Rendezvous

Олгерд Дарханский

Гринтаун, Январь 1988г.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Антонио Себарини Олгерд Эсво, облокотясь на стол, задумчиво смотрел на экран Центрального Анализатора Великого Сверхшефства NONEY. Контрольная служба Транспортного отдела сообщала новые данные об ожидаемых флуктуациях магнитного поля планеты Гринтаун, а Анализатор по-прежнему выдавал только 97,863541107... - именно так он оценивал вероятность нормальной работы спецканала нуль-Т Центральной резиденции Великого Шефа NONEY.

Мелодичный звук контактера вывел Великого шефа из задумчивости. Он послал мысленный импульс открытия связи, и на экране появился Личный секретарь. Это был ещё довольно молодой человек с энергичным, но немного простодушным выражением лица. Возможно, это ощущение придавала ему полуулыбка, то и дело неуловимой тенью пробегавшая по его губам. Дим Гарин - а именно так звали правую руку Великого шефа - отличался способностью шутить в любую минуту. Этим, а возможно, ещё и своим открытым и общительным характером, Личный секретарь как нельзя лучше других умел расположить к себе людей. Но за видимой простотой и "рубахопарничеством" скрывался глубокий и проницательный ум, способный в сложной ситуации быстро сориентироваться и принять достаточно разумное решение. Это качество как нельзя лучше пригождалось Гарину в его деятельности - ведь кроме всего прочего, он являлся негласным руководителем Службы охраны Великого шефа.

— Шеф, простите, что беспокою, — заговорил он, как всегда широкой улыбкой обрывая возможное ворчание патрона, — но меня просто задёргал Отдел Внешних Сношений. Они опять получили послание из Великого Шефства "Лайксенгем"...

— Но позволь, я же только вчера передал им отправление для Вертера... Я хотел сказать, для Великого шефа Ландайка!

— Да, шеф, — кивнул Дим, и по его лицу скользнула мимолётная тень озабоченности, — но ...

— Рассказывай, не скрывай ничего, — Великий шеф уловил мимику Личного секретаря и ободряюще кивнул.

— Как я понял, Великий шеф Ландайк получил ваше извещение о возможном приезде и желает иметь подтверждение и ориентировочные сроки. По сообщениям Отдела Внешних наблюдений, в Великом Шефстве "Лайксенгем" появились какие-то проблемы в области эксплуатации энергии шестнадцатиполярных кататронов. Отсюда я делаю вывод, что господин Ландайк собирается заняться делами, возможно с отбытием из своей центральной резиденции.

— Я с тобой вполне согласен, — Великий шеф откинулся на спинку кресла, — но дело в том, что как раз перед твоим звонком я беседовал с Анализатором. Он по-прежнему выдаёт довольно низкую вероятность ...

— Ребёнку понятно, что рисковать вам нельзя! — сразу заговорил Гарин, — Одно дело, если бы курьер какой-нибудь перемещался, а то сам Великий шеф!

— Да не горячись ты! — махнул на него рукой Антонио, — Сам знаешь, что и курьера мы бы не отправили при двух процентах отказных ...

— Что, уже два процента? — поразился Личный секретарь, — Ведь только вчера вечером было 99,997, я проверил, когда готовил ориентировку в Транспортный отдел!

— Да, да, — поморщился шеф, — флуктуации пока усиливаются, сегодня уже 97 с копейками, — он щёлкнул костяшками, — если будет так продолжаться, придётся закрывать товарные каналы особо ценных грузов ...

— Так что же, если эта чертовщина будет усиливаться, то через месяц весь Гринтаун перейдёт на продовольственный паёк? — на лице Гарина проступила нескрываемая озабоченность.

— Ну, это ты загнул! — Великий шеф улыбнулся, — Такого в истории нашего Сверхшефства ещё не бывало. Даже в Эпоху Первого расширения, когда нуль-Т не была налажена по всей Вселенной, голодать нам не приходилось. Анализатор сообщает, что эти флуктуации продлятся не более трёх дней. К тому же не забывай, что у нас есть ещё и грузовой флот!

— Есть отставить панику! — Гарин снова улыбнулся, — Так что же ответить господину Ландайку? Что через три дня мы уточним сроки вашего визита?

— Погоди! — Великий шеф жестом остановил его, — Ты говорил, в Шефстве "Лайксенгем" проблемы?

— Да, шеф, связанные с энергетическими ...

— Помню, помню! — прервал его Антонио, — Думаешь, старик уже?

— Ну что вы, шеф! — засмеялся Гарин, — Вам сейчас в самый раз за девчонками бегать!

— Ох, Дим, разжалую я тебя в камер-юнкеры за твой язычок! — - погрозил пальцем шеф, но не выдержал и тоже засмеялся.

— Между прочим, кто сказал, что камер-юнкером быть хуже, чем личным секретарём? — начал Гарин — Забот меньше, а свободы ...

— Помолчи пока! — снова оборвал его шеф, — Надо дело делать! Раз у Вертера проблемы, негоже тянуть волынку и ожидать, пока планета перестанет выкрутасничать. Кроме того, может быть, там пригодится моя помощь ...

— Шеф, неужели вы хотите рискнуть? — не на шутку встревожился Дим.

— Да нет, это слишком опасно! Я не зря заговорил о торговом флоте. Помнится, у нас имеется к тому же и несколько десятков боевых, а? — шеф прищурился, — И в одном из них прописан мой флагманский крейсер?

— Патрон, неужто вы вправду хотите воспользоваться этой архаикой? — удивился Гарин, — Ведь Великий шеф "Лайксингем" вас просто засмеёт!

— Ну, во-первых, Вертер не такой смешливый, как ты, а во-вторых, ничего более умного я не могу придумать. Поэтому сейчас же подключись к Анализатору по своему каналу и узнай, сколько мне понадобится на дорогу до "Лайксингема" через обычное гиперпространство. Затем свяжись с их Отделом Внешних Сношений, и сообщи время моего прибытия с учётом вылета, скажем, через два часа. И, естественно, готовь посудину к старту. Вопросы?

— Понял, шеф! — Дим принял озабоченное выражение лица. Он позволял себе иногда поспорить с шефом (если, конечно, сам шеф позволял), но получив чёткий приказ, никогда бы даже не вообразил, что можно его обсуждать. Очевидно, это умение во многом позволяло ему оставаться на том посту, который он занимал.

— Тогда действуй, а я пока подобью бабки, — сказал шеф и отключился от контактера.

 

Глава 2

Приёмная Президента фирмы УДАВ занимала едва ли не половину Дворца Пяти Колец. Работников аппарата всегда поражали чудовищные размеры и интерьер сих высоких апартаментов. Но, по правде говоря, любой здравомыслящий человек нашёл бы это помещение несуразным и аляповатым. Впрочем, о вкусах не спорят!

Сам президент в позе сфинкса восседал в глубоком плетёном кресле, стоящем на высоком подиуме посреди зала. Перед ним громоздилась массивная деревянная трибуна с тремя микрофонами. Вышло так, что трибуна полностью скрывала президента от входящих в приёмную, и ему приходилось подниматься из кресла на любой скрип входной двери - благо, петли давно не смазывались. Надо признаться, при постройке Дворца Пяти Колец Президент Чмо-Кунь разработал проект поворотного подиума, согласно которому трибуна должна была находится позади кресла, и передвигаться вперёд только на время аудиенций. Но механизм оказался слишком сложным для инженеров фирмы УДАВ, а специалисты дружественной фирмы KARA-PUS заломили слишком высокую цену.

По правде сказать, Биг-Босс вскоре пообвыкся с получившейся конструкцией, и даже нашёл в ней некоторые прелести. Посетитель, войдя в приёмную, наблюдал в центре огромной комнаты, напоминавшей ангар, странное сооружение, из-за которого, как чёрт из табакерки, вдруг появлялся президент. По мнению последнего, это неожиданное "пришествие" должно было производить на посетителя должное впечатление в свете постоянного напоминания значимости поста главы Г-МФовской фирмы.

По штатно-должностному расписанию, составленному некогда самим Биг-Боссом, ему полагалась секретарша, которая должна была сидеть перед входом в приёмную и подавать патрону условный сигнал о приходе очередного визитёра. Но с этим Чмо-Куню не повезло. Можно сказать, тут над ним довлел злой рок. Ведь ни одна из работавших в приёмной президента секретарш не продержалась на месте более полугода - абсолютно все они, как заколдованные, уходили в отпуск по рождению ребёнка. Кончилось тем, что женщины напрочь отказались от предлагаемой вакансии, а наличие на должности секретарши мужчины штатно-должностным расписанием не предусматривалось.

Дверь простужено заскрипела. Президент встрепенулся, выждал положенные три секунды, и, засветив на лице дежурную улыбку N4 (приветливо-покровительственное радушие отца народа по отношению к гражданину фирмы Удав), вскочил из кресла.

Припадая на левую ногу, к трибуне ковылял министр обороны фирмы УДАВ Г-МФ Бялый. Это был крайне неприятный даже для Чмо-Куня тип. Глубоко посаженные под низким лбом глаза светились животной тупостью и агрессивностью, а массивный гипертрофированный, вечно небритый подбородок придавал Бялому сходство с обезьяной. Усугубляла это впечатление и осанка министра обороны - он ходил, наклоняя корпус вперёд, отчего несуразно болтавшиеся руки едва не касались земли.

Поменяв улыбку на N7 (брезгливо-пренебрежительное внимание, поддерживаемое лишь правилами хорошего тона), Чмо-Кунь уставился на посетителя.

— Чё вылупился, как удав на вошь? — грубо поинтересовался Бялый, не дойдя до шефа шагов двадцать.

— Удавы смотрят на кроликов, — отечески поправил Биг-Босс, — а на вшей, как правило, солдаты. С чем пожаловал?

— Вот, — министр обороны, наконец, добрался до подиума и протянул Президенту замызганную бумажку, — только что составили, осталось утвердить.

Чмо-Кунь, сколько мог, свесился с трибуны, но дотянуться до документа не смог.

— Подпрыгни чуть-чуть! — обратился он к Бялому, включив улыбку N11 (сожаление о причиняемом беспокойстве).

— Не могу, нога болит! — тот поморщился.

— А что случилось? — улыбка президента сменилась на N9 (вежливое участие в проблемах собеседника).

— Да, журналист один ... Перед входом подскочил ...

— Неужели на ногу наступил? — удивился Чмо-Кунь, — Тебе?!

— Я бы ему наступил! — Бялый хищно блеснул фиксой, — Я бы не только его, а и жену его, и детей! И брата его, если есть, а если нет - сам бы назначил, и отца его ...

— Погоди, погоди, — Биг-Босс беспомощно замахал руками, — я знаю, что ты человек решительный, но давай займёмся твоим документом!

— Ага ... — министр обороны с трудом приходил в себя. От его нижней губы до самого пола протянулась ниточка липкой слюны.

— Знаешь что, — осенило президента, — возьми стремянку сзади подиума и поднимись сюда ко мне. Только сам наверх не забирайся, тебе не положено, лишь подай бумагу.

Через несколько минут напряжённого скрипа, пыхтения и ругательств документ, наконец, лёг на трибуну перед президентом. Он гласил:

"ЭКИПАЖ КОСМИЧЕСКОГО ЗВЕЗДОЛЁТА "ЗОЛОТОЕ КОЛЬЦО"

1. Иоахим Порелдэ - капитан;

2. Овыдл Сьиройм - помощник капитана;

3. Пантялм Кукайя - астронавигатор;

4. Пейцетл Тcук - старший энергетик;

5. Пейтцелл Тcук - младший энергетик;

6. Спятрел Вмозо - канонир;

7. Тийоа Цюжбахоа - медиколог;

8. Ембиз Гыюпор - контактатор;

9. Гейше Дрюбзнер - кладовщик;

10. Хоаюнь Воньяэ - прислуга и ассенизатор"

— Хорошо! — Чмо-Кунь удовлетворённо оторвался от листка, — А Ка-Линовский видел?

— Ага ... Мы с ним и составляли. И Лопаша там же мешалась ...

— Отлично! — президент зажёг на лице улыбку N6 (удовольствие от хорошо проделанной работы), — А Лютатовскому показали?

— Да некогда ему, — Бялый цыкнул через выбитый зуб, — он рыбу ловит.

— Как, опять?

— Да не опять, а всё ещё! Рыбу зацепил ещё вчера, она его до сих пор вдоль озера и таскает ...

— Так, может, надо ему помочь? — Биг-Босс снова сменил улыбку на N9.

— Хочется, помоги, — Бялый равнодушно пожал плечами, — только сначала подпиши бумагу, чтобы я этих гавриков запускал, — он кивнул на документ.

— О, они уже готовы! — удивился президент.

— Можно подумать, кто-то давал им время на сборы, — министр обороны снова пожал плечами и цыкнул через другой выбитый зуб.

— Да, да, понятно, — закивал Чмо-Кунь, — дисциплина ... А, кстати, на чём, э-э-э... полетит ваш... наш... — он заглянул в бумагу, — космический звездолёт?

— Один журналист, — Бялый цыкнул сразу через два выбитых зуба, — был в племени у наших дикарей. Они там жуют листья дерева Мумба и делают из них напиток "уотька". Вот на нём и полетит.

— Так просто! — восхитился президент, изобразив улыбку N14 (приятное удивление), — И как это вы додумались?

— Чего же сложного! — снова пожал плечами министр обороны и хотел цыкнуть, но передумал, — Этот журналист нарезался "уотьки" и начал прикуривать ... Ну и ... В общем, его отскребали от дерева ...

— Хорошо, хорошо, — одобрительно закивал Биг-Босс, ставя под документом размашистый автограф, — значит, это ... выходим, так сказать, в открытый космос, а?

— Угу, — равнодушно буркнул министр обороны, забирая бумагу, — прямо сейчас и выйдем!

— Ты что! — президент так встревожился, что всякая улыбка спала с его лица, — Без проводов, без речей, без бутылки шампанского?!

— Как скажешь! — Бялый пожал плечами и цыкнул.

— Старт космического звездолёта "Золотое кольцо" назначаю на завтра, в полдень! — изрёк Чмо-Кунь, вытянувшись.

— Угу, — буркнул министр обороны и заковылял к выходу.

 

Глава 3

Скоростной гравилифт бесшумно поднимался на крышу резиденции. Гарин по обыкновению придирчиво разглядывал своего патрона. В форме Великого шефа Антонио Себарини Олгерд Эсво выглядел весьма представительно. Полувоенный френч, служивший одновременно скафандром биологической защиты, делал его плотную фигуру просто массивной. По сравнению с шефом даже здоровяк Дим казался сейчас щуплым пацанёнком. Впрочем, сей факт меньше всего волновал Личного секретаря.

— Может, всё-таки полететь с вами, а, шеф? — в который раз спросил Гарин, снимая с лацкана патрона несуществующую пылинку.

— Да не терзайся ты так! — улыбнулся Антонио, — Никто там меня не съест. Или ты не доверяешь своему командору второго ранга?

— Первого, — со вздохом поправил Дим, — в такую даль второму рангу я бы вашу охрану не доверил ... Но всё же ...

— Тем более, — прервал секретаря шеф, — по классификации моего друга Вертера это генерал-полковник. А здесь мне не на кого оставить Сверхшефство, сам понимаешь ...

— Вы это леди Марии расскажите, может, она поверит, — улыбнулся Гарин, — а мне-то что уши тереть! Прямо вот рухнет наше бедное Сверхшефство без моей великой персоны ...

— Ну, рухнуть-то, оно, конечно, не рухнет, но ... Одним словом, мало ли что! А я, может, на неделю задержусь, а, может, больше!

— Можно подумать, кроме меня некому ...

В этот момент лифт плавно остановился, и в дверь шагнул высоченный человек в форме. Лицо его, выдубленное ветрами дальних планет и опалённое лучами чужих звёзд, светилось флегматичной и суровой уверенностью, а фигурой он раза в полтора превосходил Великого шефа.

— Руководитель группы охраны, командор первого ранга Службы безопасности Смайл Вайолэйт, — доложил он, отдавая честь, — какие будут приказания, господин Великий шеф?

— Вот видишь, кто будет меня опекать? — улыбнулся Антонио, обращаясь к секретарю, — Так что можешь не беспокоится!

— Сам выбирал, — хмыкнул Гарин, оценивающе оглядывая Вайолэйта, — надеюсь, флайер готов?

— Так точно, господин Суперкомандор! — доложил тот.

— Вот и славненько! — улыбнулся Великий шеф, выходя на посадочную площадку. Стоящие возле флайера охранники взяли "на караул".

Внизу, насколько позволял глаз, расстилался гигантский мегаполис. Отсюда, с тысячеметровой высоты, он казался бесконечным пчелиным ульем. Сходство придавали снующие туда-сюда точки лёгких пассажирских флиттеров. Всё воздушное пространство над Гринтауном кишмя кишило ими.

— Много проблем возникло с закрытием нуль-Т? — поинтересовался Великий шеф у Гарина.

— Как видите, совсем никаких, — кивнул тот вниз, — вчера создана Служба механического транспорта. Пассажиропоток сохранён в обычном объёме, да и резервы есть. Грузы пока по-прежнему идут по каналам нуль-Т.

— Аварий не было?

— Думаю, и не будет! Диспетчерская служба работает чётко. Так что, полагаю, моё присутствие здесь ...

— Всё-всё! — прервал секретаря шеф, — Я и так знаю, что ты дальше скажешь. Хватит спорить!

— Слушаюсь, патрон! — Дим понял, что пререкаться дальше нельзя, — Надеюсь, до крейсера вас можно проводить?

— Само собой! — шеф жестом пригласил его во флайер.

Вайолэйт и несколько охранников забрались следом, и тяжёлая машина мягко взмыла вверх.

— В случае непредвиденных обстоятельств связывайся со мной по гиперскремблеру, — напутствовал секретаря Антонио, — в остальных неясных вопросах советуйся с леди Эсво, понял?

— Понял, шеф, и с леди Марией, если позволите, — пошутил Дим.

— Ну, если ты за это время научишь её разговаривать, тогда советуйся! — засмеялся Антонио.

Флайер накренился и быстро заскользил вниз.

Среди нагромождения домов-коробочек стала хорошо видна стальная плешь космодрома. Сейчас на ней высилась только гигантская полусфера космического крейсера - звездолётами давно не пользовались, поэтому все стартовые площадки пустовали.

Машина опустилась прямо на платформу крейсера, где её ожидала группа людей в форме. Великого шефа приветствовал высокий, немного худощавый человек с открытым, но властным лицом.

— Флагманский крейсер "Звезда NONEY" Основного стратегического флота к старту готов! — доложил он, — Капитан крейсера, командор первого ранга Космических войск Крис Ти.

— Отлично, командор! — похвалил Великий шеф, похлопывая рукой по перилам, — Я вижу, вы содержите старушку в отличном состоянии!

— С вашего позволения, господин Великий шеф, этой машине едва больше месяца! — заметил капитан.

— В самом деле? — удивился Антонио, — А я почему-то считал, что "Звезда NONEY" участвовала ещё в сражении с Конрадом лет триста назад ...

— Это верно только отчасти, — улыбнулся Ти, — дело в том, что согласно инструкции о поддержании боевой мощи Великого Сверхшефства NONEY материальный состав всех флотов полностью обновляется каждые полгода, причём названия списываемых кораблей передаются новым сразу после их испытания. "Звезда NONEY" действительно билась с Конрадом, но это была другая машина.

— Разумно! — кивнул шеф, — А, кстати, в чём заключаются испытания новых кораблей?

— Им приходится реально сражаться со списанными единицами флота, управляемыми автоматикой. Если новый корабль получает какие-либо повреждения, он признаётся негодным и на вооружение не принимается.

— И часто такое случается? — поинтересовался Антонио.

— За сорок три года, что я служу в Космических войсках, не прошли испытания три корабля, — сообщил капитан.

— Что ж, отрадно слышать, — одобрил Великий шеф и шагнул к шлюзу.

— Счастливо добраться! — крикнул вдогонку Гарин.

— Не развали, смотри, тут основы государственности! — улыбнулся Антонио и вошёл в крейсер. Офицеры и охрана последовали за ним.

Минутой позже флайер бесшумно снялся с платформы и исчез в вышине.

До каюты Великого шефа сопровождал Вайолэйт, который, как выяснилось, успел уже достаточно изучить устройство крейсера и разработал план размещения подразделения охраны. Капитан с позволения Антонио отправился в центральную рубку.

— Много личного состава на борту? — поинтересовался шеф, располагаясь в мягком кресле и жестом приглашая Вайолэйта сесть напротив.

— Экипаж включает пятьсот семьдесят человек вместе с резервом, — доложил тот, — кроме того, здесь находится три тысячи старфайтеров высшего уровня и группа охраны из двухсот человек.

— Это предел?

— Нет, господин Великий шеф, — улыбнулся командор, — на случай боевых действий "Звезда NONEY" может принять на борт до ста тысяч старфайтеров с техникой, вооружением и припасами.

— Впечатляет! — признал Антонио, — Однако, надеюсь, в нашем настоящем предприятии нам подобные действия не предстоят?

— Смею вас заверить, господин Великий шеф, — заявил Вайолэйт, вставая, — во Вселенной нет корабля, который мог бы повредить "Звезду NONEY"! Так что можете не опасаться!

— Да с чего вы взяли, что я опасаюсь, командор? — рассмеялся Антонио, — Единственно, чего я желаю - не сильно затягивать полёт. Время дорого ...

— Продолжительность полёта не должна превысить два часа двадцать пять минут по независимому времени крейсера, — сообщил Вайолэйт, — сюда входит взлёт, разгон, три гиперпрыжка, торможение и посадка. Причём для людей время гиперпрыжков пройдёт незаметно.

— Кстати, насколько я помню, эти прыжки сопровождаются неприятными ощущениями? — спросил шеф.

— Это было раньше, — поправил командор, — новые корабли снабжены системой синхронизации полей нуизмов, поэтому переход в гиперпространство и обратно стал совершенно незаметен для людей.

— Что ж, тогда не будем тянуть время! — Великий шеф хлопнул себя по колену, — Говоря попросту, поехали!

Руководитель группы охраны щёлкнул каблуками и вышел.

Через несколько секунд на большом экране шефской каюты зажёгся сигнал предстартовой готовности. Антонио ожидал эффектного грохочущего взлёта, но вместо этого поле космодрома вдруг скрылось из вида, а дома Гринтауна стремительно унеслись вниз, растаяв в дымке. Не прошло и десяти секунд, как планета превратилась в зеленоватый шар - гигантский корабль взмыл по гравилучу. Причём ни один человек на борту не почувствовал ускорения.

Когда шар на экране стал занимать меньше, чем половину обзора, Великий шеф скорее почувствовал, чем услышал легчайший шорох - это включились маршевые двигатели. Секунду спустя планета, словно искра, растаяла в космосе. Звёзды с заметным ускорением двинулись навстречу. Но на борту крейсера ускорение по-прежнему не наблюдалось.

Через двадцать минут альтиметр на экране показал скорость в 98/100 световой. Звёзды проносились мимо, словно фонари на скоростной трассе. Внезапно они мигнули, и резко изменили рисунок. На экране зажглась надпись "пройден первый гиперпрыжок". Вдруг корабль слабо тряхнуло, и Великий шеф почувствовал лёгкое головокружение. Ощущение быстро прошло, но Антонио слегка встревожился. Экран высветил "пройден третий гиперпрыжок".

"Странно," — подумал Антонио, — "как это я не заметил второй?" Он послал мысленную команду на контактер, и на экране появилось лицо капитана.

— В чём дело, командор? — спросил Антонио, — У нас какие-то проблемы?

