… А что?

А можно посмотреть? – Пушинка встала со скамейки и чуть нерешительно приблизилась к машине.

Да, пожалуйста! – Энтони открыл бук, – Только не урони…

Он ведь очень дорогой, да?

Да нет, всего каких-то три штуки! Просто там у меня много важной информации…

Всего-то? – в голосе Пушинки послышалась ирония, – Ноутбук за три штуки рублей?

Да нет, конечно! Долларов… Я рублями как-то уже давно не оперирую… неудобно, слишком цифры большие!

Три тысячи долларов?! – девочка чуть недоверчиво склонила голову, – Это ж сколько… А вы что, и зарплату получаете в долларах?

Ну… да… конечно… Только зарплату я плачу своим работникам, а то, что имею сам, называю доходом.

Это что… у вас, типа, уже своя фирма?

Ну, да… Точнее, три… Правда, маленькие – не больше ста человек в каждой. Но мне так удобно для упрощённого налогообложения…

То есть… На вас работают как бы триста человек? – быстро посчитала Пушинка, словно оценивающе, взглянув на Энтони.

Нет, пока только двести семьдесят, – поправил тот, – Так что тридцать мест ещё вакантны… А что ты вдруг заинтересовалась? Уже о трудоустройстве подумываешь?

Да нет… просто… А почему же вы тогда не на иномарке ездите?

А зачем? Я попробовал несколько – Волга однозначно лучше! Салон сама видела, какой огромный, да и по динамическим характеристикам любой Мерс сделает… Ну, ладно! – Энтони, наконец, выудил из кармана ключи и отщёлкнул двери, – Ты извини, но нам сегодня с Вером надо плотно поработать! Много текучки накопилось… Будет настроение – в другой раз как-нибудь поговорим…

С Вером? – Пушинка не смогла скрыть удивления. – А он… что, приехал?

Ну, да, – пожал плечами Энтони, – а что в этом такого необычного? Он раза два в неделю сюда прилетает, а иногда и три… У нас с ним совместный бизнес…

Ага… Вот как! Ну, и где же он останавливается? Разве не у вас?

Ты прямо как следователь! Нет, конечно! Он купил тут квартиру, и мы сделали там студию под медиапроекты.

Медиапроекты?

Типа! – Энтони убрал сумку с продуктами на заднее сиденье, рядом аккуратно положил Бук и захлопнул дверь. – Ну, как тебе вкратце объяснить… Ищем самых красивых девчонок, делаем с ними фото- и видеосессии, потом в Москве всё это обрабатывается, отбираются лучшие, их приглашают в модельные агентства, на конкурсы красоты, ну, и так далее…

И что… этим у вас занимаются все 270 человек?!

Ну, что ты! – засмеялся Энтони, – Мои фирмы – одна строительная, другая проектная, третья – по консалтингу и информационным технологиям. Они к модельному бизнесу никакого отношения не имеют. То, чем мы занимаемся с Вертером – это новое отдельное направление! Для меня, разумеется! – уточнил он, – Вертер-то варится во всём этом вот уже лет семнадцать… Впрочем, что я тебе всё рассказываю – как-нибудь сама можешь проехать и посмотреть…

А что, можно? Вертер же…

Что Вертер?!

Ну… Как бы обижается на меня…

Что?! – Энтони от души расхохотался. – С чего ты взяла?! Нет, уж на маленьких девочек Вертер не имеет привычки обижаться! Хотя… – он, прищурившись, оглядел Пушинку, – ты уже совсем и не маленькая! Думаю, мы бы даже предложили тебе контракт!

И с какого возраста вы берёте девочек?

Вообще с десяти лет, но иногда и с восьми…

Да? А мне уже, между прочим, тринадцать!

Ну, я же говорю – большая девочка! Так что смело можешь попробовать! Думаю, у тебя хорошие шансы!..

Да я и не сомневаюсь! – Пушинка откровенно посмотрела Энтони прямо в глаза, – Ну, и… допустим, когда… можно?

Ну, вообще, сессии у нас расписаны на месяц вперёд… Но, полагаю, тебя по знакомству можно пропустить вне очереди! Только…

Только? – девочка посмотрела на него, чуть склонив голову.

Ну… Я думаю, что сначала на тебя должен взглянуть Вертер. Всё же он поопытнее меня в этих делах…

А он что, меня не видел, что ли?

Ну, когда это было! Наверное, года два назад... А с тех пор ты, надо отметить, здорово изменилась!.. – Энтони улыбнулся и подмигнул Пушинке.

Да? Ну, и… в таком случае, когда он сможет на меня, типа, посмотреть?

О… хороший вопрос! Надо признаться, график у Вертера напряжённый! Видишь, даже вечерами приходится работать! – Энтони кивнул на Бук. – Но я у него сегодня спрошу. Надеюсь, в память о… прошлом он выкроит для тебя полчасика…

А вы же сейчас к нему поедете?

Да… Я же сказал тебе – поговорю…

Не… я о другом…

Что?

Ну… а почему бы мне… прямо сейчас с вами не проехать?

Хм… – Энтони задумчиво посмотрел на девочку (чёрт! Клюнуло! Клюнуло!!! Только бы не сорвалось!!!!!!!!), – Вообще-то, мы сегодня с ним планировали поработать с готовым материалом… Но с другой стороны, завтра у него точно времени не будет… А потом он улетит, и вернётся не скоро – поедет в Италию на сейшен… Так что, ты знаешь, пожалуй, надо так и поступить! Да! Поехали!