— Сейчас уже нет, господин Великий шеф, — доложил тот, — но ... При выходе из гиперпространства второй раз мы чуть не столкнулись с посторонним объектом, который находился там вопреки всяческим правилам перемещения во Вселенной ... Автоматика мгновенно бросила крейсер в следующий гиперпрыжок, но система синхронизации сработала не полностью ... Поэтому все почувствовали гиперпереход ...

— Но сейчас всё нормально?

— Так точно, господин Великий шеф! Крейсер вошёл в режим торможения. Через двадцать семь минут планируется посадка на Космодроме Великого Шефства "Лайксенгем".

— А что это был за объект? — поинтересовался Антонио.

— По данным Анализатора, — капитан бросил взгляд вниз, — это спускаемый разведывательный автоматический зонд типа "Инвестигатор", применяемый первыми космическими кораблями примитивных цивилизаций около восьми тысячелетий назад. Имеет форму конуса диаметром около двух метров и длинной до пяти. По бокам подвешены два двигателя, использующие энергию химического соединения некой жидкой субстанции с кислородом ...

— Неужели такое возможно?! — поразился Великий шеф.

— Да, восемь тысяч лет назад это использовалось в маломощных двигателях, — подтвердил капитан.

— Ну так уничтожьте эту древнюю развалину! — воскликнул Антонио, — Чтобы больше никто на неё не наткнулся!

— Это можно, господин Великий шеф, но ... — капитан задумчиво потёр подбородок.

— Какие проблемы? — удивился Антонио.

— Анализатор утверждает, господин Великий шеф, что внутри данного объекта находятся гуманоиды!

— Не понял! — шеф склонил голову на бок, — Вы же сказали, что это автоматический зонд!

— Так точно! — капитан был в явном замешательстве, — Анализатор подтверждает это ...

— Тогда как вы объясните парадокс? Они что, восемь тысяч лет назад спаслись в этом зонде с гибнущего корабля и до сих пор летают?

— У нас есть одна версия, — сказал капитан, — Если позволите ...

— Извольте, командор! — Великий шеф ободряюще кивнул.

— В районе нашего выхода из второго гиперпрыжка и встречи с объектом находится планета с крайне отсталой цивилизацией, с которой пока не контачит ни одно шефство. Возможно, что восемь тысяч лет назад эту планету при помощи зонда "Инвестигатор" обследовал какой-то корабль. Цивилизации там ещё, естественно, не было. Ну, а зонды такого типа, по данным Анализатора, не возвращались ...

— Постойте, постойте! — оживился шеф, — Вы хотите сказать, что эти гуманоиды нашли у себя на планете брошенный зонд, что проторчал там восемь тысячелетий, и догадались переделать его для выхода в космос?

— Ничего другого нам в голову не приходит! — кивнул капитан.

— И эти нахалы, не успев высунуть нос за пределы своей атмосферы, уже нарушили все правила перемещения во Вселенной? — засмеялся Антонио.

— Так точно, господин Великий шеф! — капитан, заметив перемену настроения патрона, позволил себе улыбнуться.

— Ну, так передайте им мой пламенный привет! — усмехнулся Антонио, — Надеюсь, это возможно?

— Так точно, господин Великий шеф!

— Да и от себя добавьте что-нибудь, если желаете!

Капитан по-военному кивнул и не смог сдержать улыбки.

 

Глава 4

Зал Торжеств Дворца Пяти Колец был до отказа заполнен народом. И хотя размерами он несколько уступал приёмной президента, но на этот раз здесь собралось не меньше трёх тысяч человек.

Посередине зала за высокой трибуной торчал президент Чмо-Кунь. На его лице светилась дежурная улыбка N4. Остальные Г-МФы расположились за полукруглым столом позади трибуны.

Ким Ка-Линовский по случаю торжества был в парадном тренировочном костюме с красными лампасами. Лицо его было напряжено, а рука судорожно мусолила эспандер. Министр физкультуры и спорта часто сглатывал и косился на Биг-Босса.

Усилиями всего кабинета министров Бялого заставили побриться. Надо заметить, что сделал он это крайне плохо, и лицом напоминал полуощипанную курицу. Тем не менее министр обороны с независимым видом оглядывал зал, то и дело хмуро скаля остатки зубов. Его единственная фикса тускло поблёскивала в свете юпитеров. Время от времени Бялый шумно втягивал носом воздух, морщился и демонстративно отодвигался от Лютатовского.

Патриарх Г-МФовского рода действительно издавал довольно острый запах рыбы. Никакими усилиями кабинета министров не удалось заставить его поменять любимые шорты и футболку на чистую одежду. Даже авторитет Биг-Босса не оказал в этот раз должного влияния. В конце концов Лютатовский вскипел, и в энергичных выражениях указал зарвавшимся собратьям их истинное положение, напомнив, кто является реальным патриархом рода Г-МФов. Своё пламенное выступление Лютатовский закончил длинным перечнем мест, где он видел всех своих собратьев во главе с Чмо-Кунем, после чего его поспешили оставить в покое.

Сейчас патриарх сидел с горделивым видом, изредка посасывая поцарапанные пальцы и отковыривая прилипшие к одежде рыбьи чешуйки.

С краю стола в плотном синем платье с высоким глухим воротничком сидела Лютатовская-Лопаша(младшая). Бросая то на зал, то на президента озабоченные взгляды, она что-то быстро писала в большую тетрадь с клеёнчатой обложкой. Массивный бюст министра культуры часто колыхался вверх-вниз, выдавая взволнованность хозяйки.

Неожиданно общий равномерный гул в зале изменил характер. От дверей словно пошла волна более громких и более тревожных голосов. Там стало заметно какое-то движение, выдаваемое колыханием голов. Шум быстро нарастал, и когда из толпы к подножию президентской трибуны выкатили инвалидную коляску, превратился в ужасный гвалт.

Взорам присутствующих предстал человек, с ног до головы замотанный бинтами. Обе ноги и левая рука его были закованы в гипс и подвешены на блоках, а правой он прижимал к перебинтованной груди какой-то свёрток. Повязка на голове открывала только правый глаз несчастного и узкую щель рта.

Президент поднял руку и изобразил улыбку N5 (ликование по поводу грандиозного достижения).

— Сограждане! — начал он, когда шум понемногу утих, — Сегодня - великий день! Не успели отгреметь овации по поводу вчерашнего наиуспешнейшего запуска нашего великого космического звездолёта "Золотое кольцо", не успело утихнуть всенародное ликование, а мы снова собрались, чтобы возвестить на всю Вселенную о новой победе!

Вчера мы провожали наших славных звездопроходцев, как героев, как дерзновенных смельчаков, отважившихся шагнуть из тёплых объятий нашей славной планеты в открытый космос. Они знали, что их возвращение не запланировано, но тем не менее, не колеблясь ни секунды, пошли на этот геройский шаг!

— Как же! — сквозь зубы пробормотал Бялый, — Можно подумать, их кто-то спрашивал!

— И вот случилось чудо! — захлёбываясь, продолжал Биг-Босс, — Вопреки всем ожиданиям, наш легендарный космический звездолёт вернулся, совершив мягкую посадку в море недалеко от острова Мудилос. Все космонавты уцелели, отделавшись лишь лёгкими повреждениями!

— Этот отделался легче всех, — шепнул Бялый на ухо Ким Ка-Линовскому, кивнув на замотанную в бинты фигуру.

— Но это ещё не всё! — захлёбывающимся голосом продолжал Чмо-Кунь, — Самое главное - это наш контакт со сверхцивилизацией! Да, да! — продолжал он, силясь перекричать возбуждённый шум в зале, — Я не оговорился, это действительно свершилось! Сейчас присутствующий здесь героический капитан нашего великого космического звездолёта "Золотое кольцо" расскажет всё, так сказать, как очевидец.

Забинтованной кукле в инвалидном кресле поднесли микрофон, и среди враз наступившей тишины раздался гнусавый голос:

— Старт прошёл нормально ... И хотя было немного тесно, никто из команды не роптал ... Так как в нашем космическом звездолёте не оказалось окошка, мы не видели, что происходит вокруг ... Сначала всех прижимало друг к дугу, и я вообще боялся, что нас раздавит, но потом вдруг стало легко, и космонавты успокоились. Но зато стало трудно дышать. Я подумал, что надо было бы захватить какой-нибудь сосуд с воздухом, но потом решил, что его всё равно некуда было поставить. Тут наш кладовщик Гейше Дрюбзнер сумел высвободить руку, нашёл в кармане гвоздь и начал ковырять стенку, чтобы сделать вентиляционное отверстие. И в этот момент мы получили такой сильный толчок, что Гейше выронил гвоздь, и он попал за шиворот старшему энергетику Пейцетлу Тсуку. Но тот никак не смог высвободить руку и достать гвоздь, хотя мы все одновременно выдыхали. И вдруг часть стенки стала прозрачной, и мы увидели вокруг черноту, в которой светились очень яркие звёзды. И ещё увидели, как к нашему космическому звездолёту подплывает вот эта коробочка, — он пошевелил прижимаемым к груди свёртком, — Она легко прошла сквозь стенку и оказалась перед астронавигатором Пантялмом Кукайя. Он не смог высвободить руки, чтобы взять коробочку, и тогда лбом прижал её к стенке, которая опять стала непрозрачной. Потом стало очень жарко, и нам было просто нечем дышать. Я потерял сознание, а когда очнулся, почувствовал, что мы падаем ...

— Итак, дорогие сограждане, — всё тем же ликующим голосом прервал рассказчика Чмо-Кунь, — теперь вы убедились, что контакт со сверхцивилизацией состоялся! Вы можете сказать, что эмиссары фирмы KARA-PUS и раньше прилетали на нашу планету, но разве это можно сравнить с тем, что мы имеем теперь! Ведь это беспрецедентный случай в истории великой фирмы УДАВ! Ещё бы - нас знают, на нас смотрят, нами, не побоюсь этого слова, восхищаются! Иначе чем могло быть вызвано то, что не успели мы горделивой поступью выйти в открытый космос, как тут же получили яркое и красноречивое подтверждение своей значимости, своей неповторимости во всей истории развития цивилизации во Вселенной! И суть этого предмета, — Биг-Босс торжественно указал на свёрток, — не оставляет для нас никаких сомнений! Это - сертификат нашей зрелости, это знак того, что мы приняты на равных в содружество самых могущественных государств Вселенной, чего фирме KARA-PUS не достичь никогда! И сейчас, — он подал кому-то сигнал, — мы откроем этот чёрный ящик и услышим победные реляции, которые посылает в наш адрес восхищённое космическое братство!

Подошедшие к капитану злополучного звездолёта сотрудники аппарата президента осторожно взяли свёрток, и не менее осторожно открыли его. Взорам переставшей дышать от волнения публики предстал вовсе не чёрный, а ослепительно-голубой ящичек, на одном из рёбер которого красовалась большая красная кнопка. Сертификат полноправного членства бережно передали Чмо-Куню, и тот, сделав на лице самую торжественную мину, нажал кнопку. По залу прокатился напряжённый вздох.

Коробочка словно растворилась, и на её месте заструилась какая-то зыбкая, аморфная материя неопределённого цвета. Странная субстанция быстро расширялась в объёме, и ещё быстрее устремлялась вверх, образуя гигантский колеблющийся столб. Достигнув потолка, столб перестал разрастаться, а начал уплотняться, словно конденсируя из ничего твёрдые частицы. И хотя процесс формообразования окончательно не прекратился, изумлённые зрители поняли, что на трибуне перед ошеломлённым и подавленным президентом возвышается десятиметровый фиолетово-бардовый член ...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

— О, ч-чёрт! — крупная холодная капля воровато скользнула за шиворот Чмо-Куня, выведя его из состояния глубокой задумчивости.

— Между прочим, у меня уже руки устали! — парировала Лопаша гневный взгляд патрона. Она стояла на пустом ящике позади президентского кресла, старательно удерживая над его головой большую ржавую банку из-под консервов. Через худую крышу в банку звучно капала вода.

— Так ты их меняй, руки-то! — проворчал Чмо-Кунь, зябко кутаясь во влажный пиджак. Он бросил тоскливый взгляд на кое-как сложенную из обломков кирпича печь, где чадили сырые дрова, и поёжился.

— А-а-апчхи!!! — Лопаша содрогнулась всем телом, и целый водопад обрушился на голову президента из покачнувшейся банки.

— Будь здорова! — сквозь зубы процедил он.

— Сам не подохни! — огрызнулась Лопаша, выплеснув на пол остатки воды и ловко подставив банку обратно под сочащиеся капли.

Чмо-Кунь искоса бросил на министра культуры недобрый взгляд, собираясь ответить не меньшей колкостью, но неожиданно передумал. За последнее время блистательная Лопаша заметно сдала, и вызывала теперь скорее жалость и сострадание, нежели раздражение. Некогда пышная её причёска совершенно растрепалась, влажные волосы слиплись и беспорядочно спутались. Кожа лица поблёкла, а покрасневшие глаза выражали какую-то вселенскую скорбь. К тому же Лопаша беспрерывно хлюпала носом, и эти звуки напоминали судорожное всхлипывание.

— Боже, ну почему так холодно? — пробормотал Чмо-Кунь, отворачиваясь.

— Осень! — коротко бросила Лопаша, снова выплёскивая воду из банки.

— Осень, осень! Разве раньше мы обращали внимание на времена года?

— Тут уж благодари своих министров! — удерживая банку одной рукой, министр культуры выудила откуда-то из недр своего платья довольно несвежий кружевной платочек и высморкалась.

Президент ничего не ответил. На этот раз даже не из жалости к Лопаше, а потому что и ответить-то было нечего! Тут она была права на все сто! Неприкрытая и непроходимая тупость министров - вот причина всех несчастий, и его, да-да, его, Чмо-Куня, попустительство! Ну ничего, когда-то приходит конец даже ангельскому терпению, и похоже, это случится очень скоро!

Чмо-Кунь хмуро окинул взглядом осточертевшую обстановку президентской хижины. Кое-как скреплённые стены покосились вовнутрь, сырые брёвна густо покрывала плесень, сочно блестевшая в тусклом свете одинокой лампадки.

В углу, где были беспорядочно свалены мешки с зерном, ящики с консервами, ещё какие-то тюки и свёртки, мельтешили тени невидимых грызунов. Оттуда доносился кисловато-тухлый запах, который почему-то нравился Лютатовскому. Противоположный угол был задёрнут довольно грязной занавеской - там находилась лежанка Лопаши. Ей единственной из кабинета было разрешено обитать в президентской хижине, остальные министры ютились на улице в шалашах.

Заблаговременно вынесенные из Дворца Пяти Колец президентские кресло и трибуна располагались в самом сухом месте хижины. За всё время эвакуации Чмо-Кунь так ни разу и не покинул своего островка былой жизни - здесь он и проводил заседания, и спал, и принимал пищу, и даже справлял нужду. Наполненную утку выносила Лопаша. И если в первые дни вынужденного переселения президент вёл такой образ жизни по привычке, то с началом дождей окончательно оставил мысль о каких-либо перемещениях. Ведь земляной пол хижины моментально превратился в холодное липкое месиво, и ходить по нему стало не только неприятно, но и небезопасно! Чмо-Кунь каждый раз просто с содроганием смотрел, как Лопаша неуклюже, то и дело оступаясь и оскальзываясь, ковыляет из угла в угол по его поручениям.

"Чёрт возьми, что бы я делал без неё!" - подумалось вдруг президенту. - "Разве кто-нибудь из этих идиотов стал бы выносить из-под меня горшок! А я ещё ругаюсь на неё!" - Чмо-Куня неожиданно охватило позднее раскаяние. Он по-новому, с сочувствием, взглянул на министра культуры. Тоже, небось, намаялась, бедняжка! Вон, руки все в цыпках, ноги замотаны какими-то тряпками... Да и мёрзнет, наверное, не меньше! Эх, сейчас бы схватить её в охапку, унести на лежанку, согреть! Чмо-Кунь представил, как медленно, смакуя, расстёгивает бесконечные пуговицы на Лопашином платье, и внутри у него словно что-то зашевелилось. Он даже привстал с кресла, но бросив взгляд на пол, сразу охладился.

"Нет, только не сейчас!" — президент вообразил, как будет пробираться по этой грязи, да ещё с Лопашей на руках, и аж передёрнулся, - "Ничего, всё образуется! Отгрохаем новый дворец, спальню прикажу сделать ещё больше, вот тогда и ..." — он сладко и похотливо ухмыльнулся, — "Интересно только, какие у неё ножки? А вдруг толстые или кривые?" — Чмо-Кунь озабоченно посмотрел на Лопашу, — "Хотя нет, должно быть, наоборот, весьма стройные, и начинаются вот отсюда... нет, даже отсюда!..."

Государственные мысли президента были прерваны отголосками перебранки, доносящимися снаружи. Затем послышались звуки побоев, и в следующую секунду в хижину вместе с дверью влетел стоявший на улице охранник. Следом за ним через порог шагнул министр обороны. Но в каком виде!!! На его густо покрытом сажей лице блестели только зубы и белки глаз, щёку пересекала свежая царапина, мундир превратился в лохмотья. Министр тяжело дышал и скалился. Он грубо вырвал у Лопаши банку, жадно выпил воду и швырнул посудину в печь. Дрова издали судорожный сноп искр и погасли окончательно. Лопаша молча соскочила с ящика и скрылась за своей занавеской.

— Угомонился? — насмешливо поинтересовался президент, сверля министра едким взглядом.

— Угомонился! — Тот тяжело опустился на лавку.

В хижину, осторожно переступая по грязи, вошли министр физкультуры и патриарх. У Лютатовского под глазом красовался свежий фингал. Ким Ка-Линовский был, как всегда, по пояс голый, и по привычке поигрывал мускулатурой. Но былой лоск слетел и с него: и лицо, и торс закоптились, волосы с одной стороны были подпалены. Вместо привычного эспандера министр физкультуры мял в руке взрывную машинку.

— Я надеюсь, она не подключена? — покосился на неё Чмо-Кунь.

— Кто? А, нет ... — Ка-Линовский швырнул свою ношу под лавку, огляделся, словно ища, чем бы заняться, и заметив лежащего без чувств охранника, принялся усердно его поднимать.

Лютатовский ковырялся в печке, пытаясь раздуть огонь. Хижина наполнилась едким дымом, и Лопаша за занавеской раскашлялась.

— Да оставь ты в покое эту коптильню! — президент, наконец, прервал гробовое молчание.

— Дрова сырые! — виновато развёл руками патриарх.

— Где же сейчас найдёшь сухих? — наигранно бодрым голосом поинтересовался Ка-Линовский, выталкивая осоловевшего охранника на улицу. Затем он, ухнув, выдернул вклеившуюся в грязь дверь, и осторожно прислонил её к выходу.

— А, может, мы всё-таки запустим электростанцию? — робко предложил патриарх.

— Ты хочешь сказать, что мы будем и зимовать здесь, в лесу? — поинтересовался Чмо-Кунь.

— К тому же, кто будет её обслуживать? — хмуро заметил Бялый, — Уж не ты ли, Лютатовский?

— Можно подумать, у нас нет рабочих...

— Не говори ерунды! — министр физкультуры опустился на лавку рядом с Бялым, — Ты же подписывал указ, так мог бы его хоть для интереса прочитать: всем гражданам фирмы УДАВ под страхом смерти запрещено приближаться к городской черте! Исключение составляют только члены правительства...

— Вы как-то оставили без внимания мой вопрос! — повысил голос президент, — Будем мы здесь зимовать или нет?

В хижине повисло напряжённое молчание.

— Вот как? — Чмо-Кунь приподнял одну бровь, — Значит, мне всё-таки суждено загнуться в этом сарае? И Лопаша будет закапывать меня в эту жижу? - он указал на пол.

— Если я не загнусь вперёд! — заявила из-за занавески министр культура.

— Скоро будет два месяца, как мы все живём в этом райском уголке на лоне природы! — Чмо-Кунь по-прежнему пытался говорить язвительно, хотя подступающее раздражение уже клокотало в груди. — Поделитесь же с нами своими выдающимися успехами! Ну, пусть начнёт гениальный стратег!

Бялый втянул голову в плечи, и не издал ни звука.

— Да говори же ты, мудак!!! — неожиданно визгливо взорвался президент, — Или тебя разжаловать в чистильщики сортиров?!?!

— Биг-Босс, я... — министр обороны вскочил, смертельная бледность проступила на его лице даже сквозь сажу, — Я же весь... все силы... только на благо...

— Да сядь ты, придурок! — махнул рукой Чмо-Кунь, успокаиваясь, — Все силы, на благо... Говори толком! Вас не было неделю! Какие результаты? Что с планом Ка-Линовского?

— План Ка-Линовского полностью провалился! — выдохнул Бялый.

 

Глава 2

Центральная резиденция Великого Шефа "Лайксингем" расположилась в самом живописном уголке Мегасити, среди царства вечного лета. Роскошный многоярусный парк, где были собраны самые прекрасные и удивительные растения со всей Вселенной, раскинулся на сотни гектаров, уходя во все стороны за горизонт. Белоснежные сказочные дворцы самой фантастической архитектуры словно вырастали из буйной вечнозелёной кипени и взмывали в поднебесье. Тут и там были разбросаны изящные, будто воздушные, анфилады колонн, галереи, аркады и террасы. Золотые ажурные мосты причудливой формы соединяли берега многочисленных каналов, хрустальные лестницы возносились к небу и падали вниз, в самую гущу растительности, где воздух был напоён благоуханием прекрасных цветов и пением невидимых птиц. Щедрое солнце сияло в безоблачном небе, рассыпаясь маленькими радугами в брызгах причудливых фонтанов, дробясь и расцвечиваясь удивительными красками о грани крупных бриллиантов, которыми были вымощены дорожки парка.

Казалось, ничто не могло нарушить покой этой титанической сокровищницы. Но вот на центральной террасе главного дворца резиденции возникла лёгкая суета - две сотни ливрейных лакеев ловко раскатали по лестнице роскошную ковровую дорожку и замерли по обеим её сторонам. В следующую секунду грянула бравурная музыка, и на террасу словно выплеснулась шапка яркой искрящейся пены. Три десятка красивейших женщин Великого Шефства "Лайксенгем" из числа первой когорты Стацдам в пышных, словно воздушных, кружевных платьях, с ног до головы усыпанные драгоценностями, наполнили воздух весёлым щебетанием и ароматом чудесных духов. Среди этого безудержного шквала обворожительной женской прелести и светского шика несколько некстати выделялся Великий шеф НОУНИ в своём полувоенном мундире. Не привыкший к такому обилию прекрасных обнажённых плеч и спин, изумительно стройных ног, сияющих ласковых глаз, Антонио Себарини Олгерд Эсво довольно сильно смущался и покашливал в кулак. Впрочем, напрасно - в этой шумной весёлой кутерьме на него почти не обращали внимания! Все эти страстные влюблённые взгляды синих, серых, зелёных, карих глаз были устремлены мимо Великого шефа НОУНИ - на его спутника, румяного белокурого красавца в роскошном парчовом камзоле с позументами, усыпанном бриллиантами, белых кружевных панталонах и мягких бархатных туфлях с золотыми бантами. Это был Вертер Креймстон Коверейнз Ландайк, командир Великого Шефства "Лайксенгем". Одной рукой в тончайшей шёлковой перчатке он придерживал под локоть своего друга, вторая оставалась свободной. К ней с каким-то исступлённым вожделением беспрерывно прикладывались Стацдамы.

— Ах, мой друг! — Великий Шеф "Лайксингем" несколько притворно вздохнул, — Если бы ты только знал, как мы все устали от этих бесконечных ужасных кризисов! То разразится хард-кризис, то, наоборот, софт. Не успеем, понимаешь, их обуздать - обрушивается айрон-кризис, за ним коппер... Нынче вот с твоей помощью сломили энергетический кризис, а какой ждать следом, даже пока и не знаю...

— У тебя даже кризисы происходят по плану? — мягко улыбнулся Антонио Себарини.