Пушинка без колебаний двинулась к пассажирской дверце, но Энтони остановил её:

Не так быстро, зайка! Мне бы не хотелось иметь лишние разборки с женой… ну, ты меня понимаешь? – он заговорщицки подмигнул девочке, – Так что давай, я отъеду за угол, а ты подсядешь ко мне там, хорошо?

Пока он с трудом разворачивался во дворе возле плотно наставленных машин, предательские мысли лезли в голову, отпихивая друг друга. Чёрт… не может быть так хорошо! Конечно, сейчас Пушинка резко смоется куда-то. Ну, что она, дура, что ли, в самом деле? Но, блин, а! Вот это оборотик! Сейчас приеду, расскажу Веру – ну, он сфигеет!..

Однако вопреки опасениям девочка оказалась в условленном месте, и когда Энтони притормозил, смело плюхнулась на переднее сиденье.

Ну, как, побольше места, чем в вашей «Оке»? – улыбнулся он.

Да мне и там не тесно! – парировала Пушинка, – Ну, а как у вас тут насчёт музыки?

Предусмотрена, – скромно улыбнулся Энтони, – Но «Рамштайна» нет!

Да я «Рамштайн» от вас и не ожидала… Но, может, найдётся что-нибудь относительно нормальное, кроме Вивальди?..

Хм… Смотря что ты считаешь нормальным…

Ну, хотя бы Глюкоза…

Ты будешь удивлена, но есть! – Энтони включил проигрыватель, и салон наполнили мощные звуки «Шике–шике Швайне», – Пойдёт?

Более – менее! – Пушинка поудобнее откинулась на спинку и отвернулась к окошку.

Энтони ухмыльнулся и сосредоточил внимание на дороге, постаравшись при этом продемонстрировать своенравной девчонке динамические возможности Волги – мощно рвал со светофоров, оставляя позади все иномарки, в повороты входил, не притормаживая, так что Пушинку то вжимало в дверь, то заваливало набок. В один такой момент она даже не удержалась и ткнулась лицом Энтони в живот.

Ты можешь так и ехать! – улыбнулся тот, накрывая её голову ладонью и прижимая к себе.

Да неудобно мне так! – проворчала девочка, высвобождаясь, – И вообще, зачем гнать по городу 90 километров в час?

Извини, медленно ездить не умею! Впрочем, мы уже прибыли!

Энтони лихо завернул во двор многоэтажки, сделал крутую петлю и мягко припарковался в узенький промежуток между плотно стоящими машинами.

Только дверь открывай не очень резко! – предупредил он Пушинку, – А то поцарапаешь соседнюю машину, как тогда!

Ничего, заплатите! – съехидничала та, – У вас же теперь денег много!

Да у меня с деньгами никогда не было проблем, – пожал плечами Энтони, – Но зачем лишние хлопоты, когда можно их избежать? У нас сегодня не так много времени… – Он вылез из машины, выгрузил поклажу и захлопнул двери, – Если хочешь, можешь понести ноутбук!

Не! – помотала головой девочка, – Таскайте сами свои вещи. Какой подъезд?

Второй, – Энтони снова взял Бук под мышку, сумку в другую руку, и двинулся вслед за Пушинкой, – Эх, молодёжь пошла! Совсем старость не уважают…

Старик нашёлся! – хихикнула та, не оборачиваясь.

Возле подъезда Энтони опять поставил сумку на пол и открыл дверь своим ключом.

Какой этаж? – спросила Пушинка.

Седьмой. Лифт, надеюсь, работает…

А я думала, студии бывают только на первом…

Что за глупости? – удивился Энтони, – В Мюнхене у Вертера филиал располагается вообще на двадцать седьмом…

Ну, да, ну, да, конечно! – фыркнула девочка, – У него же филиалы в каждой стране! Да что я – в каждом городе!!!..

Ну, допустим, далеко не в каждой, – спокойно ответил Энтони, не обращая внимания на её иронический тон, – Но несколько есть…

Да, хочу предупредить, – вдруг серьёзно сказала Пушинка, когда они вошли в лифт, – Пока я ждала вас за углом, я позвонила Олесе и сказала, что поехала с вами!

И она не захотела тебя сопроводить?

Я знаю, что вам этого очень бы хотелось, но нет!

Надо же! Ты умеешь читать мысли! – восхитился Энтони, – Но должен тебя огорчить: на этот раз ты ошиблась. Мне безразлично, поехала бы она с тобой или нет. Кстати, передай ей, что она может не прятаться от меня по кустам!

О… – Пушинка заинтересованно глянула на Энтони, – А мне казалось… Впрочем, всё равно! Имейте в виду, что Олеся знает, где я и с кем!

Прямо-таки, где! – улыбнулся Энтони, – Интересно было бы посмотреть, в какой щёлочке у тебя спрятан датчик перемещения! Но не бойся! Насилие мы с Вером не приемлем! Ничего плохого с тобой не случится. Это значит – ничего такого, что бы ты сама не захотела…

Да я и не боюсь! – пожала плечами девочка, – Просто хочу, чтобы вы знали…

Хорошо, буду знать! – кивнул Энтони, – Ну, вот мы и приехали!