— Разумеется! — Великий Шеф "Лайксингем" удивлённо поднял брови, — А как же иначе?

— Ну... бывает всяко...

— Какой ужас ты говоришь, мой друг! Что значит "бывает"?! Если событие происходит не по плану, это же... — Вертер Креймстон запнулся, подбирая эпитет посильнее, — это уже нештатная ситуация!

— И часто у тебя возникают подобные ситуации? — снова улыбнулся Великий шеф НОУНИ.

— На моей памяти такого ещё не случалось! — твёрдо заявил Вертер Креймстон, — Впрочем, что это мы всё о грустном? Обрати-ка лучше внимание вот на этот фонтан! Не замечаешь ничего удивительного?

— Н-нет...

— А между тем из него бьёт самая дорогая во Вселенной вода! Её специально привозят с седьмой планеты системы Арктура. Если ты не в курсе, то это совершенно сухой безжизненный каменный шар. И воду там добывают из специально прорытой глубочайшей шахты...

— Но зачем? — удивился Великий шеф НОУНИ, — Разве в Мегасити нет своих источников? Так я могу организовать тебе бесперебойную доставку более дешёвой...

— О чём ты говоришь? — поморщился Вертер Креймстон, — Разумеется, у меня есть свои источники! Я сам могу снабжать дешёвой водой кого хочу!

— Тогда зачем тебе такие затраты на этот фонтан? — снова удивился Великий шеф НОУНИ.

— Послушай, Антонио, ты, право, как ребёнок! — Вертер Креймстон вздохнул, — Тебе буквально всё приходится разжёвывать! Скажи, какая вещь будет тебе дороже: которая досталась бесплатно или купленная?

— Ну, смотря как бесплатно... Если мне её, скажем, подарили, да к тому же со значением...

— Да опять ты не о там! — раздражённо воскликнул великий Шеф "Лайксингем", — У тебя слишком человеческая логика! Тебя бы не понял ни один компьютер!

— Пожалуй! — спокойно согласился Антонио Себарини, — Только что насчёт воды?

— А то, — медленно, чётко разделяя слова, ответил Великий Шеф "Лайксингем", — что обладание фонтаном с бесплатной водой не доставит мне такого удовольствия, как обладание фонтаном с самой дорогой!

— М-м-м... — только и смог выговорить Антонио Себарини.

— А сейчас взгляни вот на эту беседку! — не обращая внимание на замешательство друга, предложил Вертер Креймстон, — Как ты её находишь?

— Я полагаю, она сделана из настоящего янтаря? — не очень уверенно предположил Великий шеф НОУНИ.

— Ну разумеется! У меня не бывает подделок!

— В таком случае, этот янтарь привезён с очень отдалённой планеты, где никогда не было морей! Я угадал?

— Разумеется, нет! — тяжело вздохнул Вертер Креймстон, — Честно говоря, я уже просто боюсь задавать тебе вопросы! Ну почему бы тебе хоть раз для разнообразия не ответить правильно? Ты только не обижайся!

— И не подумаю! — усмехнулся Великий шеф НОУНИ, — просто у нас слишком разный подход к вещам! Вот скажи, например, что для тебя есть женщина?

— Женщина? — удивлённо переспросил Вертер Креймстон, оглядывая окружавших его Стацдам, — Это полуавтоматическая низкоуровневая биологическая единица, предназначенная для удовлетворения ряда потребностей и функций Шефа... А что?

— Да ничего! — со смехом воскликнул Антонио Себарини, — Просто, хорошо зная тебя, я ожидал услышать как раз что-то подобное! А как ты отнесёшься к тому, если я скажу, что женщина - это самое прекрасное и удивительное создание во Вселенной, источник жизненной энергии и вдохновения Шефа, кладезь...

— Хватит, хватит! — взмолился Великий Шеф "Лайксингем", отчаянно замахав руками, — Прекрати этот бред, сие невыносимо для моего бедного рассудка!

— Ладно, не буду! — рассмеялся Антонио Себарини, — Лучше просвети меня, в чём же особенность этой благословенной беседки!

— Да ни в чём! Просто я хотел предложить тебе расположиться здесь!

— Никаких возражений! — развёл руками Великий шеф НОУНИ.

— О кей! — Вертер Креймстон щёлкнул пальцами и сделал какой-то жест. Стацдамы разом присели в глубоком реверансе, а затем, как по команде, сорвались с места и стремглав бросились прочь. Через секунду друзья остались в полном одиночестве.

— Суров ты с ними! — усмехнулся Великий шеф НОУНИ, глядя вслед убежавшим Стацдамам.

— Знал бы ты, как они меня утомляют! — поморщился Вертер Креймстон, — К тому же это всего-навсего женщины...

— Но зато какие хорошенькие! — вздохнул Антонио Себарини.

— Только не говори, что в твоём сверхшефстве таких нет! — воскликнул Великий Шеф "Лайксингем", присаживаясь на ступеньку.

— Да есть, конечно! Только...

— Только что?

— Боюсь, ты меня опять не поймёшь, но врят ли я смогу полноценно любить одновременно нескольких женщин!

— На этот раз ты был абсолютно прав! — кивнул Вертер Креймстон, — Я действительно не понял! Зачем тебе, Шефу, кого-то любить, если любить должны, наоборот, тебя?

— Что же тогда остаётся делать Шефу?

— А Шефу остаётся лишь использовать всё, что шевелится, в своих интересах!

— Стоящая мысль! — улыбнулся Антонио Себарини, — А как насчёт...

Неожиданно что-то стукнуло и покатилось по крыше беседки. С искажённым лицом Великий Шеф "Лайксингем" вскочил.

— Спасайся, Антонио!!! — разом осипшим голосом выдохнул он.

 

Глава 3

— Значит, полностью провалился? — президент перевёл тяжёлый взгляд на министра физкультуры.

— Биг-Босс, мы столкнулись с феноменом! — Ким опустил глаза, — Я вообще не в состоянии больше что-либо понимать!

— Можно подумать, ты раньше когда-нибудь был в состоянии! — усмехнулся Чмо-Кунь, — Вы сделали всё, что планировали?

— О, да, Биг-Босс! — оживился Бялый, — Мы выкопали тоннель и сделали большую нишу прямо под... объектом. И заложили туда около десяти тонн взрывчатки...

— Всё, как я и предлагал! — вмешался Ка-Линовский, — При взрыве образовался огромный котлован, но... объект не провалился!

— Куда же он делся? — насмешливо спросил Чмо-Кунь.

— В том-то и дело, что остался висеть в воздухе!

Некоторое время президент сидел неподвижно, переваривая полученную информацию.

— На чём же объект держится? — наконец спросил он.

— Да ни на чём! — тяжко вздохнул министр физкультуры.

— Но вы же понимаете, что этого не может быть! — холодно заметил Чмо-Кунь, — Там наверняка какой-нибудь тонкий стержень или ещё что! Неужели так трудно было разуть глаза и посмотреть!

— Нет, Биг-Босс! — возразил министр обороны, — Мы не только посмотрели, мы даже загнали в котлован Лютатовского, и хорошенько погоняли его под самым объектом... Там нет ничего... никакой опоры!

— Так что ж, получается, он висит в воздухе?

— Да, Биг-Босс!

— Ну, так значит, он надувной! — догадался Чмо-Кунь, — И стоит подуть ветру, как его просто унесёт!

— Нет, Биг-Босс! — покачал головой Бялый, — Вспомни, мы же стреляли в объект из всех калибров, кроме того пытались сдвинуть его длинным шестом - он как каменный...

В хижине снова повисло напряжённое молчание. Слышно было лишь хлюпанье Лопаши за занавеской, да поскрипывание президентского кресла.

— Мы разрушили Дворец Пяти Колец, — медленно заговорил Чмо-Кунь, — Мы выселили в лес всех жителей столицы... Мы уничтожили половину города...

— Ну, уж не половину! — перебил патрона Лютатовский.

— Теперь в центре столицы котлован, — продолжил президент, не обращая внимания на реплику, — и ради чего? Что мы имеем в итоге? Что воз, точнее, член, и ныне там?

— Может, надо было сделать, как предлагал Лютатовский? — робко спросил министр физкультуры.

— Окружить объект глухой стеной, и чтобы всё население, смеясь, знало, ЧТО стоит в центре столицы?

— А если всё-таки перенести столицу в другое место? — предложил Бялый, — Я думаю, теперь это выйдет даже дешевле, чем восстанавливать!

— Я не потерплю такого соседства на планете УДАВ!!! — неожиданно завизжал президент, грохнув кулаком по трибуне.

Министры недоумённо переглянулись и пожали плечами.

— Нечего тут строить друг другу глазки! — рявкнул Чмо-Кунь, — Или вы немедленно принимаете решение, или немедленно в отставку! Все, все в отставку!!!

— Да, Биг-Босс! — заметил Ка-Линовский, — Но ведь наша отставка не поможет тебе решить проблему!

— Чёрт! — Чмо-Кунь как-то сразу сник, — Это единственные толковые слова, которые я от вас слышал! И надо же было мне с вами связаться!

Хижина вновь погрузилась в тишину. Но на этот раз молчание было не напряжённым, а каким-то обречённым.

— Так что же, — тихо спросила из-за занавески Лопаша, — нам и впрямь придётся оставаться здесь до конца жизни?

— Есть у меня ещё одна идея! — медленно, словно нехотя, произнёс министр физкультуры.

— Да? — оживился Чмо-Кунь, — Ну-ну, давай, излагай!

— Это даже не то, что идея, а так, просто мысль... А что, если этот... объект - как бы это... живой?

— Как это, как это? — удивился Лютатовский.

— Ну, может, это какой-нибудь пришелец из космоса?

— Что за глупость? — поморщился президент, — Ты забыл, что он находился в ящике с кнопкой?

— Но может быть, это тоже был космический звездолёт, только с другой планеты! — запальчиво воскликнул Ким, — И там живут не люди, а такие вот... объекты!

— Тебе бы научную фантастику писать! — хохотнул Бялый, — Или витамины пить от глупости! А ещё лучше заранее застрелиться!

— Постой, постой! — задумчиво пробормотал президент, — Если даже в качестве варианта предположить, что ты прав, то что с того?

— А то, — продолжил Ка-Линовский, — что если это би-о-ло-ги-че-ский объект, — он старательно выговорил очень сложное и оригинальное слово, — то и бороться с ним надо тоже било... билого... ну, такими же методами!

— Постой, постой! — Чмо-Кунь потряс головой, — Или ты ещё больше поглупел, или я без вас стал умнее! Поясни, что ты имеешь в виду, я не понял!

— Видишь ли, Биг-Босс, — министр физкультуры несколько замялся, — Когда мы выкопали котлован и заложили взрывчатку, Бялый начал справлять возле объекта малую нужду...

— Ты чем-то недоволен, урод? — начал подниматься с лавки министр обороны.

— Заткнись! — осадил его президент, — Продолжай, Ким!

— Ну вот, когда Бялый спустил штаны, может, мне конечно, показалось, но объект как бы немного прогнулся и поменял цвет...

— Сейчас ты сам у меня прогнёшься и поменяешь цвет! — зарычал министр обороны, вскакивая. Он размахнулся, собираясь размозжить Ка-Линовскому голову, но тот ловко перехватил его руку и нанёс резкий точный удар в солнечное сплетение.

Министр обороны выкатил глаза, и со свистом выпуская воздух, медленно осел на лавку.

— Ты так и не закончил свою мысль! — раздражённо заметил Чмо-Кунь.

— Ну, — министр физкультуры отряхнул ладони, — я и подумал тогда, что если объект так реагирует на мужскую задницу, то ещё больше... ну, в силу своей, так сказать... особенности... оценит женскую!

— Каким образом? — поинтересовался президент.

— Почём я знаю? — пожал плечами Ка-Линовский, — Просто ты спросил про идеи, вот я и подумал... По крайней мере, попробовать-то можно! Уж что-что, а хуже, чем сейчас, всё равно уже не будет!

— Остаётся один вопрос! — язвительно заметил Лютатовский, — У кого мы отрежем женскую задницу и как объект отличит её от мужской?

— Ты идиот! — махнул на него рукой министр физкультуры, — Зачем нам отрезать задницу, если мы можем показать её объекту вместе со всем остальным! Кто знает, может, остальное ему даже больше понравится!

— А как же приказ? Ты же сам намедни трепался что-то насчёт смертной казни и членов правительства!

— Я не думаю, что это станет большой проблемой! — махнул рукой Ка-Линовский, — Из любого приказа можно сделать исключение! К тому же даже среди членов правительства имеются в наличие не только члены, а как бы это сказать...

— Что ты имеешь в виду?! — Лопаша с треском отдёрнула занавеску. Глаза её полыхали гневом.

 

Глава 4

— Спокойно! — воскликнул Великий шеф НОУНИ, стремительно сделав какой-то жест рукой. В то же мгновение беседка окуталась непроницаемой радужной плёнкой, — Теперь нам уже ничего не грозит, даже если эту планету аннигилируют!

— Но что мы будем делать одни в пространстве? — поинтересовался Великий Шеф "Лайксингем".

— Зачем одни? Нас возьмёт на борт "Звезда НОУНИ"!

— Приятно иметь дело с предусмотрительным человеком! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Но как долго нам предстоит находиться в этом пузыре?

— Погоди, не паникуй! Может, ещё ничего страшного и не случилось! Сейчас мои люди проверяют обстановку снаружи, я жду доклада...

— Постой, постой! — Вертер Креймстон удивлённо поднял бровь, — А как они узнали, что мы в опасности?

— Я послал на крейсер телепатический сигнал... Постой... Ну вот, — Великий шеф НОУНИ удовлетворённо кивнул, — Мои спецслужбы сообщили, что снаружи никакой опасности нет!

— Ловко это у вас устроено! — покачал головой Вертер Креймстон.

Радужная пелена исчезла, и друзья вышли из беседки. Снаружи никаких изменений не произошло: всё так же благоухали растения, солнце так же отражалось от граней дорожки и глади небольшого прозрачного пруда.

— Что же это всё-таки было? — задумчиво спросил Великий Шеф "Лайксингем", оглядываясь.

— А вот! — Антонио Себарини поднял с земли какой-то оранжево-жёлтый продолговатый предмет, — Полагаю, фрукт!

— Фрукт?! — удивлённо переспросил Вертер Креймстон, подходя ближе, — Но откуда он взялся?

— Очевидно, упал с дерева, — Антонио Себарини глянул наверх, — вон их сколько!

— А ты уверен, что это именно фрукт? — Великий Шеф "Лайксингем" по-прежнему был полон подозрений.

— Сейчас проверим! — Антонио Себарини обтёр находку о рукав и надкусил сочную ароматную мякоть.

— Ну что? — озабоченно спросил Вертер Креймстон.

— Во! — Великий шеф НОУНИ показал большой палец, — Хочешь попробовать?

— Нет, благодарю! — испуганно отшатнулся Вертер Креймстон, — Ещё неизвестно, зачем заговорщики сбросили его с дерева!

— Кто?! — Антонио Себарини Чуть не поперхнулся, — Какие заговорщики?

— Да мало ли! — Великий Шеф "Лайксингем" присел на огромный бриллиант у самой кромки воды, — В последнее время я постоянно жду каких-либо неожиданностей...

— Странно! — удивился Антонио Себарини, — Никогда бы не подумал, что у тебя могут быть такие проблемы! А ты не допускаешь, что этот фрукт мог просто созреть и упасть сам по себе?

— Как это сам по себе? Без моего приказа?!

— Неужели у тебя даже урожаи случаются только по приказу? — поразился Великий шеф НОУНИ.

— Разумеется! В противном случае... Постой! — Вертер Креймстон вдруг просиял, — А если это начинается очередной кризис! Как же я сразу не сообразил, что после обуздания энергетического должен разразиться кризис падающих фруктов!

— Ты уверен? — удивился Антонио Себарини, — Как же ты это высчитал?

— А, тебе не понять! — махнул рукой Великий Шеф "Лайксингем", — Это наши местные тонкости... Самое главное - ситуация теперь под контролем!

— Ну, я рад за тебя! — улыбнулся Антонио Себарини, — Что же касается заговорщиков, надеюсь, они тоже под контролем?

— Пока - да! — Вертер Креймстон вздохнул, — Но вот как раз тут всё может повернуться непредсказуемо!

— Странно! — Великий шеф НОУНИ огляделся по сторонам, — А на первый взгляд у тебя здесь полное благополучие и процветание! Как говорится, все довольны, все смеются!

— Это всё жалкие остатки былого величия! — покачал головой Вертер Креймстон, — А между тем шефская власть слабеет с каждым днём! Внутри - разброд и шатания, снаружи - насмешки и неуважение... Я уже морально готов к тому, что мне придётся бежать отсюда, даже не успев собрать пожитки... Кстати, если что, ты сможешь приютить меня... хотя бы на время?

— О чём речь? — воскликнул Великий шеф НОУНИ, — Хотя стой, что за бред ты несёшь?! Куда бежать?! Из своего шефства?! Да ты ополоумел!!!

— Если бы! — вздохнул Вертер Креймстон, — Иной раз мне кажется, что всё обстоит даже гораздо хуже, чем я себе представляю... Преданных людей остались единицы, хотя я не верю никому... Зато тех, кто претендует на моё место - множество...

— Послушай, дружище! — Антонио Себарини встал, — То, что ты говоришь, похоже на сон! Как кто-то может претендовать на место Великого шефа? Это что, шутка?

— К сожалению, нет! — снова вздохнул Вертер Креймстон.

— В таком случае только намекни - и через пару минут десант со "Звезды НОУНИ" возьмёт под контроль всю эту планету! Тогда ты лично сможешь поотрывать задницы всем своим недругам, а законный порядок будет восстановлен!

— Спасибо, конечно, — покачал головой Вертер Креймстон, — отрывание задниц - дело, безусловно, благородное. Но я не уверен, что это поможет! Ты улетишь, всё вернётся на круги своя...

— Но я же могу оставить здесь ограниченный контингент, который будет поддерживать твою власть сколь угодно долго!

— Законность и порядок из-под палки? — Великий Шеф "Лайксингем" брезгливо поморщился, — Я не уверен, что это принесёт мне удовлетворение!

— Да к чёрту удовлетворение, коль речь идёт о шефских интересах! — воскликнул Антонио Себарини.

— Получается парадокс! - заметил Вертер Креймстон, — Мне придётся лишиться удовольствия ради шефских интересов, которые, в свою очередь, и должны быть направлены на моё удовлетворение! Каково, а?

— Да уж! — усмехнулся Антонио Себарини, — Но неужто тебе будет лучше бежать отсюда, бросив всё, что ты создал, на растерзание врагам?

— Трудно сказать, что лучше! Или постоянно ожидать чаши с ядом, делая вид, что всё благополучно, или разом разрубить проблему, начав строить новое шефство где-нибудь в другом месте... Что же касается врагов, то я уже приготовил им прощальную оплеуху... если, конечно, всё-таки соберусь...

— Да, братец! — вздохнул Великий шеф НОУНИ, — Огорошил ты меня! Теперь даже и уезжать как-то неловко!

— Не беспокойся! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Пока я ещё контролирую ситуацию! Если вдруг мне понадобится помощь, я постараюсь с тобой связаться!

— Надеюсь! Кстати, кого кроме своего гарема ты планируешь взять с собой?

— Зачем мне в скитаниях гарем?

— Как?! — Антонио Себарини удивлённо вскинул брови, — Ты хочешь бросить своих красавиц?! Но они же так обожают тебя, что просто погибнут в разлуке!

— Не погибнут! — улыбнулся Великий Шеф "Лайксингем", — Если события всё же повернутся так, что мне придётся бежать, Стацдамы уже потеряют ко мне всякий интерес!

— Не может быть! После такой всепоглощающей трепетной любви?!

— Меня любят за три вещи: внешность - Аполлона, кошелёк - Рокфеллера, власть - Шефа... И стоит только одной из этих ветвей засохнуть, как всю любовь словно рукой снимет! Что касается богатства, то этого здесь и так как грязи, — Вертер Креймстон зачерпнул рукой горсть мелких бриллиантов, которыми вместо гальки были усыпаны берега пруда, — а власть моя уже сейчас здорово пошатнулась...

— Чего не скажешь по отношению к тебе Стацдам! — заметил Антонио Себарини.

— Это самые приближённые из первой когорты, — махнул рукой Вертер Креймстон, — они продержаться чуть больше остальных. А так только за последнюю неделю мне пришлось уволить шестерых Стацдам из второй когорты и девятнадцать - из третьей. Причём до сих пор не всем удалось найти замену! По-моему, сей факт говорит сам за себя!

— Да уж! — усмехнулся Антонио Себарини, — Нехорошая тенденция!

— Куда уж хуже! — махнул рукой Великий Шеф "Лайксингем".

— Однако, как бы мне не хотелось расставаться, но дела зовут в Гринтаун, — вздохнул Антонио Себарини, — к тому же наверняка жена уже соскучилась... Подумай хорошенько, может, всё-таки оставить тебе пару-тройку миллионов старфайтеров?

— Нет-нет, не волнуйся за меня! — Вертер Креймстон похлопал друга по плечу, — Лети спокойно!

— Ну, ладно, тебе виднее! Только возьми себе на память вот эту игрушку! — Великий шеф НОУНИ достал из кармана небольшой матовый шарик, — Если возникнет надобность экстренно связаться со мной, сожми его в кулаке и мысленно передай сообщение. Смотри, не потеряй!

— Что ты! — воскликнул Вертер Креймстон, пряча шарик куда-то под камзол, — Я всенепременно сохраню его как последний довод короля!

— Ну, тогда позволь мне откланяться! — Антонио Себарини оглянулся по сторонам, и через мгновение в двух шагах от друзей материализовалась из воздуха малая орбитальная шлюпка. Из неё, отдав честь, вышел Смайл Вайолейт.

— Как дела ? — поинтересовался Антонио Себарини.

— Всё в порядке, господин Великий шеф! — доложил руководитель группы охраны.

— Ну что ж! — Антонио Себарини обнял друга, — Пора, брат, пора!

— Счастливо добраться! — улыбнулся тот, — И самое главное, не переживай!

— Убедил! — Великий шеф НОУНИ махнул на прощание рукой и шагнул в шлюпку. Дверь закрылась, и аппарат растаял в воздухе так же бесшумно, как и появился.

 

Глава 5

Ветер стремительно гнал по небу блёклые рваные тучи, хлопал открытыми форточками брошенных домов, разбрасывал кучи оставшегося после эвакуации горожан мусора. Мелкий противный дождь, больше похожий на водяную пыль, налетал с порывами ветра и также порывисто прекращался, но лишь для того, чтобы через некоторое время посыпаться снова. Только тоскливое хлопанье форточек да перебрёхивание одичавших собак нарушали тишину покинутого города.

По узкой захламлённой окраинной улице пробиралась странная процессия. Впереди, загребая ногами грязь, ковылял Лютатовский-старший. Его голова покачивалась из стороны в сторону, тонкая шея болталась в воротнике словно карандаш в стакане. Следом за патриархом с непроницаемым лицом выступала Лопаша. Платье её было как всегда плотно застёгнуто, кулачки крепко сжаты. Лишь лихорадочно блестевшие глаза выдавали бурю всевозможных чувств, кипевшую в груди министра культуры.

Грузно кряхтя и пошатываясь под тяжестью носилок, процессию замыкали Ким Ка-Линовский и Бялый. Ввиду особой ответственности момента Чмо-Кунь решился, наконец, прервать своё домашнее затворничество, но идти пешком заставить себя не смог. Министрам-носильщикам никак не удавалось попасть в ногу, и президента здорово мотало из стороны в сторону. Чтобы не ударить лицом в грязь, сверзившись с довольно хлипкой конструкции, Чмо-Куню приходилось крепко держаться одной рукой за перекладину. Другой он по привычке размашисто жестикулировал, обращаясь к Лопашиной спине:

— Возможно, ты скажешь, что я в очередной раз повторяюсь, но в данном случае я не боюсь повторений! События последних дней, безусловно, будут неоднократно прославлены... нет, воспеты поколениями и поколениями благодарных потомков, войдут во все учебники истории как одна из самых знаменательных вех на пути развития и процветания нашей великой фирмы! Твой подвиг станет примером для каждого Г-МФ, и памятник, который мы водрузим тебе при жизни в центре заново отстроенной столицы, будет самым священным для горожан местом! А уж как я лично вознагражу тебя по окончании всех событий, ты и представить себе не можешь...

— Да иди ты со своими наградами! — бросила через плечо Лопаша.

— Да, я знаю, что ты пошла на этот шаг не ради славы! — с новым воодушевлением воскликнул Чмо-Кунь, — И тем более прекрасен этот порыв во имя нашего общего дела, твоё имя золотыми буквами будет навечно вписано в анналы истории нашей великой фирмы...

— Куда будет вписано? — переспросил Ким Ка-Линовский, оборачиваясь.

— В анналы! — раздражённо ответил президент, — Будь добр меня не перебивать и смотреть вперёд!

Последнее замечание было сделано весьма кстати, но с маленьким опозданием, потому как буквально в следующую секунду нога министра физкультуры скользнула в затопленную яму, и ему просто чудом удалось сохранить равновесие. Однако носилки при этом тряхнуло так сильно, что Чмо-Кунь не смог удержаться и с размаху врезался носом в затылок Ким Ка-Линовского. Центр тяжести резко сместился вперёд, и министра физкультуры швырнуло на колени. Неизвестно, каким образом ему удалось не выпустить при этом ручки носилок, и всё могло ещё кончиться благополучно, но... В момент падения Ким Ка-Линовского задняя часть носилок резко задралось вверх и саданула в челюсть не успевшего затормозить министра обороны. Руки его автоматически разжались, и Чмо-Кунь со страшным грохотом опрокинулся в грязь. Нокаутированный Бялый, словно мешок с дерьмом, свалился на него, а Ким Ка-Линовский, который так и не выпустил ручки носилок - сверху.

Всё произошло так стремительно, что обернувшаяся на шум Лопаша увидела только серую непонятную массу, медленно копошащуюся в грязи.

— Лютатовский, на помощь! — взвизгнула она и кинулась спасать положение.

Надо заметить, что прежде, чем принимать радикальные меры, стоило хорошенько разобраться в сложившейся ситуации. За короткое время министры успели так перемазаться грязью, что определить в образовавшейся куче-мале, что есть кто и наоборот, стало весьма сложным. Из грязи неслись сдавленные булькающие звуки, то и дело показывались чьи-то судорожно дёргающиеся конечности... Ситуация осложнилась ещё и тем, что в результате несбалансированного барахтания членов кабинета носилки оказались наверху, и министрам никак не удавалось освободиться из своего затруднительного положения.

Подбежавший патриарх, как всегда, не столько помог справиться с аварией, сколько навредил. Сделав несколько бестолковых и беспомощных метаний вокруг очага событий, он не нашёл ничего лучшего, кроме как подскользнуться и свалиться в самую гущу копошащихся тел.

Волей-неволей принимать инициативу пришлось министру культуры, и она, не раздумывая, взялась за работу. Первым делом Лопаша сдёрнула в сторону носилки, тем самым обеспечив себе свободный доступ к полигону, после чего в нерешительности остановилась, определяя план дальнейших действий. Пауза могла затянуться, но тут из грязи вдруг показалось чьё-то ухо, и Лопаша, не раздумывая, вцепилась в него всей пятернёй.

— Ай - ай - ай - ай!!! — завизжало из грязи, и на поверхность вынырнула голова.

Пользуясь моментом, Лопаша схватилась и за второе ухо, после чего с силой потянула добычу на себя. Владелец головы дико завыл, и отчаянно работая конечностями, начал выбираться в указанном ему направлении.

Прошло минуты три, прежде чем Лопаша отпустила, наконец, уши спасённого. Обессилевший министр, тяжело дыша и отплёвывая грязь, растянулся на земле. Не теряя времени, Лопаша вновь кинулась к свалке, и поймав на этот раз чью-то ногу, снова начала тянуть. Несколько пришедший в себя министр (а им оказался Ким Ка-Линовский) поспешил ей на помощь, и вдвоем они довольно быстро извлекли на поверхность очередную жертву катаклизма. По удлиннённым габаритам тела министры сразу признали президента. Чмо-Кунь слабо стонал, и вялыми движениями конечностей подавал признаки жизни.

Пока Лопаша хлопотала вокруг президента, министр физкультуру довольно легко расцепил и извлёк на свет Божий остальных товарищей по кабинету и несчастью. Лютатовский был без чувств, а Бялый никак не мог сообразить, что же с ним произошло, и тупо переводил взгляд с одного участника инцидента на другого.

Некоторое время никто не произнёс ни слова. Раздавались только стоны, всхлипы и кряхтение. Члены правительства сморкались, отплёвывались и пытались отереть грязь с лица. Последнее представлялось довольно затруднительным, поскольку вся одежда министров оказалась полностью пропитанной этой же самой грязью. Лучше других чувствовал себя президент, которого утирала Лопаша - её костюм во время свалки почти не пострадал. В итоге Чмо-Кунь первым обрёл способность говорить.

— Где мои носилки? — слабым голосом спросил он.

— Вот они! — министр культуры попыталась подтащить президентское ложе поближе к патрону, но вдруг обнаружила, что во время аварии конструкция полностью вышла из строя.

— Я, правда, не знаю, сможешь ли ты теперь тут сидеть... — неуверенно обратилась она к Чмо-Куню.

— И вообще, я не собираюсь больше тебя тащить! — подал голос Бялый, — У меня голова болит!

— А я, похоже, вывихнул ногу! — виновато заметил Ким Ка-Линовский, — Ты уж извини, Биг-Босс!

— Это что, бунт?! — попытался повысить голос президент, переведя взгляд на Лютатовского.

— Чё ты на меня уставился? — взвился тот, — Я что, нанимался тебя таскать? И вообще, это меня надо носить, я - патриарх!

— Так! — с угрозой процедил Чмо-Кунь, — Вы хотите сказать, что я должен пешком идти по этой грязи?!

— Но ты же всё равно весь в ней измазан! — попыталась успокоить патрона Лопаша.

— И ты?! — с пафосом воскликнул президент. Он вдруг подумал, что в эту минуту похож на Юлия Цезаря, обращающегося к Бруту, и несколько подобрался.

— Что же я могу сделать? — развела руками министр культуры, — Ведь я тебя не унесу!

Оценив справедливость последних слов Лопаши, Чмо-Кунь тоскливо огляделся.

— Так что, никто даже не поможет мне подняться? — обиженно поинтересовался он.

Ким Ка-Линовский и Бялый живо, насколько позволяло их состояние, подскочили к патрону и подхватили его под мышки. Лопаша придерживала президента сзади. Опершись на плечи министров, Чмо-Кунь попытался сделать несколько шагов, но вдруг скривился от боли.

— Я, кажется, тоже повредил ногу! — плаксиво протянул он.

— Тьфу ты! — сплюнул министр обороны, — Не понос, так золотуха!

— На себя посмотри! — пронзила его гневным взглядом Лопаша, — Ну что, Биг-Боссик, идти сможешь?

— Не подыхать же здесь! — тот вздохнул.

Процессия медленно двинулась дальше. Лютатовский, ещё больше спотыкаясь и раскачиваясь, снова поплёлся впереди. За ним - то и дело оборачиваясь, Лопаша. У Чмо-Куня с Ким Ка-Линовским оказались повреждены разные ноги, и они, обнявшись, хромали довольно равномерно в противоположные стороны. Бялый, как и прежде, замыкал колонну, опираясь на отломанную от носилок жердь.

— Почти добрались! — сообщил Лютатовский, — Ещё квартал, и начнутся развалины! Там уже близко...

— Стойте! — вдруг сказала Лопаша.

— Что такое? — озабоченно спросил президент, — Мы же договорились...

— Дальше я пойду одна! — заявила министр культуры.

— Но почему? А вдруг понадобиться наша помощь?

— Какие из вас теперь помощники! — она криво ухмыльнулась, — А зрители мне там не нужны!

— Лопаша! — умоляюще воскликнул Чмо-Кунь, — Помни, от тебя зависит наша судьба, и бесчисленные поколения потомков ждут...

— Да ну тебя! — министр культуры махнула рукой и двинулась вперёд.

Начинался центр города, улицы стали шире, дома - величественнее. Зато стали заметны и первые разрушения: стёкла повылетали, шиферные крыши местами провалились. По мере приближения к дворцу повреждения становились всё значительнее: здания покрывала сетка трещин, кое-где обрушились целые этажи. Неожиданно развалины кончились, и Лопаша не сразу и сообразила, что стоит на дворцовой площади. Но во что она превратилась! Центральный плац, где проходили все военные парады, исчез, окружающие здания превратились в руины, на месте Дворца Пяти Колец зияла огромная воронка. И лишь злополучный член так же незыблемо стоял, точнее, теперь уже висел на том самом месте, где в недобрый день и час президент выпустил его из ящика с красной кнопкой.

Лопаша внимательно посмотрела на переливающегося космического пришельца, пытаясь вызвать в себе ненависть. Ничего не получалось. Министр культуры плохо представляла, что от неё требуется, и для начала решила обойти вокруг объекта. На второй взгляд небесный член вовсе не показался отвратительным или мерзким - наоборот, в нём проглядывала какая-то красота и гармония, правильные формы величественно устремлялись вверх... Приблизившись ещё, Лопаша вдруг почувствовала нежное тепло, исходящее от объекта, и ещё, какое-то излучение, вызвавшее в душе отнюдь не неприятные ощущения. Смутившись и затрепетав от неведомого доселе чувства, она медленно потянулась к верхней пуговице...

 

Глава 6

Откинувшись на мягкую спинку дивана, Антонио Себарини Олгерд Эсво снова и снова прокручивал в памяти последний разговор с другом. Конечно, Вертера иногда трудно понять, не всегда шутку в его словах можно отличить от правды, но... зачем шутить так идиотски? Это надо же придумать - заговорщики, бегство!... Или всё же не шутка?... Но больно уж невероятно!

Размышления Антонио Себарини были прерваны осторожным стуком в дверь.

— Да-да! — он открыл глаза. В каюту заглянул Смайл Вайолейт.

— Господин Великий шеф, к вам капитан! Пустить?

— Ну конечно!

Через порог шагнул, отдав честь, Крис Ти.

— Извините за беспокойство, господин Великий шеф! — заговорил он, — Крейсер заканчивает разгон перед первым гиперпрыжком. Я решил уточнить, не будет ли каких-либо особых указаний относительно дальнейшего маршрута?

— Да нет! — пожал плечами Антонио Себарини, — Летим домой, и всё!

— Есть, господин Великий шеф! — капитан повернулся, собираясь уходить.

— Постойте! — задержал его Антонио Себарини, — А мы снова не столкнёмся с какими-нибудь бедолагами?

— Теперь это исключено, господин Великий шеф! В компьютер внесена поправка относительно возможности появления в районе второй нулевой точки посторонних неорганизованных космических объектов. Данная информация будет учтена при выходе из гиперпрыжка.

— Замечательно! — кивнул Антонио Себарини, — Кстати, вы же посылали им какой-то сюрприз?

— Так точно, господин Великий шеф! — Крис Ти едва заметно улыбнулся.

— Если не секрет, что именно?

— Я послал им на борт простейший бытовой ПИС с одноразовой программой развёртывания, господин Великий шеф!

— ПИС? — переспросил Антонио Себарини, — Псевдоматериализатор индуцированного содержания?

— Так точно, господин Великий шеф!

— Интересно, что за программу вы туда заложили?

— Я послал им изображение... — капитан чуть замялся, — одного из человеческих органов, так сказать...

— Я, кажется, догадался! — засмеялся Антонио Себарини, — а вы, похоже, большой шутник! Жаль только, что мы не увидели реакцию аборигенов!

— Но это как раз несложно! — заявил капитан, — Через двадцать шесть секунд крейсер войдёт в гиперпространство, и я могу задержать его во второй нулевой точке! Тогда при помощи глубокого сканирования вы сможете своими глазами увидеть всё, что происходит на той планетке, не выходя из этой каюты!

— Вот как? — удивился Антонио Себарини, — Это было бы интересно!

— Нет проблем, господин Великий шеф! — Крис Ти вытянул руку, и каюта словно подёрнулась молочным туманом. Дымка начала темнеть и одновременно словно становиться прозрачнее. Наконец, туман совсем рассеялся, и в чёрном безбрежном пространстве вспыхнули яркие звёзды. У сидящих в каюте вдруг возникло ощущение, что они оказались в открытом космосе.

—Мы во второй нулевой точке! — доложил капитан, — Правда, из-за разницы между зависимым и независимым временем здесь прошло уже около двух месяцев, но ПИС должен оставаться там же, где и был развёрнут! А вон и та планетка!

— Вижу! — кивнул Великий шеф, — Какая крошечная!

Откуда-то снизу выплыл маленький серебристый шарик. Оказавшись в центре каюты, он начал стремительно увеличиваться в размерах. Вот внизу раскинулась огромная чаша, пронеслись гряды облаков, и собеседники увидели под собой быстро поворачивающуюся поверхность.

— Сканер ищет местоположение нашего ПИСа! — пояснил Крис Ти.

Вращение неожиданно прекратилось, и поверхность начала приближаться. Казалось, что каюта стремительно падает на планету. Внизу обрисовались очертания небольшого городка, стали различимы улицы, дома...

— Я вижу его! — воскликнул капитан.

— Да, я тоже! — усмехнулся Антонио Себарини, — Однако, вы не только большой шутник, но и скрытый художник! Какой колер, а?

— Я старался, господин Великий шеф! — скромно заметил Крис Ти.

— Однако, этот ваш ПИС - довольно опасная штука! Гляньте, какие разрушения он там натворил!

— Это исключено, господин Великий шеф! — твёрдо сказал капитан, — ПИС не может причинить вреда... кроме морального, конечно!

— Вот как? Тогда что там могло произойти?

— Судя по характеру и локализации разрушений, это дело рук самих аборигенов, господин Великий шеф!

— Странно! — протянул Антонио Себарини, — С чего бы это?

— Вероятно, раскрытие ПИСа было воспринято аборигенами как какое-то божественное знамение, — сделал предположение Крис Ти, — таким образом, наш... подарок стал для них неким символом... Ну, а разрушения - очевидно, следствие религиозных столкновений... Кстати, обратите внимание, господин Великий шеф - вон около ПИСа какая-то женщина... очевидно, жрица! Судя по всему, она исполняет ритуальные камлания!

— Действительно! — кивнул Антонио Себарини, — Ещё приблизить можно?

— Разумеется, господин Великий шеф!

Изображение снова начало увеличиваться, пока фигура Лопаши (а это была именно она) не оказалась словно парящей в центре каюты. Двое мужчин с интересом смотрели на плавные, танцующие покачивания министра культуры. Лопаша была полностью обнажена, её высокие упругие груди с налитыми, торчащими немного в стороны сосками, гладкие округлые ягодицы, крепкие плотные икры невольно притягивали внимание сидящих в каюте.

— Довольно хорошенькая! — заметил Антонио Себарини.

— Прикажете доставить её на борт? — спросил капитан.

— Зачем? — пожал плечами Великий шеф, — Пусть себе танцует... Только...

— Только что? — переспросил Крис Ти.

— Нехорошо как-то получилось... Я имею в виду эти столкновения! Развязывание бесполезных войн - не дело для Великого Сверхшефства! Кстати, создаётся впечатление, что эта особа находится под гипнозом! Разве ПИС может оказывать такое воздействие?

— Нет, господин Великий шеф! — ответил капитан, — Это элементарное самовозбуждение, вызванное, так сказать... спецификой развернувшегося ПИСа. Видимо, биоэнергетика аборигенов находится на таком низком уровне, что одно лишь созерцание сексуальных символов, к тому же гипертрофированных, приводит их в состояние глубокой эйфории. Таким образом можно объяснить и причину происходящих столкновений - очевидно, каждая общественная группа на этой планете стремится обладать нашим ПИСом, а поскольку он нетранспортабелен - идёт борьба за территорию, где он развернулся!

— Да, здесь есть определённая логика! — кивнул Антонио Себарини, — Но я не хотел бы, чтобы эти столкновения продолжались... тем более, по нашей вине!

— Прикажете высадить десант, господин Великий Шеф? — капитан поднялся.

— Нет, зачем! Мы пойдём другим путём! Я полагаю, что если мы обеспечим каждую из этих общественных групп своим персональным... идолом, то это в значительной степени позволит снизить напряжённость! Хотя почему группу? Надеюсь, мы в состоянии подарить по такому же... сувенирчику каждой местной женщине?

— Разумеется, господин Великий шеф! Разрешите исполнять?

— Исполняйте! — кивнул Антонио Себарини, — И пусть себе танцуют вволю, коль делать больше нечего!

— В таком случае, может, заодно подумать и о мужчинах? — подал мысль капитан, — Пусть и они тоже танцуют?

— Хорошая идея! — улыбнулся Антонио Себарини, — Обеспечьте и их подобными игрушками... естественно, противоположной ориентации! И раскрасьте их по своему вкусу!

— Есть, господин Великий шеф! Да, можно ещё одну идею?

— Ну-ну, конечно!

— Раз этим аборигенам так нравятся гипертрофированные сексуальный символы, почему бы нам заодно не внести некоторые коррективы и в рельеф их планетки?

— То есть?

— Сделать их возвышенности в форме женских грудей, ущелья - ... соответственно, а крупную растительность - в виде нашего первого ПИСа!

— Интересное предложение! — засмеялся Антонио Себарини, — Только не приведёт ли процесс горообразования к ещё большим разрушениям?

— О, нет, господин Великий шеф! — воскликнул капитан, — Я могу ввести коррективы в биомагнитный код планеты, и все изменения произойдут постепенно, в течении ряда лет...

— Что ж! — кивнул Антонио Себарини, — В конце концов, главное - чтобы везде был мир и спокойствие! Можете приступать к выполнению программы!

— Есть, господин Великий шеф! — Крис Ти щёлкнул каблуками и вышел.

Антонио Себарини расслаблено привалился к спинке диван и глянул на обзорный экран. Далёкие звёзды всё так же безмятежно посылали свои лучи в пространство.

— Главное - чтобы везде был мир и спокойствие! — негромко повторил Великий шеф, прикрывая глаза.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

— Говоришь, волнения и всеобщая напряжённость? — Антонио Себарини Олгерд Эсво, продолжая мерять кабинет крупными шагами, поморщился.

— Да, шеф! — Гарин озабоченно кивнул, — По некоторым данным, в отдельных местах наблюдались даже столкновения противоборствующих сторон. Возможно, есть жертвы...

— Вот ведь не было печали! — проворчал Антонио Себарини,— Кому рассказать - не поверят: под юрисдикцией Великого Сверхшефства NONEY, под самым, считай, нашим носом - и такой беспредел! Нет, что ты скажешь, а?

— Прикажете высадить десант? — вытянулся секретарь.

— Да что вы все какие-то ортодоксальные! — снова поморщился Великий шеф, — Чуть что - сразу десант! Так любой Г-МФ вопросы решать может! Гибче надо быть, гиб-че! Чтобы в итоге все остались довольны, а остальные говорили: "Ну, что вы хотите - это ведь Великое Сверхшефство NONEY, где уж нам..." Понимаешь меня, нет?

— Разумеется, шеф! Предлагаю озадачить этой проблемой Аналитический отдел, и, может быть, Отдел внешних связей?

— Возможно! — Антонио Себарини, наконец, перестал расхаживать по кабинету и расположился в глубоком кресле, — Для начала расскажи, тебе удалось что-нибудь выяснить на настоящий момент?

— Да, шеф, кое-что. Если позволите, сначала немного истории...

— Валяй!

— По данным Анализатора движение рогоносцев зародилось около восьми тысяч лет назад на самой периферии Вселенной... — Гарин сделал жест рукой, и в центре кабинета возникла голографическая звёздная карта. У самого края пунцовым цветом мерцала едва заметная точка.

— У них была реальная власть? — поинтересовался Антонио Себарини.

— Да ни реальной, ни гипотетической, — усмехнулся Гарин, — скорее, это был клуб по интересам...

— Однако, если мне не изменяет память, некоторое время назад эти твои рогоносцы обрели большую известность... Настолько большую, что нам пришлось поначалу даже надрать им задницу... Или я что-то путаю?

— Не путаете, шеф! — секретарь вежливо улыбнулся, — Только маленький нюансик: это были не наши теперешние рогоносцы, а их противники. Ведь наши — мазохисты, а те были садистами...

— Похоже, я зря перебил тебя! — усмехнулся Антонио Себарини, — С этими классификациями сам чёрт ногу сломит! Давай-ка лучше вернёмся к самому началу...

— Слушаюсь! — Гарин повернулся к карте, — Несмотря на отсутствие какого-либо политического влияния и начальную разобщённость, орден рогоносцев развивался довольно быстрыми темпами. И если поначалу у него было не так много членов, зато в сочувствующих недостатка не наблюдалось...

— Были ограничения в приеме? — уточнил Антонио Себарини.

— Нет, не совсем. Дело в том, что традиции того времени были схожи с нашими, и точно так же, как и сейчас, не каждый был готов открыто признать себя рогоносцем. Хотя по данным Анализатора до двух третей женатых мужчин могли смело претендовать на это звание!

— Лихо! — присвистнул Антонио Себарини, — Ты хотел бы жить в те времена, а, Дим?

— Смотря в каком качестве! — улыбнулся секретарь, — Уж там-то я бы точно никогда не женился!

— Вот уж поистине у кого что болит! — шеф не смог сдержать лёгкого смеха, — Тебе хоть куда, лишь бы не жениться! Впрочем, мы отвлеклись, продолжай! На чём мы остановились?

— На сочувствующих, шеф! Постепенно нравы упрощались, традиции сглаживались, и в конечном итоге люди перестали стесняться именовать себя рогоносцами. Одно время в ходу вообще был так называемый закон об адюльтере , который снискал себе многих сторонников... В результате орден стал одной из самых массовых организаций того времени, и принялся достаточно активно влиять на ход общественных и политических процессов. С началом широкой космической экспансии и значительного упрощения межзвёздных сообщений рогоносцы очень быстро вышли на вселенский уровень, сразу стремительно расширив свои ряды. Наибольшего расцвета движение достигло в эпоху Великого Краха Устоев.

— Постой, постой... — Антонио Себарини наморщил лоб, — Ведь они были нашими союзниками в борьбе с Комиссией?

— Н-не совсем... — Гарин склонил голову набок, — По крайней мере лично я бы назвал союзником лишь того, кто вместе с нами выступил против общего противника! А рогоносцы заголосили об ограничении власти Комиссии уже после того, как мы разгромили Конрада, и власти этой практически не осталось! Во герои-то!

— Развоевался! — добродушно усмехнулся Антонио Себарини, — Эти-то хоть после разгрома Конрада заголосили, а многие ведь продолжали выжидать, поджав хвост! Не могли определиться, под кого теперь залезать!...

— Это точно, шеф! — кивнул Гарин, — А что касается рогоносцев, то они под конец даже расхрабрились и кое-где на самой периферии разбили и разогнали несколько патрулей Комиссии...

— Вот видишь! — улыбнулся Антонио Себарини, — А ты говоришь, не союзники! Подумай сам, сколько неприятности могли нам доставить эти патрули!

— Страшно представить! — секретарь не смог сдержать смеха, — Жаль только, что у рогоносцев как раз с этого момента начались проблемы...