Он вышел из лифта, поставил сумку и позвонил. Пушинка, было, самоуверенно встала перед ним, но когда за дверью послышались шаги, вдруг стушевалась и отскочила за угол.

Ну, брателло, я тебя просто заждался! – воскликнул Вертер открывая дверь. Он был одет только в тренировочные штаны, и левой рукой нежно поглаживал голый лоснящийся живот. В правой руке медиамагнат держал надкусанный бутерброд с белужьей икрой. – Ну, как, с Кидди были большие проблемы?

Ты знаешь, на удивление, нет! – жизнерадостно ответил Энтони, – Очевидно, сегодня МС взяла нас в любимчики! Ты возьми сумку и посмотри, что за сюрприз я тебе приготовил… Хотя, нет! Лучше не бери, а то ещё уронишь…

Ох, не люблю я сюрпризов! – покачал головой Вертер, откусывая бутерброд.

Этот – полюбишь! – уверенно сказал Энтони, вытягивая из–за угла Пушинку. – Если МС, конечно, позволит…

Аоупс… – выдавил Вертер и уронил свой бутерброд, – Ыауэмссс…

Она тоже рада тебя видеть! – Энтони от души наслаждался произведённым эффектом, – Ну, что ты стоишь, заходи! – он легонько подтолкнул девочку, – Сейчас дядя Вер слегка придёт в себя и расскажет тебе о перспективах развития модельного бизнеса…

Здрассте… – Пушинка потупила глазки и осторожно перешагнула через порог. Со стороны могло показаться, что девочка смущена, но Энтони видел, что она изо всех сил сжала губы, чтобы не рассмеяться. Тем временем Вертер слегка отошёл от первого шока:

Бог мой, какой прекрасный сюрприз! – воскликнул он, – Ну, порадовала, порадовала старика! Дай же, дай посмотреть на тебя поближе! – он взял девочку за обе ручки и чуть отстранил от себя, внимательно разглядывая каждую выпуклость и впадину на её изящном теле, – Ну, принцесса выросла! Нет, Энтони мне, конечно, рассказывал, но чтоб так… Потрясён! Как есть, потрясён!

Ты не сильно–то вибрируй! – усмехнулся Энтони из кухни, где он выгружал содержимое своей большой сумки, – А то она заломит с тебя за портфолио по повышенному тарифу…

Как?! – восторженно воскликнул Вертер, – Драгоценная! Неужели ты согласилась сниматься?! О!!! Да какой повышенный… такая красота достойна самого высокого тарифа, я бы даже сказал, экстратарифа!

А вы что… ещё и деньги платите? – чуть возбуждённым голосом спросила девочка, – За… просто за съёмку?

Ну, а как ты думала, драгоценная? – Вертер нежно приложился губами к её ручке, – Истинная красота дорого стоит!

И… сколько?

Как вы договорились с нашей ненаглядной Пушинкой? – обратился Вертер ко входящему из кухни Энтони, – На какую съёмку?

Мы пока ни о чём не договаривались. Я вообще хотел, чтобы ты на неё просто посмотрел…

Ах! – всплеснул руками Вертер, – Да разве ж на такое чудо можно смотреть просто? Нет, брат, на неё надо смотреть с восхищением! С подобострастием!..

Да смотри, как хочешь, только что вы толпитесь в прихожей, пройти не даёте?

И действительно! – ахнул Вертер, снова беря девочку за ручки, – Пойдём в комнату, что же мы тут стоим?

Обувь снимать? – спросила Пушинка.

Что ты, что ты, я сам! Всё сам! – он усадил девочку на пуфик в углу, присел на корточки, снял с неё кроссовки и нежно взял в руки её маленькие ступни. – Ох, какие у тебя ножки холодные!

Они у меня всегда такие, – спокойно сказала Пушинка, не делая даже попытки вырваться.

Но это же неправильно! – воскликнул Вертер, – Надо приставить к тебе специального человека, который бы их постоянно грел. – Он начал бережно растирать ей ножки, затем наклонился и нежно поцеловал пальчики.

Ты бы её сначала помыл, потом вылизывал, – ворчливо заметил Энтони, – Неизвестно, где она бродила…

Не слушай его, милая, – ласково сказал Вертер, незаметно двигая ладошки вверх по ногам Пушинки, – Он злой, у него язва, сварливая жена, и вообще он не любит маленьких девочек!

В отличие от некоторых! – лукаво заявила девочка, накрывая ладошками шаловливые руки Вертера и останавливая их в районе своей промежности, – Но мы, кажется, хотели поговорить насчёт съёмки…

Энтони, который в этот момент пил из высокого бокала Спрайт, громко фыркнул и поперхнулся:

Вообще, замёрзшие конечности лучше всего греть изнутри! – заметил он, а когда Вертер с Пушинкой удивлённо обернулись к нему, уточнил, – Может, тебе налить чего-нибудь согревающего?

А что у вас есть? – требовательно спросила девочка.

Да почти всё! – оживился Вертер.

Ну, разве что кроме пива, – добавил Энтони, – но если ты очень хочешь, я сбегаю. Только скажи, какую марку предпочитаешь.

Я пива вообще не пью!

Надо же… А я слышал…

Надо меньше обращать внимание на дурацкие слухи! – осадил друга Вертер, – Пиво – напиток плебеев. А я, вот, знаю, что наша драгоценная предпочитает благородное «Браво»!