— Не смогли разделить трофеи?

— Почти так, шеф! А точнее, эйфория от успехов привела к раздору, а впоследствии — к расколу. В ордене выделились два основных течения — садистское и мазохистское, между которыми началась постоянная конфронтация. Причём к садистам примкнули наиболее боеспособные и агрессивно настроенные группировки, так что их силовое преимущество было очевидно. Мазохисты же наоборот провозгласили отказ от какого-либо насилия, и попытались полностью откреститься от бывших однополчан. Именно они впервые выдвинули идею создания своего, независимого крыла, результатом чего явилось возникновение в небезызвестной вам системе Бигемаса мазохистского ордена рогоносцев...

— В Бигемасе?! Мазохистского?! — Антонио Себарини удивлённо поднял брови, — Ты не путаешь, Дим?

— Нет-нет, шеф! Позвольте, я закончу, и вам всё станет ясно!

— Да-да, конечно!

— Так вот, стоило мазохистам провозгласить о создании своего ордена, как бывшие братья-садисты незамедлительно обрушились на них. Кстати, ставшую крылатой фразу "МОРу — мор!" приписывают Сектстрику, предводителю садистов...

— Однако, ему удалось реализовать сей лозунг?

— Да, отчасти! Мазохисты были наголову разгромлены и бежали к самым окраинам Вселенной, а победители с чувством сытого удава буквально галопом объявили о создании всё в том же Бигемасе уже садистского ордена рогоносцев!

— Суета вокруг пивной пробки! — проворчал Антонио Себарини, — Что хоть они там нашли?

— Да ровным счётом ничего! — пожал плечами Гарин, — Вся эта мышиная возня имела под собой одни амбиции, да и те весьма сомнительного свойства! Надо отметить, что несколько более-менее серьёзных фирм, явно заинтригованные такой высокой активностью вокруг Бигемаса, провели там ряд секретных изысканий, но ничего примечательного не нашли. Так что интерес к этой системе угас, не успев толком разгореться, и рогоносцев даже не стали тревожить. Это дало им возможность несколько поднять голову и обнаглеть...

— Значит, всё-таки притон — это их детище?

— Да, здесь их причастность однозначна! Когда в Бигемас начал стекаться весь сброд с разных концов Вселенной, СОРовцы при желании вполне могли навести порядок, однако даже не подумали об этом. Наоборот, им очень понравилась идея превращения системы в разбойничий вертеп. Вы же помните, господин Великий шеф, как это гнездо безнаказанно терроризировало соседние отсталые планетки!

— Безнаказанно до тех пор, пока мы не узнали об этом! — уточнил Антонио Себарини.

— Совершенно верно! — кивнул Гарин, — Однако стоит заметить, что в достаточной близости от Бигемаса есть ряд относительно крупных шефств, которые просто не могли не знать о творящихся беззакониях, и тем не менее не пошевелились! Мало того — не удосужились даже сигнализировать в "Великое кольцо"! На мой взгляд это просто безнравственно!

— Нравственность — удел сильных! — вздохнул Антонио Себарини, — К сожалению... Вот и приходится нам заниматься даже поддержанием порядка на периферии! Кстати, я уже подумываю о создании Вселенской службы безопасности, которая будет нести не только карательные, но и информативные функции. Чтобы где-нибудь втихаря не возник ещё один Бигемас...

— Опять мы! — грустно улыбнулся секретарь, — И опять в одиночку?

— Неужели ты думаешь, что я стану упрашивать соседей присоединиться к нашему благородному начинанию? — поднял брови Антонио Себарини, — Это похоже на меня?

— Слов нет, это не ваш стиль, шеф! — покачал головой Гарин,— Но, может быть, кто-то добровольно захочет присоединиться? Дело ведь действительно благородное!...

— Да не переживай! — Антонио Себарини ободряюще похлопал секретаря по плечу, — У Великого Сверхшефства NONEY хватит сил для поддержания порядка... И когда в результате этого очень благородного дела мы установим полный контроль над Вселенной, не придётся делить его с союзниками... — он мягко улыбнулся, — Уловил мою мысль, нет?

— Ещё как уловил, шеф! — Гарин восхищённо взглянул на патрона, — Нет, казалось бы, столько лет я торчу на этом посту, должен был привыкнуть ко всему, но каждый раз вновь и вновь поражаюсь вашим идеям! Это круто!!!

— Да ладно, ты мне льстишь! — улыбнулся Антонио Себарини, — Надо их ещё правильно реализовать... Пока же давай вернёмся к нашим баранам...

— То бишь рогоносцам?

— Именно! Как садисты попали на Бигемас, понятно... Кстати, напомни, когда я писал нашему другу Вертеру "С рорчи — СОР", я имел в виду их?

— Совершенно верно, шеф! Вы как раз готовились нанести удар по Бигемасу, и предупреждали господина Ландайка...

— Помню, помню! — остановил секретаря Антонио Себарини, — Теперь давай всё-таки вспомним о мазохистах. Как они-то к нам попали?

— После разгрома МОРовцам пришлось спешно спасаться бегством. Покинув Бигемас, они долгое время скитались по отдалённым районам Вселенной, пока не наткнулись на наш разведывательный патруль. Им инкриминировали бродяжничество и отправили на принудительное поселение в район Дельты Водолея... Впрочем, все остались довольны...

— Как грубо у тебя получается! — поморщился Антонио Себарини, — Прямо геноцид какой-то! Инкриминировали... принудительно... Разве я не исключительно из чувства гуманизма и человеколюбия предоставил несчастным скитальцам место для жительства? Да не где-нибудь, а под юрисдикцией самого Великого Сверхшефства NONEY!

— Совершенно верно, шеф! — Гарин еле заметно улыбнулся, — К тому же эти территории давно стояли у нас в плане освоения, только никак не могли найти чудаков, согласных обживать такую глухомань!...

— Нашёл что вспомнить! — снова поморщился Антонио Себарини, — К тому же ты сам говоришь, что все остались довольны! Где бы ещё эти твои мазохисты получили возможность на такую счастливую и достойную жизнь?

— Нигде, шеф! — убеждённо кивнул секретарь, — А в настоящих проблемах они виноваты только сами!

— Сами-то сами, а выход искать нам! Не могу же я допустить, чтобы эти волнения продолжались... Так что давай теперь, после твоего экскурса по истории, перейдём, наконец, к сути...

— Слушаюсь! — Гарин махнул рукой, и карта исчезла, — А суть проблемы заключается в несколько... необычном мировоззрении мазохистов. Дело в том, что на протяжении веков в этом сообществе сформировался культ инфернации, и законом всей жизни стала идея всеобщего унижения...

— Стой, стой! — перебил секретаря Антонио Себарини, — О какой инфернации может идти речь сейчас, когда они уже обжились в нашей епархии?

— В том-то и дело, что инфернальные условия мазохисты создают себе искусственно! Ведь если стремление нормального человека — улучшение собственной жизни, то наши МОРовцы наоборот делают всё для её осложнения!

— А смысл?

— Смысл как раз в сложившихся устоях! Нам это понять сложно, но наибольшим почётом, уважением и властью обладают наиболее жалкие, униженные и ничтожные личности!

— Да... — Антонио Себарини в некоторой растерянности потёр подбородок, — Это действительно сложно понять... Значит, начавшиеся беспорядки - тоже искусственная подпитка жизни?

— Вот это как раз не совсем! Дело в том, что сравнительно недавно в среде рогомазохистов стали появляться новые веяния в сторону нормальной... для нас, конечно, ориентации...

— То есть кое-кому начинают претить эти идиотские традиции?

— Похоже на то, шеф! А махровые ортодоксы, которые в-основном стоят у власти, яростно сопротивляются любым проявлениям инакомыслия...

— Теперь я всё понял! — перебил секретаря Антонио Себарини, — И теперь я знаю, что нужно делать! Эти рогомазохисты сейчас как никогда нуждаются в твёрдой руке! Очевидно, что реформы назрели, но им не хватает путёвого лидера! Однако в силу особой специфики это должен быть весьма неординарный человек, мало того, он должен быть... Стой! Ты чувствуешь сигнал?

— Н-нет... — Гарин неуверенно оглянулся, — Какой сигнал?

— Срочно развернуть на приём все экстренные каналы! — Антонио Себарини стремительно шагнул к Анализатору, — Фильтры помех на полную мощность! Любую информацию немедленно сюда!

— Что случилось, шеф? — секретарь казался не на шутку встревоженным.

— Это может быть Вертер... Вот, погоди, что-то появляется!

Посередине кабинета в воздухе возникла лёгкая рябь, задёргались какие-то сгустки образов, послышался треск. Внезапно стены озарились яркой вспышкой, и в следующее мгновение сидящие увидели Великого шефа Лайксенгема. Но в каком виде! Вместо обычного сверкающего камзола его фигуру обтягивал грубый френч защитного цвета, в нескольких местах порванный и опалённый, на голове красовалось причудливое сооружение вроде прозрачного колпака или каски. В ладонях Ландайк нервно перекатывал подаренный Великим шефом NONEY шарик.

— Вертер, вижу тебя! — отрывисто произнёс Антонио Себарини, — Быстро и ясно, что случилось?

— Надо же, эта штука ещё и работает! — Великий шеф Лайксенгем удивлённо оглянулся, — Где ты, Антонио?

— Ты меня не увидишь! Говори скорее!

— Что ты так торопишься, дружище? — Вертер Креймстон несколько вымученно улыбнулся, — У нас ещё уйма времени! По моим расчетам, сюда ворвутся не раньше, чем через три минуты... — он к чему-то прислушался, — Ну, может, через две с половиной...

— План "альфа — блиц", срочно! — шепнул Антонио Себарини секретарю. Тот, кивнув, склонился над Анализатором.

— Ты что-то сказал? — Вертер Креймстон снова оглянулся по сторонам.

— Нет-нет, ничего! Так кто к тебе должен ворваться?

— Что за вопрос! Те самые "друзья"... Помнишь наш последний разговор в Мегасити?

— Значит, всё-таки мятеж? — Антонио Себарини сурово прищурился.

— Увы, мой друг! — Великий шеф Лайксенгем развёл руками, — Всё шло к тому...

— И какова ситуация?

— Да сам видишь — сижу, жду гостей! — Вертер Креймстон снова вымученно улыбнулся, — Но не думай, что я не приготовил для них подарочек! Так сказать, прощальную оплеуху!...

— Только не торопись давить на кнопку! Мои корабли уже на пути к тебе!

— А вот это напрасно! — Великий шеф Лайксенгем поморщился, — Зря ты побеспокоился... Всё равно пока они доберутся до сюда, от Мегасити останется лишь космическая пыль!

— Не делай глупостей! Эскадра будет у тебя через... четыре с половиной минуты!

— Никак, ты открыл новый способ перемещения в пространстве? — искренне удивился Вертер Креймстон, — Я никогда не думал раньше, что можно летать с такой скоростью!

— Да нет, просто после нашего последнего разговора я всё-таки не удержался и оставил недалеко от Мегасити несколько кораблей. Так, на всякий случай...

— Приятно иметь дело с предусмотрительным человеком! — улыбнулся Великий шеф Лайксенгем, — Жаль только, я не знал этого, а то связался бы с тобой чуть пораньше... Глядишь, ты бы мог успеть забрать меня отсюда...

— Да я и так успею! — твёрдо сказал Антонио Себарини.

— Спасибо за поддержку, друг, но... — Вертер Креймстон снова к чему-то прислушался, — К сожалению, не успеешь! Они уже на нижнем этаже... Да, что же я хотел тебе сказать?... Чёрт, сбил ты меня с толку своей эскадрой...

— Продержись ещё две минуты! И тогда расскажешь всё в спокойной обстановке!

— Увы, увы! — вздохнул Великий шеф Лайксенгем, вставая, — Думаю, у нас с тобой осталось не больше тридцати секунд! Что ж, скажу лишь, что ты всегда был для меня...

— Дави шарик! — резко оборвал его Антонио Себарини.

— Что? — удивлённо и растерянно переспросил Ландайк, — Какой шарик?

— Который у тебя в руках! Скорее! Брось на пол и дави!!!

— А-а! — догадался Великий шеф Лайксенгем, — Это тоже пилюля?

— Пилюля, пилюля! Дави скорее!

— Я никогда не сомневался, что ты большой выдумщик, Антонио! — Вертер Креймстон, улыбнувшись, уронил шарик, — Жаль только, что я не смогу увидеть эту штуку в действии! Но, надеюсь, она достойно отомстит за меня! Что ж, до встречи в лучшем мире! Вот как раз и мои...

В следующее мгновения ослепительная радужная вспышка заслонила Великого шефа Лайксенгема, и изображение сразу исчезло. Разом наступившая тишина обрушилась на сидящих в кабинете словно ватный мешок.

— Погиб?! — одними губами выдохнул Гарин.

— Надеюсь, что нет! — Антонио Себарини медленно опустился в кресло.

— Почему же оборвалась связь?

— При взрыве энергокапсулы Вертера окутало силовое поле, которое не пропускает никакую материю, в том числе любые излучения. Так что связаться с ним теперь не представляется возможным... Пока...

— Так значит, враги уже не смогут повредить господину Ландайку? — радостно воскликнул секретарь.

— Даже если они аннигилируют всю свою галактику! — кивнул Антонио Себарини, — Теперь вот что: срочно свяжись с командиром нашей эскадры, думаю она уже на орбите Мегасити! Передай приказ: энергокапсулу принять на борт, дезактивировать, Великого шефа Лайксенгема срочно доставить до ближайшего узла нуль-транспортировки и переправить сюда. Планету полностью блокировать, высадку десанта не производить до особых указаний. Что делать с мятежниками, решать Вертеру... В случае атаки агрессора уничтожить! Всё понял?

— Так точно, шеф!

— Давай действуй! — Антонио Себарини устало прикрыл глаза, и только сейчас понял, какое чудовищное напряжение испытал несколько минут назад...

 

Глава 2

Эхо шагов гулко билось о стены подземелья, диким шелестящим хохотом рассыпалось под низкими сводами, уносилось вдаль по темным закоулкам. Слабое движение затхлого воздуха заставляло колебаться чадащее пламя расставленных вдоль коридора факелов, отчего тени идущих судорожно метались и перехлёстывались, словно ведя нескончаемую битву. Но это происходило там, в другом измерении, а в пространстве, ограниченном склизкими стенами каменного мешка, ничто не нарушало размеренного и монотонного движения процессии. Одни мрачные туннели сменялись другими, оживляясь лишь скользкими замшелыми лестницами да тяжелыми чугунными решётками, изредка преграждавшими путь. Там предводитель группы перебрасывался парой отрывистых фраз со стражниками — и снова лишь безмолвное движение куда-то в неизвестность, треск факелов и катящееся впереди булькающее эхо шагов...

Впрочем, неизвестным маршрут был, пожалуй, только для одного из идущих. Да и всем своим видом он один выделялся из кавалькады: худощавое скуластое лицо с плотно сжатыми губами выражало какое-то фанатичное упрямство, а гордая посадка головы свидетельствовала о непреклонности и сильной воле. Но главное — глаза! Они сверкали из-под шапки жестких непослушных волос как две молнии, выдавая пытливый и острый ум пленника. Да, именно пленника — руки и шея его были закованы в кандалы, цепи от которых тянулись к идущим спереди и сзади сопровождающим, а ноги связаны короткой веревкой, позволяющей нашему герою лишь мелко семенить за своими конвоирами. Причём стоило ему хоть немного сбиться с шага или замедлить движение, как за этим тут же следовал весьма ощутимый тычок в спину.

Что касается самих сопровождающих, то в них трудно было разглядеть что-либо примечательное: фигуры скрывали длинные серые балахоны из грубой ткани, а лица прятались в тени глубоких капюшонов, которые защищали путников от капель, непрерывно срывающихся с низкого каменного свода. Все конвоиры были вооружены короткими железными пиками и довольно большими мясницкими топорами. Лишь предводитель процессии — худощавый старец в длинном красном плаще с массивной золотой цепью на шее — шёл налегке. Глаза его практически скрывались под косматыми седыми бровями, а жидкая козлиная бородка развевалась при ходьбе. Правой рукой старейшина опирался на тяжёлый посох с массивным резным набалдашником.

Однако, ничто на свете не бесконечно, закончился и последний туннель. Процессия приблизилась к чугунной решётке, за которой царил глубокий беспросветный мрак. Возле неё дежурили четверо вооружённых стражников, чуть поодаль в полутьме угадывались какие-то громоздкие механизмы, колёса, в отсветах факелов блестели обнажённые мускулистые торсы рабочих.

— Вниз! — резко скомандовал предводитель.

— Да, о старейший! — начальник караула вместе с помощниками кинулись снимать многочисленные замки и засовы.

Через несколько минут томительного ожидания тяжёлая дверь со скрипом отворилась, обнаружив довольно большую решётчатую клеть. Свет факелов едва проникал сюда, поэтому разглядеть, что находилось за решёткой, было невозможно.

Пленника грубо втолкнули внутрь, следом ввалились конвоиры. Пол клети крупно задрожал и заходил ходуном.

— Боже мой! — с иронией воскликнул заключённый, — Никак, настоящий лифт! Так сказать, гениальное достижение прогнившей науки и тех... — мощный тычок рукояткой пики под рёбра оборвал его.

— Помолчи, богохульник! — сурово проговорил старейшина, — Посмотрим на твоё красноречие перед очами Верховного ассерса!... Ну, где там ваш проклятый лифтёр? — последние слова были адресованы начальнику караула.

— Здесь, здесь! — в клеть протиснулся здоровенный косматый детина в железном шлеме и толстых, словно надутых перчатках. Он нашарил в темноте промасленную верёвку, тянущуюся вниз под пол, и крепко ухватился за неё обеими руками.

— Второй уровень! — скомандовал старейшина, — Да смотри, полегче у меня!

— Смотрите, полегче у него! — словно эхо, повторил лифтёр оставшимся снаружи.

— Да, да, конечно! — почтительно отозвался начальник караула, — Только держитесь крепче!

Дверь с грохотом захлопнулась, и клеть сразу погрузилась во тьму.

— Всё оружие — остриями вниз! — скомандовал лифтёр, — И головы берегите! Готовы?

— Да готовы, готовы! — раздражённо ответил старейшина.

— Ну, поехали! — лифтёр сильно дёрнул за верёвку, и где-то вверху зазвонил колокольчик.

Через несколько мгновений клеть дёрнулась и вдруг стремительно провалилась вниз. Находящиеся внутри в ужасе заорали.

— Держитесь! — раздался из темноты спокойный голос лифтёра, — Сейчас будут тормозить...

Словно в подтверждение его слов клеть резко, словно наткнувшись на какую-то преграду, остановилась. Несчастные пассажиры с размаху повалились на решётчатый пол, образовав самую ужасающую кучу-малу.

— Я же сказал: держитесь! — так же спокойно произнёс лифтёр.

— Чтоб ты околел, проклятый! — стонущим голосом ответил старейшина, пытаясь подняться, — Я уронил вниз свой посох!

— А я — пику! — в тон ему заскулил один из конвоиров.

— И я тоже!...

— А я — топор!...

— Да, там внизу столько этого барахла скопилось! — флегматично заметил лифтёр, — Каждый раз кто-то что-то роняет... Однажды какой-то чудак даже сам умудрился вывалиться...

— И что? — боязливо поинтересовался кто-то из конвоиров, — Нашли?

— Да кому надо искать-то? — удивился лифтёр, — Я же не зря всем говорю: держитесь!...

В клети повисло гнетущее молчание. Между тем она продолжала более плавными рывками опускаться вниз.

— Что-то горит? — вдруг спросил старейшина.

— Да нет! — отозвался лифтёр, — Это я держусь за верёвку, и перчатки дымятся. Как начнут тлеть, значит, второй уровень...

— Свет! — воскликнул кто-то из конвоиров.

— Ага! — согласился лифтёр, глянув вниз, — Приготовьтесь, сейчас буду тормозить!

Наученные горьким опытом пассажиры судорожно вцепились в прутья решётки. Разливающееся внизу свечение стало настолько ярким, что появилась возможность разглядеть силуэты друг друга.

— Держитесь! — предупредил лифтёр, и с силой задёргал верёвку. Через минуту клеть рывком остановилась. На этот раз обошлось без происшествий. Лифтёр скинул чадящие перчатки и ногой постучал в железную дверь.

— Кто? — раздался снаружи сонный недовольный голос.

— Комендант девятого уровня! — громко ответил старейшина.

— Куда?

— К Верховному ассерсу... С преступником!

— Сейчас... узнаю...

Потекли минуты томительного ожидания. Пассажиры, взбодрённые мыслью, что изнурительного спуска больше не предвидится, слегка оживились. Конвоиры, переминаясь с ноги на ногу, ощупывали ушибы и невольно покряхтывали. Старейшина нетерпеливо постукивал костяшками пальцев по прутьям решётки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем заскрежетали замки, и дверь отворилась. В глаза путникам ударил яркий электрический свет.

Ошарашенные невиданным чудом, щурясь и озираясь по сторонам, они начали боязливо вылезать на площадку.

— Куда, куда такая толпа?! — визгливо закричал невысокий плотный человек в военном мундире, перетянутом многочисленными портупеями, и высоком головном уборе с плюмажем, по всей видимости — большой начальник, — Передано, что только комендант и преступник!...

— Да, но это мой эскорт... — робко возразил старейшина.

— Какой ещё к чертям собачьим эскорт?! Здесь своя охрана, много вас тут ездит! — так же визгливо заверещал начальник, — Прочь, все прочь! Назад!

Подскочившие десятка два солдат в мундирах проворно и ловко затолкали ошалевших конвоиров обратно в лифт и захлопнули дверь.

— Вот там и дожидайтесь! — удовлетворённо провизжал начальник,— А вы двое - за мной! И не шуметь! — он стремительно повернулся и почти побежал в сторону освещённого коридора.

— Не отставай! — зло прошипел старейшина и подтолкнул пленника в том же направлении. Тот сделал несколько мелких шагов и чуть не упал. Тяжёлые цепи, которые раньше держали конвоиры, а теперь просто волочились по бетонному полу, пронзительно заскрежетали.

— В чём дело?! — резко обернулся начальник, — Я же приказал: не шуметь!

— Да, но... — старейшина растерянно указал на кандалы, — они... их держали мои охранники... но теперь они... Может быть, вы выделите несколько человек, господин начальник?

— Что за ересь вы тут несёте! — всё так же визгливо возмутился тот, — Мои солдаты - не носильщики! Снимите с него эти гирлянды, да побыстрее!

— Как? — старейшина заметно побледнел, — Для этого же нужен кузнец...

— Да вы что!!! — начальник взревел, — Может, ещё и портного пригласить?! Так вы подготовились к визиту?! Решили поиздеваться?!

— Я... я не знал... Господин начальник, я...

— Молчать!!! — тот даже затопал ногами, — Пусть преступник остаётся здесь, а вы — за мной! Быстро! Верховный ассерс не намерен ждать!

Едва поспевая и путаясь в полах своего длинного плаща старик проследовал за начальником в коридор. Пол его покрывала прорезиненная дорожка, приглушающая шаги, стены были отполированы до блеска, отражая свет тянущихся по потолку электрических фонарей. Через каждый десяток шагов вдоль коридора, уходящего куда-то в бесконечность, молчаливо, словно истуканы, стояли вооружённые солдаты. Слева и справа располагались ряды массивных деревянных дверей без надписей. От быстрого движения мимо них у старейшины зарябило в глазах. "Да здесь вообще можно заблудиться!" — с опаской подумал он. Однако, начальник охраны, похоже, чувствовал себя совершенно уверенно. Неожиданно резко остановившись, он толкнул одну из дверей, ничем не отличавшуюся от остальных. Попутчики оказались в небольшой комнате, всю мебель которой составлял заваленный ворохом бумаг стол. За ним сидел бледный молодой человек в форме. Над столом нависала толстая железная труба, уходящая в потолок. В комнате находилась ещё одна дверь, обтянутая красной кожей, возле которой дежурили двое стражников.