Дешёвка! – поморщился Энтони, – Давай, я лучше приготовлю тебе настоящий коктейль из Мартини по 800 долларов! Уверен, никто из твоих подруг такого никогда не пробовал и не попробует! Ну, как, хочешь?

Ну… давайте… – согласилась девочка.

Энтони вышел на кухню, налил в самый большой фужер изрядную порцию Сальваторре, добавил туда приличную дозу водки, слегка разбодяжил Швепсом и апельсиновым соком и бросил на дно пару кубиков льда. Затем отпластнул кружочек лимона, надрезал его, обмакнул в сахар и, как в солидных барах, надел на краешек фужера. Слегка размешав соломинкой содержимое, он вставил её в бокал и вынес в комнату. Вертер тем временем уже усадил Пушинку в кресло перед своим Буком и демонстрировал подборку фотографий малинок, скачанную с разнообразных Лолита–сайтов.

Вот, попробуй! – Энтони протянул девочке запотевший фужер. – Настоящий двойной «Манхэттен»! Его пьёт только американская богема, сливки общества!

Та взяла напиток и осторожно потянула через трубочку.

Ну, как? – заботливо спросил Вертер, – Не хуже «Браво»?

Ничего, так… Терпимо… Так что вы там говорили насчёт тарифа?

А, это… Ну, скажем, так… Десять долларов за обычное портфолио и пятьдесят – за эксклюзивное.

Нифига себе! – воскликнул Энтони! – Пятьдесят баков!!! Да мы столько сроду никому не платили!!!

Да, – согласился Вертер, – но наша драгоценная этого достойна! – он склонился к Пушинке и поцеловал её в макушку.

Эксклюзивное – это… – попробовала уточнить та, – это типа, как там, что ли? – она указала на экран.

Ну, типа того, – скромно подтвердил Вертер.

Это значит, я должна фотографироваться полностью без одежды?!

Это значит, пятьдесят долларов! – для наглядности Вертер взял со шкафа тугой бумажник, извлёк оттуда зелёненькую бумажку, помахал ею в воздухе (глаза девочки непроизвольно двигались следом) и положил на стол перед Пушинкой.

Ну, ты прямо как на Кубе! – укоризненно заметил Энтони, – И что, по-твоему, российский ребёнок будет делать с баками?

О, пардон! – воскликнул Вертер, снова хватая бумажник, – Разумеется, можно и... сколько это по курсу?.. А, ладно, округлим! – и на стол перед девочкой легли три сиреневые пятисотки. – Так лучше?

А если я не соглашусь? – спросила она, не отрывая взгляд от дензнаков.

Это твоё право! – жизнерадостно сказал Вертер, сдвигая купюры в сторону и выкладывая на их место три сотенных. – Тогда так! Но это только в честь твоей несравненной красоты! Никому другому за обычное портфолио я бы вообще платить не стал.

Если уж откровенно, обычного портфолио мы пока и не делали, – заметил Энтони.

Это, типа, все девочки, что приходят к вам, снимаются голыми? – уточнила Пушинка.

Ну… вообще, да! – кивнул Энтони, и с улыбкой добавил: – Лучшие друзья девочек – это бриллианты! – а когда та удивлённо повернулась к нему, пояснил: – Ну, это еще Мэрилин Монро сказала, слышала про такую? Имеется в виду, что слава славой, а денежки ближе к сердцу…

И что ты удивляешься? – пожал плечами Вертер, – Это пока гонорар небольшой, – он кивнул на лежащие перед Пушинкой купюры, – А если твоё портфолио оценят специалисты в Москве… а я уверен, что его оценят – то перед тобой откроются совсем иные перспективы! И там будут совсем иные деньги!

А если мои… такие фотографии увидит кто-то из знакомых? Или родители? – пыталась вяло сопротивляться девочка.

Ну, что ты, такое исключено! – твёрдо сказал Вертер, – Эти снимки увидит только очень узкий круг специалистов!

Мало того, – добавил Энтони, – если тебя выберут дальше, и ты начнёшь делать настоящие студийные фотографии для журналов, их будут публиковать только в Америке! Таковы международные законы!

Это правда? – Пушинка повернулась к Вертеру.

Истинная правда! – подтвердил тот. – Соответственно, у нас размещают только американок или, там, австралиек… Но пока ни о каких публикациях речь всё равно не идёт! Так что сейчас можешь даже и не думать об этом…

Только один момент… – заметил Энтони, подмигивая другу, – Ты извини, конечно… но твоя причёска… Даже для нашей полупрофессиональной съёмки она выглядит эээ… тускловато!

Сами же знаете, что у нас в доме горячей воды нет! – сердито ответила девочка.

О, это не проблема, милая! – заворковал Вертер, – У меня тут на такой случай всё предусмотрено! И вода есть, и набор шампуней, и все средства по уходу!

Пойду, сделаю тебе пенную ванну! – заявил Энтони, поднимаясь со своего места.

Зачем ванну? – встревожено обернулась Пушинка, – Мне надо только голову помыть!..

Э, драгоценная, не всё так просто! – покачал головой Вертер, – Для хорошей студийной съёмки мы должны смазать твоё тело специальным питательным кремом, который придаёт коже бархатистость одновременно с блеском. А наносить его можно только после специальной ванны…

И вообще, я ещё ни на что не соглашалась! – напомнила Пушинка, однако, без настойчивости в голосе.