— Привёл коменданта! — сообщил начальник охраны, подтолкнув старейшину к столу.

— А второй? — поднял голову секретарь.

— Он увешан цепями, как новогодняя ёлка! — усмехнулся тот, — Я его не пустил...

— Угу! — кивнул секретарь, — Тогда пока не уходи, вдруг понадобится... — он повернулся к старейшине, — Итак, какое у вас дело к Верховному ассерсу?

— Видите ли... — тот нервно щёлкнул пальцами, — мы посылали доклад Верховному ассерсу... И потом прошение об аудиенции... И сегодня приёмный день...

— Приёмный, приёмный! — успокоил секретарь, — Но напомните суть дела! Все ваши прошения приходят сюда, и с ними поступают надлежащим образом... Но бумаг так много — он указал на стол, — что мы просто не можем всё помнить...

— Да, конечно, господин! — смиренно кивнул старейшина, — Дело в том, что мы поймали преступника, но не можем решить, что с ним делать... Это особый случай... Он располагает невероятными сведениями про...

— Стоп, стоп! — оборвал его секретарь, — О сведениях здесь не надо! У стен есть уши...

Он встал из-за стола, одёрнул форму и тихо скользнул за красную дверь. Старейшина занервничал ещё больше — вся сияющая обстановка коридоров власти пугала и угнетала его, привыкшего к мрачному и размеренному существованию верхних ярусов...

— Верховный ассерс сейчас примет вас! — прошелестел секретарь, выскальзывая из-за двери.

Он снова уселся за стол, и только собрался открыть какую-то папку, как в нависающей трубе что-то глухо стукнуло. Привстав, секретарь отодвинул заслонку, и в облаке пыли на стол выпал толстый кожаный мешочек с прикреплённым бумажным свитком. Развязав мешок, он высыпал из него пригоршню золотых монет и, не считая, сгрёб их в ящик стола, судя по звуку, заполненный тем же добром. В этот момент коротко звякнул закреплённый на стене колокольчик.

— Можете заходить! — поднял голову секретарь.

Стражники широко распахнули красную дверь, и старейшина с заколотившимся сердцем на негнущихся ногах шагнул в кабинет. Мельком он заметил, как секретарь скомкал пришедшее послание и вместе с пустым мешочком бросил его в большую урну.

Кабинет Верховного ассерса представлял собой полутёмную комнату весьма внушительных размеров. Стены её утопали во мраке, там лишь угадывались очертания каких-то громоздких шкафов. Небольшая лампа в плотном абажуре, свисающая с потолка, освещала лишь громадный стол, заваленный массивными книгами в толстых кожаных переплётах с золотым тиснением.

Хозяин восседал в глубоком кресле, почти полностью скрывавшем его фигуру. Это был маленький тщедушный человек с абсолютно голым яйцевидным черепом, торчащими ушами и острым птичьим носом. Глаз не было видно, поскольку при появлении посетителя он не оторвался от раскрытой на столе книги.

Старейшина, сделав несколько робких шагов по направлению к столу, в нерешительности остановился, почтительно сложив руки. В кабинете повисла такая напряжённая тишина, что он едва не перестал дышать, боясь нарушить её.

— Ну, что вы замерли, как истукан, комендант? — скрипучим голосом спросил Верховный ассерс, по-прежнему не поднимая глаз, — Думаете, мне больше нечем заняться, кроме как слушать вашу дрожь?

— Простите, о Великий! — срывающимся голосом зачастил старейшина, — Я бы никогда не осмелился побеспокоить вас, если бы не...

— Короче! — оборвал его хозяин, — Что за преступника вы сюда привели? — он быстро поднял глаза и нажал какую-то кнопку на столе. Под потолком вспыхнул мощный прожектор, направленный прямо на посетителя. От неожиданности старейшина зажмурился. Всё окружающее растворилось в этом ослепительном свете.

— Преступник был задержан патрулём в лабиринтах выше девятого уровня, — заговорил он, кое-как подбирая слова, — это пути, ведущие в Пеисподнюю...

— И только-то?! — в голосе Верховного ассерса послышалось возмущение, — Из-за этого вы решили отвлечь меня от дел?! Да у нас десятки безумцев ежегодно пытаются подняться в Преисподнюю, и никто ещё не приводил их ко мне! У вас там что, бездействует трибунал?!

— Нет, конечно, о Великий... То есть да... То есть действует, и очень успешно! За прошедший год мы отправили на электростанцию более тысячи преступников!...

— Так в чём же дело?! — скрипучий голос Верховного ассерса, казалось, гремел, — Чем этот преступник особенный?!

— Дело в том, о Великий, — продолжал лепетать старейшина, — что этот преступник утверждает... будто он побывал в Преисподней, и его задержали уже при возвращении...

— Чёрт, да вы сами безумец, комендант! —Верховный ассерс брезгливо подёргал верёвку колокольчика, — И вам самим место на электростанции!

— Постойте, о Великий! — в отчаянии воскликнул старейшина, — Он рассказывал такие странные подробности... Мы просто побоялись отправлять его на электростанцию... Мы хотели...

— Убрать его! — скомандовал Верховный ассерс ворвавшимся в кабинет стражникам. Те живо скрутили старика и поволокли его к выходу.

— Он говорил про огромные машины с крутящимися лопастями... — плачущий голос доносился уже из приёмной, — Про искрящийся свод и странных людей...

— Что?! — вскричал Верховный ассерс, вскакивая, — Стойте! Все назад!!! — он отчаянно зазвонил в колокольчик.

— Да, о Великий? — в кабинет заглянул озабоченный секретарь.

— Немедленно верните коменданта! — возбуждённо воскликнул тот, — И этого... преступника — тоже сюда! Быстро! И срочно ко мне главного техника!

Через несколько минут стонущего старейшину втащили обратно в кабинет.

— Не губите, о Великий, выслушайте меня, умоляю, я не виноват! — заголосил тот, повалившись на колени.

— Замолчи! — прикрикнул на него Верховный ассерс, — Пусть преступник сам расскажет!

Дверь отворилась, и четверо солдат буквально внесли в кабинет пленника. Никто не догадался развязать ему ноги, а цепи, перепутавшись, тяжёлым клубком волочились по полу. Ослеплённый светом прожектора, он растерянно щурился и озирался по сторонам.

— Отвечай, несчастный, — грозно заговорил Верховный ассерс, — быстро, чётко и не задумываясь! Зачем ты полез в Преисподнюю?

— Я никогда не верил байкам, — тихо, но твёрдо заговорил пленник, — что там, наверху - всепожирающее адское пламя. Я хотел убедиться в этом...

— Как ты пробрался туда?

— Мой прадед оставил записи о тех временах, когда люди жили наверху, в Преисподней, а наш город ещё не существовал...

— Не было таких времён, богохульник! — перебил его Верховный ассерс, — Люди никогда не жили в Преисподней, туда попадают лишь души грешников! А город наш существует вечно!... Впрочем, продолжай. Что ещё написал твой прадед?

— О, Великий! — просунулся в дверь секретарь, — Главного техника доставили!

— Давай его сюда! И больше не беспокоить!

В кабинет втолкнули невысокого коренастого человека в толстых очках. Волосы его были взлохмачены, за ухом торчал карандаш.

— Что-то случилось? — мягко спросил он, щурясь от света, — Меня буквально выдернули из-за стола....

— Послушайте, о чём говорит этот безумец! — предложил Верховный ассерс, — Продолжай, несчастный!

— Когда люди жили наверху, — всё так же твёрдо ответил пленник, — мой прадед был техником... и все мужчины в нашем роду тоже были техниками...

— Это никого не интересует! — оборвал его Верховный ассерс, — Рассказывай про прадеда!

— Когда люди жили наверху, — упрямо повторил пленник, — мой прадед был техником и принимал участие в строительстве нашего города... Он оставил послание потомкам, где написал: "Если хотите обрести свободу, идите туда, откуда дует ветер!" И мой дед, и отец пытались расшифровать эту загадку, но не смогли... Ведь ветер не может дуть сам по себе, для этого нужно бежать по тоннелю... Вернее, я раньше так думал, — пленник усмехнулся, — теперь-то я знаю, что такое ветер!

— Продолжай! — мрачно проговорил Верховный ассерс.

— Я изобрёл прибор, который улавливает самое слабое движение воздуха. Я ходил с ним по всем туннелям девятого уровня, и вот однажды на самом верху нашёл заброшенную шахту, откуда ветер дул сам по себе и непрерывно! Проход оказался таким тесным, что мне пришлось ползти, но я всё равно продвигался вперёд, пока... пока не наткнулся на решётку, преграждавшую путь! Тогда я вернулся, захватил инструменты, провизию, и снова отправился наверх. Я перепилил решётку и добрался до нового уровня, который оказался выше девятого, считающегося крайним! Ветер там дул с такой силой, что невозможно было устоять на ногах! Зато не нужно было никаких приборов, чтобы определить его направление!

Я пробирался по этим туннелям целый день — ведь из-за ветра приходилось ползти, прижимаясь к полу. Но всё же я добрался до огромного зала, где стояли три гигантских машины с вращающимися лопастями. Именно они создавали тот поток воздуха, который мешал мне идти! Вернее, вращались только две машины, а третья была неподвижна. Это дало мне возможность подобраться вплотную и обнаружить над ней отвесный колодец, уходящий ввысь...

— Сумасшедший! — воскликнул главный техник, — И ты полез в него?!

— Да! — гордо ответил пленник.

— Но ведь резервный вентилятор могли включить в любое время, и тебя бы притянуло прямо на лопасти!...

— Стойте, стойте! — перебил его Верховный ассерс, — Что, его рассказ похож на правду?

— Похож! — кивнул главный техник, — Его прадед был очень умным человеком! Он не стал оставлять потомкам схемы туннелей технического яруса, потому что предполагал, что они могут многократно перестраиваться. И тем не менее указал самый верный и простой ключ к этим лабиринтам: ветер!

— Получается, любой, зная этот ключ, может теперь выбраться наружу? — гневно воскликнул Верховный ассерс.

— Бесспорно! — кивнул главный техник.

— Но ведь можно отключить эти машины, и никакого ветра не будет, я правильно понял?

— Правильно! — улыбнулся главный техник, — Но тогда мы все просто задохнёмся! Ведь под землёй воздуху взяться неоткуда — мы его пока, к сожалению, не производим, а только потребляем. Поэтому единственный выход — искусственно нагнетать его из атмосферы...

— Ладно, не нужно мне этих подробностей, — поморщился Верховный ассерс, — раз нельзя отключить, поставим везде стражу... Так ты говоришь, несчастный, что всё-таки выбрался наружу... в смысле, в Преисподнюю?

— Да, я сумел подняться по стенке колодца! — гордо произнёс пленник, — И даже решётка наверху не остановила меня! Я оказался в самой Преисподней! Там не было никакого адского огня! Пол там совсем не такой, как в городе, а мягкий... покрыт сплошным ковром.... Там такое огромное пространство... моего факела не хватило, чтобы осветить стены... Тогда я потушил его, и увидел... увидел, что весь свод Преисподней усыпан сверкающими искрами! Но они оказались так высоко, что сколько бы я ни прыгал, так и не сумел до них дотянуться!... А потом я увидел... — пленник смолк, собираясь с мыслями.

— Что?! — нетерпеливо спросил Верховный ассерс.

— Машину... огромную машину... Она казалась маленькой, но я понял, что это просто очень далеко... там такое огромное пространство... гораздо больше всего нашего города... Эта машина была ярко освещена изнутри и снаружи, там горело много огней, двигались машины поменьше и... какие-то странные люди...

— Люди?! — в изумлении переспросил Верховный ассерс, — Ты не ошибся, несчастный?!

— Нет! — твёрдо покачал головой пленник, — было очень далеко, но эти люди... они блестели! Поэтому я чётко различил и руки, и ноги, и головы... Нет, это точно были люди!

— Чёрт побери! — воскликнул Верховный ассерс, вскакивая, — Вы когда-либо слышали что-либо подобное, главный техник?

— Если честно, то нет! — покачал головой тот, — Я ведь никогда не был на поверхности... Но ясно, что парень не врёт — иначе откуда бы он узнал про вентиляционные шахты, и что сверху они закрыты решётками?

— Чёрт побери! — снова воскликнул Верховный ассерс, — Будь я проклят, но это придётся доложить самим Властителям! — он подёргал верёвку колокольчика.

— Да, о Великий? — заглянул в дверь секретарь.

— Всех присутствующих — под охрану! — приказал тот, — Никуда не выпускать, ни с кем не общаться! Я срочно отправляюсь на первый уровень!

— И меня тоже, о Великий? — плаксиво заканючил старейшина.

— Всех, всех... — рассеянно пробормотал Верховный ассерс, собирая папки, — Будь я проклят, но это чёрт знает, что такое...

 

Глава 3

Антонио Себарини Олгерд Эсво с трудом сдерживал волнение. Нервно расхаживая по кабинету, он настойчиво пытался отогнать тревожные мысли, но нет-нет да поглядывал в сторону висящего на стене электронного хронометра. Чёрт, как медленно тянется время!...

Так ожидаемый поющий сигнал контактера ударил по напряжённым нервам как гром среди ясного неба. Великий шеф NONEY, словно юноша, стремительно бросился к столу.

— Всё в порядке! — ликующим голосом воскликнул Гарин с экрана Анализатора, — Всё в порядке, шеф! Только что пришло сообщение из Мегасити: господин Ландайк взят на борт крейсера целым и невредимым! Сейчас он уже на пути к двадцать второй галактике, которая входит в наш полифирмид Цертериус... Там ближайший пункт нуль-связи с Гринтауном...

— Ну, поздравь от моего имени разработчиков спасательной капсулы! — Антонио Себарини облегчённо вздохнул, — А далеко от Мегасити до Цертериуса?

— Один гиперпрыжок, шеф! Причём крейсер не будет совершать посадку, а лишь пройдёт в зоне перекрёстного нуль — контакта, и господин Ландайк немедленно окажется в пункте, а затем — здесь. Это позволит не тратить время на торможение.

— Значит, Вертер вот-вот будет в Гринтауне? — в волнении воскликнул Антонио Себарини.

— Через несколько минут, шеф! Я даже взял на себя смелость открыть для господина Ландайка спецканал высшей связи, и он прибудет сразу сюда, в Центральную резиденцию!

— Молодец, Дим! — похвалил помощника Антонио Себарини, — Я всегда ценил твою расторопность!

— Рад стараться, шеф! — просиял тот, — Какие ещё будут указания?

— Да никаких! Сразу по прибытии Вертера — давай его срочно ко мне! Без тягомотины!

— Слушаюсь, шеф! — Гарин отключился от контактера.

Антонио Себарини неторопливо подошёл к прозрачной стене кабинета и расслабленно потянулся, глядя на раскинувшийся внизу бесконечный мегаполис. Всё хорошо, что хорошо кончается!... Впрочем, в случае с Вертером ничего ещё не кончилось, и его проблемы в самом пике, но главное — он жив! А любые проблемы решаемы... Всё хорошо, прекрасная маркиза, всё хорошо...

Неожиданно губы Великого шефа NONEY тронула лёгкая улыбка — в его голове промелькнула забавная мысль. А что, если...

Дверь кабинета чуть приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась голова Гарина.

— Шеф! — почему-то шёпотом позвал помощник, — Он здесь!

— Да что ж ты медлишь! — воскликнул Антонио Себарини, бросаясь к дверям.

— Я вообще-то хотел сначала переодеться, или хотя бы помыться... — смущённо проговорил Вертер Креймстон Коверейнз Ландайк, входя в кабинет, — но твой секретарь буквально силой приволок меня сразу сюда...

— Он молодец, мой верный Дим! — засмеялся Антонио Себарини, заключая друга в объятия, — Чёрт, как же я рад видеть тебя, старина!

— А уж как я рад-то, ты и представить не можешь! — сдавленным голосом ответил Вертер Креймстон, — Я вообще ошалел от последних событий!

— Ну, располагайся, отдыхай! — Великий шеф NONEY усадил друга на мягкий диван, сам примостившись рядом, — Надеюсь, ты достаточно долго прогостишь у меня, так что мы обо всём успеем наговориться!

— Я тоже надеюсь! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Но... мне не терпится выразить тебе своё восхищение, Антонио! Ты так круто вытащил мою задницу из пекла, что я просто... как бы это сказать... в осадке!

— Да брось ты, дружище! — слегка смутился Антонио Себарини, — Всего делов-то!... Но, должен признаться, я тут здорово переволновался!

— Ты — тут! — засмеялся Вертер Креймстон, — Можешь представить, как я переволновался там! Ведь я, честно признаюсь, был уверен в конце, и, в-общем, морально приготовился... И звонок тебе действительно планировался как прощальный... Но вдруг ты неожиданно подаёшь мне надежду, а потом даже вытаскиваешь оттуда! Нет, это круто, старина! В своих мемуарах я посвящу данному эпизоду целую главу!

— Не рановато ли тебе думать о мемуарах? — мягко улыбнулся Антонио Себарини, — Мне кажется, мы ещё повоюем!

— Думаешь? — Вертер Креймстон слегка помрачнел, — Однако, сейчас я на щите, должен это признать... Хотя, как я тебе уже говорил, мятежники скоро получат от меня прощальный привет!

— Надеюсь, ты не станешь взрывать планету? — уточнил Антонио Себарини, — А то там по-прежнему дежурит моя эскадра...

— Взрывать — нет! — усмехнулся Великий шеф Лайксенгем, — Это было бы слишком грубо, неоригинально и... ненадёжно. Ведь любой заряд можно найти и обезвредить! А я установил на полюсах мощные геокосмы, которые в настоящее время должны полностью затормозить движение планеты по орбите. В результате этого орбита превращается из гелиостационарной в спиральную, и...

— Чёрт побери! — воскликнул Антонио Себарини, — Получается, всё твоё состояние вот-вот рухнет на солнце!...

— Именно! — ехидно хохотнул Вертер Креймстон, — И что самое главное — мятежники уже ничего не смогут поделать! Ведь геокосмы, отработав торможение, самоликвидировались! Так что ты давай, отзывай оттуда свои корабли!

— А не жалко такого богатства? — спросил Антонио Себарини.

— Богатство — мусор! — махнул рукой Вертер Креймстон, — Пускай оно сгорит к чёртовой матери, а моим "друзьям" придётся скитаться по Вселенной с тем, что они успеют забрать... но успеют они немного!...

— Единственный неприятный момент в этом, — помрачнел Антонио Себарини, — что, грубо говоря, шайка разбойников, оснащённая довольно приличной техникой и вооружением, пустится во все тяжкие... С ними будет много хлопот...

— Не беспокойся, Антонио, об этом я тоже позаботился! — лукаво улыбнулся Вертер Креймстон, — И ещё до начала мятежа уничтожил весь военный флот... благо, он был у меня не таким большим! В Мегасити осталось всего несколько древних транспортных посудин ближнего сообщения... Правда, при огромном желании их можно попытаться оснастить гиперпространственными контурами, но максимум, что сможет выдержать конструкция — это один прыжок! После чего моим воинственным "друзьям" придётся спешно высадиться на какую-нибудь ближайшую планетку и заняться земледелием и скотоводством... — Великий шеф Лайксенгем прыснул от смеха.

— Хорошо, коли так! — кивнул Антонио Себарини, — Но я всё же прослежу за этими архаровцами... Хоть ты их и простил, но...

— Ну, не то, чтобы простил! — перебил друга Вертер Креймстон, — По-моему, я достаточно круто обломил их грандиозные планы! Ведь главной целью мятежников был захват шефской власти в Мегасити... в итоге же они получат сам знаешь, что!

— Да, суровое наказание! — засмеялся Великий шеф NONEY, — Ну ладно, с мятежниками мы разобрались... Давай вернёмся к тебе... сам-то ты чем намерен заняться? Я,безусловно, готов предложить тебе любой пост в своём Сверхшефстве — вплоть до моего главного помощника, но... согласишься ли ты на вторые роли? Или ты предпочитаешь отойти от дел и отправиться на заслуженный отдых? Это я тебе с удовольствием организую в любом райском уголке Вселенной! Станешь помещиком, займёшься разведением элитных коз...

— Спасибо, дружище! — расхохотался Вертер Креймстон, — Насчёт коз — это заманчиво! Я непременно вспомню о твоём предложении, но... несколько позже! Что же касается должности в Великом Сверхшефстве NONEY, то это... слишком большая ответственность для меня! У тебя, полагаю, очень высокие требования к персоналу — я просто не потяну!...

— Да перестань ты говорить ерунду! — воскликнул Антонио Себарини, — Какие могут быть требования между друзьями! Обоснуешься в роскошных апартаментах, как свадебный генерал, наберёшь штат секретарш...

— Вот их как раз не надо! — со смехом перебил друга Вертер Креймстон, — Если бы ты знал, Антонио, как я устал от них в Мегасити!... А если ты действительно хочешь поучаствовать в моей дальнейшей судьбе... дай мне в аренду ненужную каменистую планетку, а я найму людей и попробую возродить шефство Лайксенгем в его былом величии... а вдруг получится?

— Планета — не проблема! — махнул рукой Антонио Себарини, — Я дам тебе хоть целую систему, и не каменистую, а зелёную и цветущую! Хоть цивилизованную, хоть дикую... потом посмотришь каталоги... И людей дам, и технику — всё, что надо... Но послушай одну бредовую идею, которая посетила меня буквально сегодня... Только не обижайся, если она покажется тебе унизительной — это ведь всего-навсего идея...

— Давай — давай! — оживился Вертер Креймстон, — Ты меня просто заинтриговал! Я страсть как люблю бредовые идеи!

— Хорошо! Начну в лоб. Ты когда-нибудь слышал о рогоносящих мазохистах?

— Боже мой! — захохотал Вертер Креймстон, — Это даже лучше, чем я ожидал! Нет, не слышал, но надеюсь когда-нибудь влиться в их ряды!

— В таком случае, я готов предоставить тебе такую возможность! — тоже засмеялся Антонио Себарини.

— В смысле? — не понял Великий шеф Лайксенгем, — Ну, с мазохизмом проблем не будет, это я беру на себя, а как же с рогами? Ты что, хочешь меня срочно женить?!

— Что ты, друг, я, конечно, изверг, но не до такой же степени!

— Спасибо! — проникновенно кивнул Вертер Креймстон, — Но что тогда с рогами?

— Ладно! — Антонио Себарини перестал смеяться, — Поговорим серьёзно. Ты никогда не слышал о таких организациях, как СОР и МОР?

— Хорошие названия! — Великий шеф Лайксенгем задумался, — Но, кажется, что-то слышал... Ах, да! Ты, вроде бы, когда-то гонял их, да?

— Молодец! — похвалил Антонио Себарини, — Память у тебя исключительная! Так что место главного помощника можешь считать вакантным... Это я так, к слову... — он махнул рукой, — Что же касается названных сообществ, то я действительно гонял одно из них, точнее, СОР, а МОР, наоборот, приютил...

— Вспомнил! — воскликнул Вертер Креймстон, — Мазохистский орден рогоносцев, да? Вот почему ты интересовался моим отношением к ним!

— Пятёрка! — засмеялся Антонио Себарини.

— Ещё бы! Я, помнится, тогда долго прикалывался над этими названиями... А сейчас ты хочешь, чтобы я разогнал МОРовцев, которые где-то наступили на твою любимую мозоль, точно?

— Не совсем! — покачал головой Антонио Себарини, — Я не для того предоставлял бедолагам убежище, чтобы потом их гонять... к тому же чужими руками! Однако... подумал о твоей возможной роли в их судьбе!