Ну, разумеется! – не стал спорить Вертер. – Никто тебя ни к чему не принуждает! Пока полежишь в ванне, подумаешь… Потом выйдешь, и ещё подумаешь! В конце концов, можешь просто попить с нами чаю, и мы отвезём тебя домой…

Тем временем Энтони ополоснул ванну, плеснул туда побольше пены и пустил воду погорячее, ожидая, что Вертер сейчас подойдёт на совещание. Но тот завис в комнате, разъясняя что-то Пушинке. Пару минут Энтони попереминался с ноги на ногу, а потом достал мобило и набрал номер Вертера.

Извини, милая! – раздался из комнаты голос медитамагната, – Мне звонят из Женевы, я отойду на минутку! Ты пока смотри фотографии, там ещё много!..

Через пару секунд Вертер появился в ванной. Глаза его горели.

Это писец, брат! – возбуждённо прошептал он, – Фак бы меня, мы это сделали! Ты это сделал!!!

Ну, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь… Но начало многообещающее…

Да не, я не о том! – махнул рукой Вертер, – Вряд ли она, конечно, согласится раздеться, но, бля… ты видел, как я её всю обгладил?! Ради этого натурально стоило к тебе приехать!!!..

Ну, благородный муж не останавливается на достигнутом, – улыбнулся Энтони, – однако, ты Гигант! Полторы штуки за то, чтобы посмотреть на неё голенькую! Притом, что на ней и так одежды практически нет…

О чём ты! – махнул рукой Вертер, – Да я бы, не задумываясь, заплатил ей эти бабки только за то, что она пришла! И даже больше!..

Закрутел! – покачал головой Энтони, – А камеру где-нибудь тут не догадался смонтировать?

Нет, конечно… Да и нет у меня с собой такой камеры… Но фигня! Я уже получил огромное удовольствие! Честно! Блин, как же я тебя люблю!

Погоди благодарить… Бал ещё не окончен! Скажи лучше, у тебя нет каких-нибудь средств, которые можно добавить в ванну?

А, ты про это… Да нет таких средств… – грустно сказал Вертер, – Точнее, где-то, конечно, есть – капнул, и девка на член полезла… Но не у меня. Это уже слишком мощная магия – уровня «Инфлорбиос Карбос»… Я пока не достиг его…

Ну, мне и не надо, чтобы сразу на член, – не отставал Энтони, – Достаточно чего-нибудь легкого, возбуждающего, немагического…

А… Ну, такие масла есть, конечно… Но это так, фигня! Одни усиливают желание, другие чувственность, но на пустом месте они не работают…

Неси! – велел Энтони, – Если бы мы имели дело с пустым местом, она бы хрен сюда поехала!

Как скажешь! – пожал плечами Вертер, вышел из ванны и через минуту вернулся, держа в руках упаковку маленьких мензурочек. – Достаточно добавить по капле, количество роли не играет… Но предупреждаю – не ожидай от этого слишком…

Ладно, ладно, хорошо! Займи пока девочку!

Энтони вытряхнул по чуть-чуть содержимого каждой мензурки на ладонь, а затем ополоснул её в воде. Через мгновение горячий воздух наполнился густым душным ароматом восточных пряностей. Энтони выключил кран и поспешил покинуть ванную, чтобы не закружилась голова.

Всё готово, принцесса! – доложил он, входя в комнату, – Сама справишься, или помочь?

Да уж как-нибудь справлюсь! – ехидно заметила девочка, вставая с кресла. Однако, проходя мимо Энтони, она слегка покачнулась, так что тому пришлось даже придержать её за локоть.

Хм… – задумчиво протянул Энтони, провожая взглядом скрывшуюся в ванной Пушинку, – Что тут у вас имело место?

Ничего… А что?

Однако! – Энтони взял со стола, за которым сидела девочка, опустевший фужер, на дне которого лишь сиротливо дотаивали кусочки льда, и понюхал его. – Если только она не вылила это в цветок…

Да тут, вроде, нет цветов! – заметил Вертер.

Ну, или куда-то под диван… Но если нет, то, бля… наша малышка приняла на грудку не менее 60 грамм в чистом спиртовом эквиваленте! – быстро посчитал в уме Энтони, – Да ещё и с газом!

Круто! – восхитился Вертер, – Это даже для меня неслабо!

А после такой дозы, да в горячей воде… ей не может стать плохо с сердцем? – озабоченно спросил Энтони. – Если она заперлась…

Да там нет защёлки! – ухмыльнулся Вертер, – Точнее, есть ручка, но она не работает! Я проверял…

Тогда пойду-ка, и я проверю…

Энтони, крадучись, подошёл к ванной, прислушался. Тишина!

Пушинка! – позвал он, – У тебя всё нормально?

Нет ответа.

Пушинка! – крикнул он погромче, постучав в дверь. – Ты в порядке?

Тишина.

Энтони слегка приоткрыл дверь. Из-за шапки густой пены девочки не было видно. Её одежда лежала на стиральной машинке.

Пушинка! – снова позвал он.

Ну, чего надо? – раздался расслабленный сонный голос, – И вообще, я не разрешала вам заходить!

Ты не отвечала… Я подумал… У тебя всё в порядке?

Да-а-а… Закройте, наконец, дверь!..

Да, да, конечно… – выходя из ванной, Энтони прихватил со стиральной машинки Пушинкины трусики, поднёс их к лицу. Они пахли остро и одновременно сладко…

Продолжая вдыхать этот пьянящий аромат, он вернулся в комнату.

Вау! – воскликнул Вертер, заметив добычу Энтони. – Она подарила их тебе?!

Нет, – улыбнулся тот, – Спёр. Вот, понюхай, вспомни молодость!

Ах! – Вертер бережно поднёс трусики к лицу и даже прикрыл глаза от удовольствия, – А малышка, похоже, здорово возбуждена!

Ну, а ты думал! – усмехнулся Энтони. – Полторы штуки для неё – очень мощный афродизиак!..

И… что ты предполагаешь делать дальше?

МС покажет! – пожал плечами тот. – Но, по крайней мере, мне кажется, на «эксклю­зивную съёмку» мы рассчитывать можем! Кстати! Скажи мне как фотограф фотографу…У тебя, случайно, нет фотокамеры?

Нет! – Вертер расплылся в улыбке, – Я же её продал…

Ну, а хоть видеокамеры?

И её я продал!

Хм… жаль! Я тоже ничего не захватил! А можно было бы действительно сделать пару кадров на память…

Ну, для памяти у меня неплохая камера в мобиле! – успокоил друга Вертер, – И ещё в буке встроенная вебкамера…

Ну, тогда рулез! – кивнул Энтони, – Давай, настраивай всё, а я пойду, проверю, как там дела…

Он снова подошёл к ванной, приоткрыл дверь. Пена уже осела. Девочка тихонько лежала в воде и, казалось, спала.

Пушинка! – тихонько позвал Энтони, – У тебя всё нормально?

Пить! – прошептала та, не открывая глаз.

Момент!

Энтони быстро прошёл на кухню, взял новый фужер, налил туда на треть Сальваторре, добавил Швепса, но вдруг задумался, а потом решительно выплеснул коктейль в раковину, ополоснул фужер и наполнил его одним апельсиновым соком.

Вот, малышка! – сказал он, входя в ванну, – Я принёс…

Пушинка сделала попытку сесть, но ей словно не хватило на это сил.

Э, подруга! – воскликнул Энтони, – Да ты, похоже, совсем сварилась! – он наклонился, выдернул из ванны пробку, затем просунул руку девочке под спину, привёл её в сидячее положение и поднёс фужер к её губам.

Пушинка, не открывая глаз, начала жадно глотать сок. Энтони тем временем откровенно любовался её прекрасным телом. Какая у нас тонкая нежная шейка… а эти трогательно выпирающие ключицы и трепещущая жилка между ними… А холмики-то какие прелестные! И сосочки неожиданно крупные… или они сейчас разбухли от возбуждения?.. Прекрасный плоский животик… Ой, а киска-кисуля у нас совсем лысенькая! Так, лёгкий пушок…

Энтони поймал себя на мысли, что не испытывает никакого вожделения – ну, или почти никакого. Он смотрел на лежащую перед ним обнажённую девочку не как на сексуальный объект, а как на прекрасное произведение искусства – со смешанным чувством щемящей нежности и восхищения…

Наконец Пушинка опорожнила фужер и, так и не открывая глаз, обессилено откинулась назад. Энтони включил душ, сделал воду слегка прохладной и начал возвратно-поступательными движениями окатывать её тело.

Хорошо? – спросил он.

Да, – прошептала девочка, – ещё холодней!

Энтони подрегулировал температуру воды и вдруг заметил, что весь облился. Не выпуская душевую лейку из руки, он сдёрнул с себя футболку и шорты, и, оставшись в одних плавках, ещё пару минут окатывал блаженствующую Пушинку. Затем, не выключая воду, положил лейку на дно ванны, создав весёлый журчащий фонтанчик, и снова, подсунув руку под спину девочки, привёл её в сидячее положение.

Сможешь так продержаться? – спросил он.

Не знаю, – пробормотала Пушинка, так и не открыв глаз. Пару раз качнувшись взад-вперед, как китайский болванчик, она, наконец, оперлась руками о дно ванны и неуверенно зафиксировалась в таком положении.

Я быстро! – пообещал Энтони, щедро плеснув в руку шампунь и густо намыливая волосы девочки.

Он взбил пышную пену, тщательно помассировал ей кожу головы, опустился к шейке, захватил подбородок, плечи, ещё раз взъерошил волосы, затем взял душ и хорошенько прополоскал их, помогая свободной рукой.

Вот и умница! – воскликнул Энтони закончив процедуру, – А теперь давай свою спинку…

Снова положив лейку на дно ванны, он обнял Пушинку (при этом левая рука сама собой легла на холмики) и аккуратно перевернул её на животик. Затем щедро налил на спину девочке гель для душа и принялся тщательно размыливать его руками. Сначала – снова шейку, плечи, лопатки, прошёлся вдоль позвоночника до «кошачьего места», помассировал его, соскользнул на попку, погладил её, снова поднялся чуть выше, ушёл на бока и продвинулся поглаживающими движениями до подмышек. Полил ещё геля для душа на ножки, затем, аккуратно взяв правую за щиколотку и согнув в колене, принялся нежно намыливать ступню (девочка захихикала и заелозила), тщательно помассировал пальчики, скользнул вниз до коленки, отпустил щиколотку и обеими руками обхватив бедро, ласкательными движениями продвинулся до промежности. Затем повторил всю процедуру с другой ножкой.