— О! — обрадовался Великий шеф Лайксенгем, — Это звучит так красиво!... Признаюсь тебе, Антонио, я всю жизнь мечтал стать мессией! Так что давай, выкладывай скорее свою идею!

— Хорошо! — кивнул тот, — Я рад, что вступление не так шокировало тебя!

— Не то слово! — Вертер Креймстон, словно в предвкушении большого удовольствия, потёр руки, — Я весь внимание, дружище!

— Ладно, сразу перейдём к делу! А дело в том, что у тех рогоносцев, которых я приютил, возникли кое-какие проблемы... Они связаны со специфичностью их нравов. В-общем, там есть всё, чем переболело твоё шефство в последние дни своего существования — волнения, стычки, кровопролития... Я думаю, что упомянутая специфичность — лишь повод, а первопричина кроется в элементарной борьбе за власть...

— Согласен! — перебил друга Вертер Креймстон, — Я вообще уверен, что все конфликты происходят на этой почве!

— Возможно! — согласился Антонио Себарини, — Я долго думал, как загасить раздувшееся пламя... Даже начал потихоньку разбираться в ситуации, чтобы определить свои возможные симпатии, и при случае поддержать одну из конфликтующих сторон... Пусть это звучит нескромно, но мой авторитет там огромен, и такой шаг сразу и однозначно решил бы исход событий — без высадки десанта и принятия чрезвычайных мер. Но этот выход повлёк бы за собой далеко идущие последствия: во-первых, если я приму сторону одних, тем самым возвысив их перед остальными, те затаят обиду — искру будущего конфликта! А во-вторых, "победители" непременно начнут "охоту на ведьм" и... всё пойдёт по новой!... Ты согласен со мной?

— Абсолютно! — кивнул Вертер Креймстон.

— И тогда я решил, что сейчас, в этот смутный период, наши рогомазохисты как нельзя более нуждаются в твёрдой руке, способной организовать, сплотить и направить их по нужному и правильному пути! Причём результат будет только в том случае, если этот правитель... или король, или вождь...

— Или шеф! — вставил Вертер Креймстон.

— Да, или шеф... будет спущен им сверху! Он не должен быть ставленником одной из противоборствующих группировок — он должен быть беспристрастным отцом всех рогомазохистов!...

— Я всё понял, Антонио! — Великий шеф Лайксенгем схватил друга за руку, — Ты хочешь ангажировать мне эту роль?

— Ну... — тот склонил голову на бок, — я было начал обдумывать возможные кандидатуры из числа своих приближённых... И вдруг сегодня произошли события, в результате которых ты, мой друг, оказался здесь... Тут меня осенило: если правитель, присланный к рогомазохистам, будет не только моим ставленником, но и Великим шефом...

— Я согласен, Антонио! — Вертер Креймстон вскочил, глаза его блестели, — И готов лететь немедленно!

— Уверен? — озабоченно спросил Великий шеф NONEY, — Может, сперва ознакомишься со спецификой, подумаешь?...

— Да что тут думать! — Вертер Креймстон взволнованно заходил по кабинету, — Это лучше того, о чём я едва мог мечтать! Какой простор для творчества, какие возможности для полёта фантазии!...

— И моя всесторонняя поддержка! — добавил Антонио Себарини.

— Что на первых порах немаловажно! — согласился Великий шеф Лайксенгем, — А со спецификой лучше всего ознакомиться на месте... Одним словом решено — я лечу туда! Мои подданные рогомазохисты заждались...

— Но только с одним условием! — улыбнулся Антонио Себарини.

— Это понятно! — кивнул Вертер Креймстон, — Тебе нужны гарантии, что я не объявлю автономию и не отделюсь от Великого Сверхшефства NONEY! Разумеется, я подпишу всё, что нужно!

— Обижаешь, старина! — покачал головой Антонио Себарини, — Блюмбург даже сейчас имеет автономию, и находится лишь под юрисдикцией Сверхшефства! Что же касается тебя, то ты будешь не регентом и не наместником, а полноправным правителем без каких-либо ограничений и оговорённостей. Взялся руководить — уж изволь!

— Спасибо, друг! — Вертер Креймстон смущённо потёр подбородок, — Мне, право, даже как-то неловко...

— Перестань! — махнул рукой Антонио Себарини, — Это самое малое, что я могу для тебя сделать... И не будем больше об этом!

— Хорошо! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Только о каком условии ты говорил?

— Я хочу, чтобы перед отбытием в свои новые владения ты хотя бы пару недель погостил у меня! Твои подданные рогомазохисты подождут, они ждали дольше... А я слишком по тебе соскучился, чтобы так быстро отпускать!

— С этим я спорить просто не могу! — Великий шеф Лайксенгем беспомощно развёл руками, — Ведь как я-то по тебе соскучился!...

 

Глава 4

Правительственный лифт, детище инженерного гения фирмы "KARA- PUS", натужно гудя и покачиваясь, медленно полз вверх. Тусклая лампочка под потолком освещала обтянутые кожей стены кабины, деревянные отполированные лавки и напряжённые лица пассажиров.

Лютатовский-старший сидел с закрытыми глазами. Он ужасно боялся ездить на лифте, и пользовался им лишь в крайне исключительных случаях. Если бы существовал иной способ подъёма на поверхность, патриарх Г-МФовского рода наверняка бы пользовался им, однако лестничные марши между ярусами при строительстве подземного города не были предусмотрены.

Ким Ка-Линовский старался делать вид, что ему всё нипочём, и предстоящее предприятие — лишь эпизод из обычной рутинной жизни. Однако, и он явно волновался, часто сглатывая слюну и осторожно косясь на попутчиков. Рука министра физкультуры, мусолящая эспандер, побелела от напряжения.

Чмо-Кунь сидел, вытянувшись, словно проглотил шест. Его длинные тонкие пальцы нервно плясали на коленях, а напряжённый взор, словно оценивая, перебегал по лицам министров.

Спокойнее всех, казалось, выглядел Бялый. Он сидел, как всегда, мрачный, не спуская тяжёлого насупленного взгляда с пленника, который забился в самый угол кабины. Всем своим видом министр обороны напоминал питбультерьера, который уже определил свою жертву, и ждёт только команды растерзать её...

Кабина мягко остановилась. Ким Ка-Линовский открыл дверь в тёмный коридор и нашарил выключатель. Под потолком вспыхнули тусклые жёлтые лампы.

Министры гуськом начали вытягиваться из лифта. Последним, подталкивая пленника, вышел Бялый. Тот, впервые оказавшись в этом спецтуннеле, с любопытством оглядывался по сторонам.

— Поменьше крути башкой, негодяй! — зубы прошипел министр обороны, — Это секретный объект!

Тем временем небольшая процессия миновала короткий коридор и оказалась перед массивной железной дверью со многочисленными запорами. Пока Ким Ка-Линовский возился с ними, Чмо-Кунь ещё раз придирчиво осмотрел коллег.

— Я вполне допускаю, — важно произнёс он, — что никаких машин там нет и не было, и что блестящие люди — плод больного воображения нашего несчастного собрата...

— В этом случае он станет самым несчастным из всех живых и уже сдохших! — криво усмехнувшись, перебил патрона Бялый.

— И тем не менее, — поморщившись, продолжил президент, — все должны быть готовы к встрече! Так, на всякий случай... Если это какие-то могущественные гости, то мы сможем с их помощью решить целый ряд важных и насущных проблем...

В этот момент тяжёлая дверь со скрежетом отворилась, и в глаза присутствующим ударил яркий солнечный свет.

— Преисподняя!!! — в ужасе завопил пленник, отскакивая от прохода, — Настоящая, с адским пламенем!!!

— Шагай давай! — грубо подтолкнул его в спину министр обороны, — Адское пламя я тебе устрою у себя в подвалах!

— К тому же ты утверждаешь, что уже был здесь! — ехидно заметил Лютатовский, — Что же ты так испугался, несчастный?

— Нет!!! — воскликнул пленник, — Я был не здесь!... В другой Преисподней... там было темно... там...

— Ладно, помолчи! — перебил его Ким Ка-Линовский, — Ты был здесь ночью, только и всего! И молись, чтобы твои серебряные люди оказались на месте!...

С трудом продираясь через густые заросли кустарника, который скрывал тайный ход в подземелье, министры выбрались на вершину холма. Небо было безоблачным, лёгкий ветерок гнал изумрудные волны по высокой траве...

— Ну, и где же твоя машина? — мрачно поинтересовался министр физкультуры.

— Я... я не знаю!... — пленник был совершенно ошарашен невиданной обстановкой. Глаза его, привыкшие ко мраку подземных туннелей, и до последнего времени не видевшие даже электрического света, слезились от яркого солнца.

— Ну, всё ясно! — процедил сквозь зубы Бялый, — Я так и думал, что ничего здесь нет! Теперь это мой клиент! — хищно оскалившись, он хлопнул пленника по плечу.

— Ка-Линовский, ты тоже ничего не видишь? — на всякий случай поинтересовался Биг-Босс.

— Да нет... — тот пожал плечами, — По крайней мере, ничего похожего на машину...

— Ну, пора возвращаться! — вздохнул президент.

— А что это свистит? — встревоженно поинтересовался патриарх.

— Свистит? — пожал плечами Ка-Линовский, — Ветер, наверное...

— Нет, непохоже! — Чмо-Кунь тоже встревожился, — Кто знает, может, за эти году тут расплодилось какое-нибудь жуткое зверьё! Надо поскорее убираться!...

В эту секунду из-за дальнего леса вынырнула чёрная точка. Стремительно увеличиваясь в размерах, она понеслась в сторону министров.

— Будь я проклят, если это не летательный аппарат! — воскликнул Ким Ка-Линовский.

— Это контакт, сограждане, это контакт! — возбуждённо забормотал Чмо-Кунь, потирая руки, — Сдаётся мне, это будет почище KARA-PUSа! Это просто...

Последние слова президента потонули в гуле приближающегося аппарата. Сделав широкий круг над холмом, он опустился шагах в двадцати от делегации. Открылся большой люк, и на землю высыпали несколько человек в блестящих скафандрах. Двое из них уверенным шагом направились в сторону слегка оробевших министров.

— Вы хозяева этой планеты? — громким голосом спросил высоченный широкоплечий пришелец с властным лицом и пронзительным взглядом. На груди его сиял пурпурный значок.

— Да... мы... — срывающимся голосом ответил Чмо-Кунь, — То есть мы здесь... здесь наша фирма... была раньше... А сейчас мы... А вот наш патриарх! — Биг-Босс неожиданно "перевёл стрелки" на Лютатовского, — Он всё начал, он стоял у самых, так сказать, истоков...

— А что я, что я?! — визгливым от страха голосом заверещал тот, — Мало ли что я патриарх! Президент-то ты!!!

— Да что вы так перепугались! — едва заметно усмехнулся пришелец, — Мы прибыли к вам с миром! Но прежде ответьте: какое отношение вы имеете к Великому Сверхшефству NONEY?

— К чему? — удивлённо переспросил Ким Ка-Линовский, — Это что ещё такое?

— Вы не знаете Великое Сверхшефство NONEY? — настала очередь удивляться пришельцу.

— Н-нет... — растерялся Чмо-Кунь, оглядев своих министров, — А это очень плохо?

— Смотря в каком смысле! — снова усмехнулся пришелец, — Однако, помогите мне кое-в чём разобраться... Исследовав эту планету, мы оценили уровень вашего развития едва дотягивающим до категории "лямбда". Однако ПИС производства Великого Сверхшефства NONEY, развёрнутый среди руин заброшенного города, никак не вписывается в эту картину!

— Чёрт! — помрачнел Биг-Босс, — Он до сих пор там стоит? Уже почти сто лет! Страшно подумать, каких грандиозных успехов мы смогли бы добиться за такое огромное время! Ведь мы уже звонкой и горделивой поступью вышли в открытый космос, когда тёмные силы, испугавшись такого беспрецедентного события, предательски подметнули нам этого злосчастного пися! Мало того, что он отравил жизнь доблестным гражданам фирмы "УДАВ", но ещё и непонятным образом заразил всё вокруг! Вы только приглядитесь к нашему рельефу!

— Да мы уже обратили внимание! — снова криво усмехнулся пришелец, — И решили было, что попали в гости к каким-то особо тонким извращенцам, которые превратили свою планету в гигантский порномузей! Однако, вы утверждаете, что всё это — дело того ПИСа?

— Да, безусловно! — кивнул Чмо-Кунь, — Всё началось после появления этого мерзкого исчадия...

— Странно! — обратился пришелец к своему спутнику, — Я никогда раньше не думал, что обыкновенный бытовой ПИС способен на такие действия...

— От Великого Сверхшефства NONEY можно ожидать любой мерзости! — помрачнел тот, — Как и от его приспешников...

— Это верно! — первый пришелец повернулся к Г-Мфам, — Насколько я понял, вы тоже не испытываете особых симпатий к ним?

— К кому? — не понял Чмо-Кунь.

— Ну как... К Великому шефу NONEY, к Великому шефу Лайксенгему, прочим прихвостням...

— Я не имел несчастья быть знакомым с этими лицами, — напыжился Биг-Босс, — но если они причастны к тому писю, то с удовольствием плюнул бы им в глаза!

— Чудесно! — снова усмехнулся пришелец, — В таком случае, нам по пути! Мы можем стать союзниками, и я предоставлю вам возможность осуществить своё желание!

— Как? — слегка струхнул Чмо-Кунь, который приплёл плевки в глаза лишь для бравады, — Вообще-то мы — крайне миролюбивая фирма, и никогда не ввязывались ни в какие конфликты... И вообще, мы слишком слабы, чтобы становиться союзниками...

— Ерунда! — оборвал его пришелец, — Слабость — понятие проходящее! Мы дадим вам такой мощный технологический импульс, что вы за считанные месяцы сможете достигнуть уровня развития вплоть до категории "дельта"! Самостоятельно же вам понадобятся тысячелетия... хотя какие там тысячелетия — сидя в своих нелепых подземельях, вы затратите на это десятки... сотни тысяч лет! Если вообще сумеете хоть как-то развиваться! А между тем священное дело мести своему обидчику — Великому шефу Лайксенгему — не будет исполнено!

— Но постойте... — робко вмешался Чмо-Кунь, — Вы же, кажется, говорили, что нас обесчестил другой великий... Нони... нет, Ноус...

— Да какая разница! — поморщился пришелец, — Я вообще сказал лишь, что ваш ПИС — производства Великого Сверхшефства NONEY! Но сомнительно, чтобы Антонио Себарини Олгерд Эсво сам заинтересовался вашей ничтожной планеткой! Эта подлость — наверняка дело рук его ближайшего друга и приспешника Вертера Креймстона Коверейнза Ландайка!

— Смазливая свинья! — прорычал второй пришелец, — Смерть ему!

— Постойте... — ещё более робко возразил Биг-Босс, — Но если вы говорите, что этот ваш... наш обидчик — друг того... великого... то вам... нам... придётся воевать и с ним тоже!

— Чушь! — покачал головой пришелец, — Ни один чудак во Вселенной не решится на схватку с Великим шефом NONEY! Нам нужна только кровь Ландайка!

— Но ведь если мы начнём войну с этим Ландайком, его могущественный друг наверняка вступится, и нам придётся воевать с обоими! — резонно заметил чмо-Кунь.

— Совершенно верно! — хищно улыбнулся пришелец, — Только весь секрет в том, что войны не будет! Сейчас подлый предатель Ландайк изгнан из своих владений, лишён власти и богатства! Он жалок, ничтожен и беспомощен, как слепой щенок! Мы нанесём всего один стремительный, сокрушительный и беспощадный удар, после чего растворимся в глубинах Вселенной. Ищейки Великого шефа NONEY тщетно будут рыскать по округе, а мы между тем обоснуемся где-нибудь в отдалённой богатой области и начнём наращивать свою мощь и боевой потенциал...

— Да... мы... нет... но... — Биг-Босс был в явном замешательстве.

— Решайтесь! — подбодрил его пришелец, — Это наверняка ваш единственный шанс вырваться на свободу! Согласитесь, вероятность того, что представители ещё какой-нибудь могущественной цивилизации попадут на вашу порнопланету, ничтожна!

— А вы поможете нам изменить рельеф? И убрать того пися из города? — в голосе Чмо-Куня послышалась робкая надежда, — Конечно, если мы станем это... союзниками!

— Выровнять рельеф — не проблема! — ухмыльнулся пришелец, — Только после этого никакая жизнь здесь будет невозможна! Да и вообще, на кой чёрт вам это захолустье? Если мы станем союзниками, вы получите во владения целые звёздные системы... да что системы — галактики, туманности — всё, всё это будет вашим! Так что решайтесь поскорее, — пришелец недобро прищурился, — пока мы интересуемся вашим добровольным согласием!

— Что?... — не на шутку струхнул Биг-Босс, — Мы это... конечно... только... Только, можно, я посоветуюсь с кабинетом?

— С кабинетом? Ну, посоветуйтесь, посоветуйтесь! — оба пришельца демонстративно отвернулись.

— Что делать-то будем? — сиплым шёпотом обратился президент к притихшим министрам.

— Давай, Бялый с Ка-Линовским отвлекут этих верзил, а мы с тобой — тихонечко, тихонечко — и домой! — нервно озираясь, предложил Лютатовский.

— Отвлечь-то можно! — министр физкультуры исподлобья скосил глаза на пришельцев и крепче сжал эспандер, — Но, может, лучше того... соссоюзничать?

— С ума сошёл?! — взвизгнул патриарх, — Тебе что, драки захотелось?! Ну так подерись, вон, с Бялым!

— Драка — дело хорошее! — хищно оскалил остатки зубов министр обороны, — Особенно если удастся сойтись в рукопашную! — он сладострастно сжал ободранные кулаки, — Только, Биг-Босс, чур, договаривайся с этими козлами, что того... Ландайка казнить буду я! Лично!

— Мясник! — поморщился президент.

— А то! — совсем широко ощерился Бялый, — Это вы чистоплюи-белоручки! Со своей жалкой электростанцией всю малину мне обос...ли!

— Знаю, знаю! — скривился Чмо-Кунь, — Тебе дай волю — всех преступников бы отправил в костоломку! А кто будет вырабатывать нам электричество?

— Электричество! — злобно проворчал министр обороны, — Да кому оно нужно? Лучше бы, как на верхних уровнях, жгли факела, да зато ходили ко мне в подвал на концерты!

— Да успокойся ты! — рассердился президент, — Мы должны принять историческое решение, а ты со своими подвалами! Итак, насколько я понял, Лютатовский против союза с пришельцами, а Ка-Линовский и Бялый — за?

— Ну, я не то, чтобы за! — заюлил министр физкультуры, — Ты же знаешь, Биг-Босс, я — как ты!

— Да что как я?! Случись что, кто понесёт всю полноту ответственности?!

— Конечно, ты! — простодушно заявил Ка-Линовский, — Ты же у нас президент...

— Ну, спасибо вам, коллеги! — ехидно раскланялся Чмо-Кунь, — Как в союз ввязываться — так вы, а как отвечать — мне! Здорово придумали!

— Да кто ввязывается-то? — пожал плечами министр физкультуры, — Скажешь — скрутим с Бялым этих толсторожих, как Лютатовский предложил, а вы сматывайтесь...

— Можно! — министр обороны цыкнул через выбитый зуб и набычил шею, — Мне всё равно, с кем сцепиться — с тем... Ландайком, или с этими... Нет, с этими даже лучше — они уже здесь, а до того пока доберёшься...

— Но ещё солдаты! — Лютатовский озабоченно покосился на группу, оставшуюся у летательного аппарата, — Вы точно сумеете задержать всех, пока мы добежим до двери?

— Постараемся! — Ким Ка-Линовский оценивающе оглядел противников, — Вы, главное, бегите побыстрее, а то они ведь могут и стрельбу начать!...

— И ещё, — добавил Бялый, — прежде, чем бежать, ты, Биг-Босс, должен пообещать мне, что вон тот кадр, — он кивнул на притихшего пленника, — не пойдёт на вашу электростанцию! Я хочу с ним позабавиться!

— Да постойте вы! — нервно перебил коллег Чмо-Кунь, — Вы что, всерьёз собираетесь драться с этими пришельцами?! Нас же всех убьют!

— А что ты предлагаешь? — растерялся Ким Ка-Линовский, — И так тебе не нравится, и по-другому тоже не годится...

— Не знаю... С одной стороны, нас втягивают в довольно опасную авантюру... Что-то не по душе мне их главарь! Какой-то он слишком нервный... Но с другой стороны, он прав, что ещё одного шанса нам может не представиться! А так только подумайте, какие оглушительные перспективы открываются перед славной фирмой "УДАВ" — именно сейчас, после сотни лет застоя и унижения! И ещё... — Чмо-Кунь недовольно поморщился, — Мне очень не нравится, что они откуда-то знают о наших подземельях... Наверное, у них есть какие-то приборы... Помните, как он нехорошо сказал в конце... Как бы чего не вышло... если мы не согласимся добровольно...

— Тогда я вообще не понял, с кем мы будем драться! — взревел Бялый так громко, что оба пришельца обернулись.

— Тише ты, идиот! — вздрогнул Биг-Босс, — Из-за тебя мы можем вляпаться в такие...

— Я так понял, вы уже приняли нужное решение? — поинтересовался предводитель пришельцев, — Судя по тому, что уже готовы драться с Ландайком?

— Да... То есть нет... То есть да, только... — Чмо-Кунь изрядно волновался, — Только... только мы ещё не достигли единодушного, так сказать, консенсуса... Хотя большинство членов кабинета всё же склоняется в сторону принятия решения, однако, как говорится, ради... абсолютного соблюдения священного принципа коллегиальности надо, так сказать...

— Я ничего не понял! — грубо перебил Биг-Босса пришелец, — Что вы тут мямлите?! Вы президент фирмы, или я ошибаюсь?

— Конечно, да! То есть нет... То есть да, не ошибаетесь, я действительно президент фирмы "УДАВ" Г-МФ Чмо-Кунь, а это члены моего...

— Ваши члены меня не интересуют! — снова перебил пришелец, — По крайней мере, пока! Вы президент фирмы — замечательно! А я — предводитель революционного фронта освобождения Мегасити Гроинь Факинг. И договор я буду заключать с вами, а не с какими-то там членами... На вашей идиотской планете этих членов слишком много!... — он огляделся и поморщился, — Я бы даже сказал, чересчур!

— Увы, господин Факинг! — смиренно согласился Биг-Босс, — Но вы же знаете, что это не вина наша, а беда!...

— Тем более! — воскликнул тот, — Вам представляется возможность отомстить, а вы вместо диалога битый час сопли жуёте со своими членами... Кому рассказать — не поверят: ведь мы обратились к вам чисто из прихоти, из гуманитарных, так сказать, соображений! Надеюсь, вы понимаете, что поскольку мы уж оказались на этой планете, то возьмём всё, что будет нужно, независимо от результатов настоящих переговоров! В свете сказанного последний раз спрашиваю: готовы ли вы немедленно вступить в священный союз против общего врага?

— Да, конечно, господин Факинг, только...

— Всё! — перебил Чмо-Куня предводитель революционного фронта, — Слово сказано, президент! Теперь мы навеки повязаны кровью,— он хищно оскалился, — И это будет кровь Вертера Креймстона Коверейнза Ландайка!

— Смерть подлой свинье! — опять яростно воскликнул второй пришелец.

— Как? — севшим от страха голосом переспросил Биг-Босс, — Мы же ещё ничего не заключили... То есть, я хочу сказать, не подписали ни сам договор, ни пакет согласительных документов... А если с первого раза они не будут ратифицированы, потребуется дополнительная проработка всех поправок, потом внесение...