Уф! – выдохнул Энтони, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба, – Ну, остался только фасад!

Он подсунул руки Пушинке под животик, и так как дно ванны было всё в густой мыльной пене, легко перевернул её на спину. Девочка при этом так и не открыла глазки, лишь тихонько ойкнула и поёжилась, когда прохладный гель полился ей на грудь.

Энтони снова принялся за мыльный массаж. Ещё раз шейка, плечи, ключицы, ручки… ну, и что делать – холмики! Он накрыл их сразу обеими ладонями так, что сосочки оказались зажаты между средними и указательными пальцами, нежно погладил их (губы Пушинки при этом чуть приоткрылись), затем спустился на животик, левой рукой начал массировать его круговыми движениями, а правой скользнул в промежность. Девочка вдруг напряглась, выгнула спинку и порывисто сдвинула ножки, так что ладонь Энтони оказалась зажатой и прижатой к её горячей трепещущей киске. Дыхание Пушинки участилось и стало прерывистым, но глазки так и не открылись. Это продолжалось, наверное, минуту. Наконец, девочка расслабилась и снова разжала ножки.

Ну, вот, почти всё! – смущенно пробормотан Энтони, взял душ и начал смывать с Пушинки мыльную пену, – Теперь ты у нас чистая и вкусная!.. Встать попробуем?

Он выключил воду, постелил на стиральную машинку полотенце, затем подсунул руки девочке под мышки и рывком поднял её на ноги. Пушинка расслабленно привалилась к Энтони, и, чтобы не упасть, обхватила его обеими руками за шею. Её прелестная головка упала ему на грудь, нежное личико с по-прежнему закрытыми глазками оказалось совсем рядом.

О, как же ты прекрасна! – прошептал Энтони и неожиданно для себя в каком-то инстинктивном порыве поцеловал девочку.

Это продолжалось довольно долго… Энтони даже не заметил, что вода с мокрых волос Пушинки течёт ему на грудь и уже намочила плавки… Однако в какой-то момент девочка поёжилась, и он расценил это по-своему, обнял её покрепче, с небольшим напрягом вытащил из ванны, посадил на стиральную машинку и укутал в полотенце.

Извини, милая! – пробормотал Энтони, – Но я должен проверить, насколько хорошо помыл тебя…

С этими словами он нежно провёл языком по её шейке, сразу, не задерживаясь, опустился ниже и присосался к левому холмику, зажал между языком и нёбом упругий сосочек (Пушинка тихо ахнула), отпустил его, перебрался ко второму холмику, втянул его в рот… Затем быстро проехался языком по животику девочки, пошире раздвинул ей ножки и припал губами к трепещущей киске. Пушинка прерывисто застонала, обхватила руками его голову и притянула к себе. Энтони нежно провёл языком сверху вниз прямо по границе трепетной щёлочки, в нижней точке раздвинул лепестки и скользнул внутрь этой прелестной раковины, одновременно ведя язык вверх, пока не упёрся в упругий горячий клитор.

В этот момент дверь ванной распахнулась.

Ты где там проп… Опс! – раздался голос Вертера. – Я, кажется, помешал!..

Закройте… дверь… – простонала девочка.

Да, пожалуйста! – обиженно буркнул тот, – Но мне кажется, на диване было бы удобнее!

Он прав, милая! – Энтони оторвался от своего приятного занятия, правой рукой подхватил Пушинку под коленки, левой обнял за талию, привалил к себе, поднял с машинки и понёс в комнату. Там он, не разворачивая полотенца, бережно положил девочку на расправленный Вертером диван и снова припал губами к её прелестям.

Наконец, утолив первую «жажду», он двинулся языком вверх по её напряжённому животику, но неожиданно столкнулся лбом с Вертером, который усиленно работал губами над Пушинкиными сосочками. Усмехнувшись, Энтони двинулся вниз, миновал киску, проехался языком по внутренней части бедра девочки, несколько раз лизнул под коленкой, спустился к щиколотке, губами прошёлся по внешней части стопы и с неожиданным наслаждением втянул в рот её маленькие пахнущие ароматным гелем пальчики. Стешив охотку, он двинулся, было, опять вверх по Пушинкиной ноге, но обнаружил, что «свято место» уже занято Вертером, вдохновенно погружающим язык в её трепещущее лоно. Тогда Энтони взял в руки другую ступню девочки и приложился к ней губами. Но это ему быстро наскучило, тогда он перекатился по дивану и оказался рядом с Пушинкиной головой. Левую руку подсунув девочке под спинку, правой Энтони накрыл её холмики, придвинулся поближе и нежно прижался губами к её виску. Затем лёгкими поцелуями двинулся дальше – глазки, носик, щёчки, подбородок, шейка, и снова вверх. Пушинка вся словно подалась ему навстречу, и Энтони страстно припал к её губам, так, что их зубы соприкоснулись, а девочкин язычок оказался у него во рту. Это было так прекрасно, что ему даже не захотелось отвлекаться на дыхание…

Давай, брат, сделай это! – услышал он вдруг возбуждённый голос Вертера и на миг прервал этот заглатывающий поцелуй. Волосы медиамагната были растрёпаны и слиплись от пота, глаза дико горели.

А ты? – прерывистым голосом спросил Энтони.

Нет! Я хочу, чтобы сначала ты!

Энтони одним рывком сдёрнул с себя мокрые плавки, снова повернулся к Пушинке, крепко обнял её обеими руками, прижал к себе, а затем опрокинулся на спину, так что девочка оказалась лежащей на нём. При этом их губы снова слились в едином порыве. Энтони опустил ладони вдоль Пушинкиной спины, положил их ей на мягкую попку и потянул девочку на себя. Его головка легко вошла в скользкую, изливающуюся соком киску, но вскоре словно застряла в горячей, трепещущей плоти. Энтони опустил руки пониже, обхватил ладонями бёдра Пушинки и сильным рывком словно надвинул её на себя, одновременно подаваясь к ней. Девочка тоненько ахнула и прикусила ему губу, а член вошёл в неё на всю глубину. Выждав несколько секунд, Энтони потянул Пушинку назад, но прежде, чем головка покинула её тело, снова с силой надвинул на себя. Девочка крепко обняла его и сама подалась вперёд. Теперь дело пошло существенно лучше – Пушинка сама регулировала частоту и глубину фрикций, подстраиваясь под Энтони, так что ему больше не надо было держать её за бёдра, и он переместил руки обратно на её спину, по которой пробегали частые лёгкие судороги. При этом девочка продолжала громко прерывисто стонать, покусывая губы и язык Энтони. Внезапно она резко приподнялась и попыталась обернуться:

Нет! Я так не хочу! Мне больно! Нет!!!

Ладно, ладно! – раздался позади смущённый голос Вертера, – Всё, не буду…

Иди ко мне! – прошептал Энтони, притягивая Пушинку, – Тебе будет хорошо!..

Они возобновили прерванные движения, но Энтони с тоской почувствовал, что случившаяся заминка подействовала на него точно так же, как в таких случаях бывало и с Кидди – возбуждение осталось, но член начал стремительно опадать! Сначала он пару раз просто выскользнул из киски, но ещё через минуту превратился просто в крошечную обвисшую тряпочку.

Вер! – жалобно прошептал Энтони, – Подхватишь?..

Кого? – не понял тот.

Я всё… спёкся…

А… О… Да, конечно…

В следующую минуту Пушинка снова тихо охнула и тяжело уткнулась в грудь Энтони, сотрясаемая мощными толчками. Еле дыша, он зарылся руками в её густые волосы, нежно поглаживая затылок и шейку и думая о том, как здорово было бы всегда иметь под рукой такой резерв! Внезапно забавная мысль прилетела ему в голову, заставив губы расплыться в улыбке:

Как ты думаешь, брателло… – тихонько спросил он, – Мы с тобой сливаемся?

Не знаю… как… ты… – ответил тот, тяжело дыша, – Но я… кажется… да-а-а-а-а-а!!!..

В следующий момент толчки прекратились, и Энтони на ноги потекло что-то горячее. Это обстоятельство неожиданно так возбудило его, что увядший член вскочил, как голова кобры, и с хлюпаньем погрузился в недра Пушинки. Девочка вздрогнула, приподняла голову, удивлённо-загадочно взглянула на Энтони широко открытыми глазами, а потом снова прильнула к его губам. Движения её стали более глубокими и ритмичными, она полностью взяла инициативу в свои маленькие ручки. Энтони вдруг почувствовал себя марионеткой, но испытал только больший кайф, с восторгом подчиняясь этому неожиданному порыву. Он раскинул руки в стороны, нашарил Пушинкины ладошки, пальцы их крепко переплелись… Тем временем девочка двигалась всё быстрее и быстрее, судороги по её совершенно мокрой спине прокатывались всё чаще и чаще… и вдруг на самом пике, когда, казалось, из места соприкосновения гениталий сейчас повалит пар, она резко отпрянула назад... её позвоночник выгнулся дугой, тело сотрясли настоящие конвульсии, а из горла вырвался хриплый прерывистый крик. При этом член Энтони сжало и словно начало доить. Это было невероятное, никогда ранее не испытанное, неземное ощущение! Казалось, всю его душу, всё естество выворачивает, вытягивает в это жадное, ненасытное, сосущее влагалище… На мгновение мелькнула мысль о сопротивлении, но Энтони отбросил её, с наслаждением отдаваясь новому неизведанному чувству, и в ту же секунду извергся – так обильно, как никогда ещё в жизни… Кажется, он тоже кричал… но дальнейшее словно подёрнулось розовой пеленой…

…Когда Энтони снова обрёл способность воспринимать окружающее, Пушинка лежала, обессилено уронив голову ему на грудь. Его член оставался напряжённым и по-прежнему находился внутри девочки, улавливая лёгкие судороги её тела и сокращаясь им в такт… Неожиданно Пушинка приподняла голову и долгим затуманенным взглядом посмотрела Энтони прямо в глаза.

И это… у вас называется… эксклюзивная съёмка? – хрипло спросила она, – И стоит пятьдесят долларов?

Ну, что ты, драгоценная! – раздался жизнерадостный голос Вертера, – Это у нас называется совсем по-другому! И стоит ровно в два раза дороже!

Девочка загадочно улыбнулась и снова уронила свою прелестную головку на грудь Энтони…