— О, Великий Космос! — воскликнул Гроинь Факинг, прервав разошедшегося президента, — Если бы я хоть попытался понять этот набор маниакального бреда, то сам бы сошёл с ума! Мы, два вождя, заявили о своём согласии вступить в союз — какие ещё к чёрту документы?! Наше слово — главный оплот нерушимости этого образования и гарантия выполнения союзнических обязательств! И горе тому, — он снова нехорошо прищурился, — кто эти обязательства нарушит!

— Смерть ему! — словно попугай, прорычал второй пришелец, грозно вскинув сжатый кулак.

Биг-Босс почувствовал, как его ноги слабеют и подкашиваются. Он хотел спросить, в чём заключаются упомянутые союзнические обязательства, но язык словно окаменел и перестал слушаться хозяина...

— Итак, перейдём к делу! —как ни в чём не бывало, продолжал Гроинь Факинг, —

Поскольку мы союзники, отныне между нами не может быть никаких тайн! Поэтому проясните мне ещё один момент... Как я уже говорил, по всем основным показателям вы дотягиваете максимум до уровня "лямбда". За исключением одного, но едва не самого главного: получения энергии. И если мы не ошиблись в оценке, предел, которого вы могли достичь — термоядерный синтез! Однако, просмотрев всю планету насквозь, мы не нашли ни примитивных установок для сжигания топлива, ни реакторов... ничего... никаких следов! Неужели вы уже научились использовать энергию гравитации?

— Гравитации? — рассеянно переспросил Чмо-Кунь, — Не знаю... Но у нас есть электростанция! Большая! — в его словах прозвучала неподдельная гордость.

— Большая — это хорошо! — улыбнулся Гроинь Факинг, — Энергии нам понадобится много... Интересно было бы взглянуть на ваше чудо!

— Вот так сразу? — Биг-Босс растерянно оглянулся на министров, — Но это... это же самый секретный объект! Знаете, как долго и сложно оформлять вам допуск!

— Опять вы за своё, президент! — Гроинь Факинг недовольно поморщился, — Вам что, как маленькому, нужно напоминать? Мы союзники, и никаких секретов у нас быть не может!

— Да-да! — Чмо-Кунь обречённо развёл руками, — Я помню, да... Что ж, пойдёмте...

— Охотно! — Гроинь Факинг обернулся к своим людям и подал им какой-то знак рукой.

— Вы никого не оставите наверху? — поинтересовался Биг-Босс.

— Напротив, мы пойдём лишь вдвоём с помощником. Кстати, его зовут Фулл Брейкинг, и он очень горячий человек! Особенно в отношении Вертера Креймстона Коверейнза Ландайка...

— Подлая тварь! — словно в подтверждение слов своего шефа, прорычал Фулл Брейкинг, — Смерть ему! Смерть!

— Несомненно!—успокаивающе кивнул предводитель революционного фронта, — Тем более, не будем терять время!

Прежним путём, через заросли кустарника, процессия проследовала в подземелье. Лишь здесь, под защитой родных каменных стен, оробевшие от контакта министры почувствовали себя лучше. Даже Лютатовский почти перестал трястись и чуть-чуть расправил плечи. Что же касается Ким Ка-Линовского, то он, обладая на редкость слабым воображением, и на поверхности-то не особо впечатлился. А опустившись в подземелье, министр физкультуры окончательно обрёл спокойствие, флегматично мусоля эспандер и ожидая указаний президента.

Сам Чмо-Кунь, здорово подрастерявшийся во время встречи, тоже слегка пришёл в себя. Получив небольшую передышку в плотной программе переговоров, он успел кое-как собраться с мыслями и более трезво оценить ситуацию. На второй взгляд положение привиделось ему совсем не таким уж плохим, как казалось вначале! Более того — лишь вкратце оценив перспективы, Биг-Босс пришёл к убеждению, что несмотря на ряд неприятных моментов, заключённый союз принесёт фирме "УДАВ" несоизмеримо больше пользы, нежели вреда. Да, конечно, предводитель пришельцев явно не в себе, да и его помощник — тот ещё фрукт... к тому же перспектива схватки с какими-то могущественными силами — не лучший повод для радости... Однако, таинственная и манящая категория "дельта" — весьма существенное основание забыть все мелкие минусы. К тому же потом, когда фирма "УДАВ" начнёт говорить с новыми союзниками на равных, можно будет и сменить тон! И он, Чмо-Кунь, станет диктовать свои условия этому психованному Факингу, а не наоборот! От таких мыслей Биг-Босс совсем повеселел и погрузился в обдумывание тезисов своей исторической речи на предстоящем фуршете.

Заметную тревогу и озабоченность выражали лишь двое представителей фирмы "УДАВ" — министр обороны и пленник. Первый был недоволен несостоявшейся дракой и обдумывал хитрый план, как вырвать намеченную жертву из лап погрязшего в мягкотелом гуманизме президента. Особое беспокойство Бялого вызывал тот факт, что преступник имел прямое отношение к произошедшему контакту и, соответственно, к новому союзу, в свете чего его запросто могли и амнистировать! Затащить несчастного в подвал до решения его судьбы — вот какая задача представлялась министру обороны на настоящий момент первостепенной!

Сам же пленник невольно чувствовал ход размышлений Бялого, и испытывал в связи с этим заметный дискомфорт. Признаться, ещё на поверхности его посещала мысль попросить у пришельцев политического убежища, однако заключённый союз разрушил эти планы. Тем не менее, здесь, в подземелье, пленник всё-таки старался держаться поближе к гостям, которые с каким-то брезгливым любопытством разглядывали внутренности Г-Мфовского города.

Тем временем процессия миновала сеть полутёмных лабиринтов и оказалась в коротком узеньком туннеле.

— Всё это время мы находились на специальном секретном правительственном ярусе, — обратился Чмо-Кунь к пришельцам, пока Ким Ка-Линовский возился с железной дверью, — здесь никого никогда не бывает, и вообще, почти никто о нём ничего не знает. Так что тут совершенно безопасно! Но там — президент указал на дверь, — начинается внешнее пространство, ведь электростанция непосредственно связана с городом... Так что теперь следует соблюдать осторожность...

Как раз к этому моменту министр физкультуры справился, наконец, с замками, и путники проследовали в глухой, пыльный и абсолютно тёмный коридор.

— Чёрт! — выругался Гроинь Факинг, споткнувшись о какой-то булыжник, — Да где у вас здесь свет?!

— Не надо света! — испуганно перебил Чмо-Кунь, — Преступники не должны знать, что здесь есть выход!...

— Преступники? — переспросил предводитель пришельцев, — Мы что, пришли в тюрьму?

— Нет, это наша электростанция! Основа, так сказать, экономического благополучия и кладезь удовлетворения всех насущных...

— Да где же электростанция, чёрт побери?! — в гневе перебил президента Гроинь Факинг, — Вы что, издеваться вздумали?!

— Сама электростанция под нами, — пояснил Биг-Босс, — а мы находимся на секретной правительственной галерее! Отсюда всё прекрасно видно, а нас никто не может заметить... Вот, взгляните в окошко...

Пришельцы приблизились к стене, и не увидели, а, скорее, нащупали ряд узких окон-не окон, но каких-то не то бойниц, не то амбразур, грубо вытесанных в гранитной толще. Их взорам открылась необыкновенная и завораживающая картина: внизу, в густом полумраке, мерцала странным светом гигантская фигура, неровными очертаниями напоминающая букву "?". Причём, её поперечная линия, значительно более широкая по сравнению с внешним контуром, переливаясь тем же свечением, находилась в явном движении!

Лишь приглядевшись получше, гости поняли, что под ними простирается внушительных размеров чаша, выдолбленная в толще скалы и окаймлённая цепочкой горящих факелов. Что касается поперечной линии, то на первый взгляд она представлялась широкой лавовой рекой, низвергающейся из... в...

В том-то и дело, что ниоткуда и в никуда! Эта странная "лава" вела себя совершенно нетипично! Если вначале огненный поток вполне естественно, хоть и непонятно, откуда, стекал вниз, то дальше, вместо того, чтобы растечься озером застывающей магмы, делился на две равные части, которые, резко сбавив яркость... снова поднимались наверх, к месту невидимого истока! В целом вся раскинувшаяся под галереей система явно представляла собой замкнутый цикл непрерывного движения некой субстанции, которая сначала растекалась, потом стекалась... или наоборот...

— Разрази меня Великий Космос, — прошептал Гроинь Факинг, — если я когда-либо видел что-либо подобное! Чёрт побери, президент, меня трудно удивить, но это... Да что же это такое?!

— Всё очень просто! — ответил польщённый Чмо-Кунь, — Та широкая блестящая полоса в центре зала — это основная деталь нашей электростанции. Это такая своеобразная э-э-э... очень большая горка!

— В каком смысле горка? — переспросил Гроинь Факинг.

— Ну, знаете, бывают такие детские горки, с которых они скатываются... особенно зимой... Вот этот принцип мы и положили в основу нашей электростанции!

— При чём здесь дети? — предводитель пришельцев казался совершенно сбитым с толку.

— Да нет, здесь дети не при чём! Здесь катаются только преступники! В шёлковых трусах!

— Преступники? В трусах?! Катаются?! — Гроинь Факинг начал раздражаться, — Мне плевать, что ваши преступники вместо отбытия наказания катаются! Вы же хотели показать мне электростанцию!!!

— А дело в том, — в голосе президента зазвучала неподдельная гордость, — что вся горка... да-да, вся, целиком, покрыта слоем первоклассного отполированного эбонита!

— Вы хотите сказать... — ошарашенно пробормотал Гроинь Факинг.

— Да! Да! — с восторгом перебил его Биг-Босс, — Это наше гениальное изобретение! Шёлк по эбониту, представляете! Так просто и эффективно! Там, — президент указал вниз, — десятки сотен преступников! Они скатываются с горки, а затем бегом поднимаются по двум лестницам, и снова скатываются... Так непрерывно, круглосуточно, в четыре смены... Шёлк по эбониту, как вы это находите, а, господин Факинг?

— Кретинизм! — всё так же ошарашенно пробормотал тот, — Ведь даже примитивно сжигая топливо, можно получить энергии на порядок больше!

— Странно! — президент несколько помрачнел, — Давным-давно, когда мы жили ещё наверху, эмиссары фирмы KARA-PUS тоже говорили что-то о сжигании... Наши гениальные учёные тогда много экспериментировали, но сколько ни сожгли шёлка — никакого электричества не получили! А эбонит вообще, можно сказать, не горит...

— Да что вы зациклились на своём шёлке и эбоните!!! — взорвался Гроинь Факинг, — Почему было не поставить хотя бы простейший генератор?!

— Генератор? — переспросил Чмо-Кунь, — Звучит красиво... Мы бы его, пожалуй, поставили... А куда его надо ставить? И вы... вы нам поможете? Как союзники...

— Генератор — чепуха! — махнул рукой предводитель пришельцев, — Даже пачкаться не стоит! Нам понадобятся гигаватты энергии! В вашем случае самое простое и эффективное для этого — аннигиляционный котёл!

— А для этого не понадобится выводить наших граждан на поверхность? — озабоченно поинтересовался Биг-Босс.

— Президент, президент, очнитесь! — укоризненно покачал головой Гроинь Факинг, — Понадобится! И на поверхность, и позднее ещё дальше — к звёздам! Нас ждут великие свершения!

Даже в темноте правительственной галереи министры увидели, как глаза предводителя революционного фронта вспыхнули решительным и злобным огнём...

 

Глава 5

По грязной и узкой, пахнущей нечистотами пригородной улице, громыхая и скрипя, медленно двигался старый полуразвалившийся автомобиль. Его погнутые железные колёса высекали искры из грубых булыжников мостовой, искры обильно сыпались и из чадящей едкой гарью выхлопной трубы. Впрочем, благодаря густому слою влажной липкой грязи, которая покрывала и саму улицу, и стены жалких лачуг вдоль неё, о пожарной опасности думать вряд ли приходилось.

Пассажирское купе автомобиля было обтянуто толстым брезентом, местами сгнившим и прорванным, что позволяло рассмотреть находившимся внутри.

Их было двое. Спиной по ходу движения на грубой деревянной скамье сидел сгорбленный старец в грязном засаленном не то плаще, не то халате, покрытом многочисленными цветными заплатками. Его покорно втянутая в плечи голова была повязана вылинявшей тряпкой, казалось, что только утром ею мыли пол. Однако взгляд странного пассажира — жёсткий, властный, — плохо вписывался в такую экстравагантную внешность.

Напротив старика на небольшом кожаном пуфике сидел молодой человек невыразительной наружности в скромном, но опрятном одеянии, по всему виду секретарь. На коленях он держал пухлый потёртый портфель.

— Нет, ты только посмотри! — каркающим гневным голосом воскликнул старик, глянув в окошко, — И этот подлец Пог-ан-Нец тоже выехал! Все окна заколочены!

— Совершенно верно, Ваше Ничтожество! — подобострастно, с придыханием, подтвердил попутчик, — Ещё на той неделе переехал в город со всем семейством и челядью! Причём не просто в город, а в самый центр!

— В центр?! — возмутился старик, — Рядом с чернью?!

— Ах, Ваше Ничтожество, сейчас стало так трудно определить, где какие классы живут! — секретарь вдохнул, полуприкрыв глаза, — Всё смешалось, всё перепуталось... Каждый день кто-то из членов Магистрата перебирается в город... не говоря уже о других...

— Предатели! Вероотступники! — Его Ничтожество в гневе сжал кулаки, — Вековые устои рушатся на глазах! Ну, ничего, сегодня на Совете я задам этим выскочкам!...

Неожиданно машина резко остановилась.

— Эй, бездельник, в чём дело? — на удивление грозным голосом крикнул секретарь, постучав специальной палкой в брезентовую перегородку.

— Не знаю... Какой-то кордон! — раздался глухой голос шофёра.

В этот момент к пассажирскому купе подошёл офицер в светлом переливающемся мундире из необычного материала.

— Прошу прощения за беспокойство, господа! — почтительно, но твёрдо заговорил он, отдавая честь, — Но Указом Великого шефа транспортным средствам, загрязняющим окружающую среду, въезд в столицу запрещён!

— Да вы знаете, с кем говорите?! — визгливо воскликнул секретарь, — Это же сам магистр крыла Претендовавших и Обломанных Его Ничтожество Заср-ан-Нец! Как вы смеете...

— Тихо, тихо! — остановил его старик, — Ты ведёшь себя как простолюдин! Разумеется, мы подчинимся и пойдём пешком!

— В этом нет необходимости! — покачал головой офицер, — Вы можете выбрать любой экипаж из стоящих здесь, — он кивнул в сторону вереницы разномастных машин, вытянувшейся вдоль ограды, которая отделяла пригород от самой столицы.

— Любой? — недоверчиво переспросил секретарь, жадно оглядывая колонну.

— Любой! — кивнул офицер, — Лично я бы порекомендовал вот этот, — он указал на длинный чёрный лимузин с тонированными стёклами, — наиболее подходящий к статусу господина магистра...

— Но у него же нет колёс! — возмущённо воскликнул секретарь.

— Это элекар нового поколения, — чуть заметно улыбнулся офицер, — он движется на магнитной подушке. Прошу вас, господа, располагайтесь!

— Проклятье! — чуть слышно проворчал магистр, стараясь как можно неудобнее разместиться в роскошном глубоком кресле лимузина, — Вот уже и ездить на Совет приходится, как черни!

— Ох, не говорите, Ваше Ничтожество! — притворно вздохнул секретарь. Однако ему смена транспорта явно доставила удовольствие, и сей факт не ускользнул от пронзительного взгляда старика.

— Куда прикажете доставить? — почтительно осведомился шофёр в нарядной ливрее, заглядывая в салон.

— В замок! — коротко приказал магистр.

— Слушаюсь! — дверь захлопнулась, и через мгновение лимузин стремительно, но мягко сорвался с места, мимо окон промелькнули городские ворота...

— Бог ты мой!!! — в неподдельном изумлении воскликнул секретарь, — Да Блюмбург ли это?! Вы только посмотрите, Ваше Ничтожество, на что становится похожа столица!

Магистр не ответил. Даже он выглядел изумлённым и ошарашенным, растерянно таращась по сторонам. Лимузин мчался по широченному проспекту, который самым непонятным образом возник на месте прежней кривой улочки, в потоке таких же необычных машин. А вокруг... вокруг, куда ни падал взгляд, кипела, буйствовала огромная нескончаемая стройка. Тысячи проворных механизмов рыли грунт, перемещали грузы, отовсюду сверкали вспышки, сыпались разноцветные искры, раздавался грохот и свист. На месте старых приземистых домов устремлялись ввысь кварталы небоскрёбов, опутанных паутиной строительных лесов, во все стороны разбегались блестящие эстакады и мосты. Чем ближе к центру, тем шире становились проспекты, выше дома... многие были уже построены и переливались разными цветами. Тем временем улицы всё поднимались и поднимались, пока лимузин не вылетел, наконец, на извивающийся гигантской петлёй виадук, откуда открылся вид на весь город. Зачарованные пассажиры не сразу перевели взор внутрь петли, а там... там на месте старого тяжеловесного и замшелого замка магистрата гордо взметнулся к небу невиданный изумрудный дворец. Его лёгкие, ажурные, словно светящиеся изнутри стены как будто вырастали из зелени уютного парка, остроконечные шпили сверкающими молниями дерзко вспарывали облака...

— Лепота! — завороженно пробормотал старик, не отрывая глаз от чудесного дворца. Что до секретаря, то он вообще не мог вымолвить ни слова, обалдело таращась на колоссальный ансамбль.

Тем временем лимузин, двигаясь в веренице машин, подкатил к подножию огромной мраморной лестницы. Подбежавший лакей в голубой, расшитой позументами ливрее распахнул дверь, и попутчики оказались на ступеньках. Отсюда нависающая над лестницей изумрудная громада дворца казалась ещё величественней, подавляла...

— Эй, старина Заср! — раздался позади весёлый хриплый голос, — Давненько в городе не был, а?

По лестнице, тяжело опираясь на массивный посох, грузно ковылял невероятно толстый старик с одутловатым, чуть синюшным лицом, оттеняемым кудлатой чёрной бородой. На нём был пунцовый бархатный плащ с орнаментом, поверх которого красовалась толстая золотая цепь.

— Бог мой, Вы ли это, господин Поз-ор-Ник?! — удивлённо воскликнул секретарь.

— Я, я! — звучно расхохотался тот, — Что, не узнали?!

— Не мудрено! — язвительно заметил Заср-ан-Нец, брезгливо разглядывая костюм старого знакомого? — Что это ты вырядился, как вахлак? Неужто крыло Пытавшихся и Облажавшихся лишило тебя магистерского жезла?

— Не волнуйся, брат Заср, не лишило! — снова расхохотался толстяк, — За новыми веяниями надо следить, однако! Знаешь, где я сейчас живу?

— Не удивлюсь, если в центре города, в квартале для черни! — ехидно ответил Заср-ан-Нец.

— Ну, не в центре... — Поз-ор-Ник почесал свою густую бороду, — Однако, в городе, это факт! Так сказать, к солнышку поближе...

— К солнышку! — язвительно передразнил его Заср-ан-Нец, — Раньше ты почему-то к этому солнышку не тянулся!

— Нашёл светило! — заржал толстяк, — Собирались в грязном холодном зале старые пердуны вроде нас с тобой и поливали друг друга помоями!...

— О. никак господин магистр стал нигилистом? — едко поинтересовался Заср-ан-Нец, — И крыло Пытавшихся и Облажавшихся поддерживает тебя в разрушении устоев?

— Чёрт побери, Заср, разуй глаза! — воскликнул Поз-ор-Ник, — Эти устои уже рухнули, да и... хрен с ними! Ты посмотри вокруг — ведь новая жизнь началась! — он широко раскинул руки, и собеседники невольно устремили взгляды за его жестом. Да, тут спорить было глупо — новая жизнь действительно бушевала, клокотала и на земле, и в воздухе, заявляя о себе красноречивее всяких слов!

Тем временем собеседники поднялись к широко раскрытому парадному подъезду и оказались в огромном холле. Пол его был посыпан забрызганными извёсткой опилками, а изогнутые, круто уходящие ввысь стены — задрапированы бумагой. В здании полным ходом шли отделочные работы: воздух пропитался острым запахом краски, отовсюду слышался стук, треск, крики рабочих...

— Приносим свои извинения за неудобства, господа! — ко вновь прибывшим подскочил проворный распорядитель в шикарном костюме с алой гвоздикой в петлице, — К сожалению, главный аудиенц-зал ещё не полностью готов, так что прошу вас пройти в малую приёмную...

Вслед за ним гости проследовали через галерею роскошных апартаментов, где полным ходом шли отделочные работы, и очутились в довольно большом, но очень уютном овальном зале. Стены его были задрапированы богатыми тканями, ниспадающими изящными складками, а высокий куполообразный потолок излучал мягкий желтоватый свет. Отполированный зеркальный пол дробил его во все оттенки спектра, отчего при ходьбе вокруг разливались радужные волны. От входа вниз амфитеатром располагались полукруглые ряды мягких кожаных кресел, обращённых к противоположной узкой стороне овала, где сегментом выделялось что-то наподобие сцены. Пол сооружения был покрыт толстым пушистым ковром, а посередине на массивном подиуме возвышался богато инкрустированный золотой трон.

Зал был уже более, чем наполовину заполнен. Большинство присутствующих выглядели нарядно и напыщенно, соперничая друг с другом яркостью красок и богатством нацепленных украшений. Однако, некоторые, подобно нашему знакомому Заср-ан-Нцу, выделялись грязными лохмотьями и неопрятным видом.

— Вы только посмотрите, Ваше Ничтожество, как выглядит магистрат! — прошептал секретарь, — Может, и вам лучше было надеть домашнее платье?

— Замолчи, Сфинктер! — в гневе воскликнул старик, — Ещё ты будешь учить меня жить!!! Чтобы магистр крыла одевался, как лакей?! Если эти бараны находят удовольствие в уподоблении черни что ж... об этом мы сегодня поговорим! — в голосе Заср-ан-Нца послышалась плохо скрываемая угроза.

— Ох, раскипятился! — толстяк Поз-ор-Ник снова хрипло расхохотался, — Того и гляди, потребуешь роспуска магистрата!

— Не только этого, друг вероотступник! — злобно прошипел Заср-ан-Нец, — Не забывай ещё о Трибунале Святой Инквизиции!

— Секстрик вас побери, господа! — раздался неподалёку густой сочный бас, — О какой такой инквизиции вы говорите в нашем новом просвещённом государстве?! — Ко вновь прибывшим приблизился высокий плотный человек в богатом парчовом камзоле, расшитом золотом и серебром, и зелёных сафьяновых сапогах. Воротник и рукава его были отделаны мелкими бриллиантами, а на голове красовалась неимоверных размеров шляпа из невиданного радужного материала.

— И ты, Стрем-от-Ник?! — сурово воззрился на него старик, — Не ожидал, не ожидал! Я был уверен, что крыло Обгаженных и Опущенных выступит со мной единым фронтом!...

— О каком ещё выступлении ты бредишь, дружище Заср-ан-Нец?! — воскликнул здоровяк, — Разве ты не слышал Указ Великого шефа?

— Что ещё за Указ? — насупился магистр крыла Претендовавших и Обломанных, — О запрете на наши автомобили?

— Да нет, коллега, о мире и согласии! Все междоусобные распри в стране отменены!...

— Как можно "отменить распри", когда еретики совсем обнаглели и подняли голову?! — воскликнул старик, — Как можно "объявить мир и согласие", если священная война ещё только начинается?!

— Можно, можно! — похлопал его по плечу толстяк Поз-ор-Ник, — Великому шефу всё можно! Кстати, упёртых ортодоксов теперь будут сжигать на главной площади, ты в курсе?

— Что?... — Заср-ан-Нец смертельно побледнел, растерянно оглядываясь на собеседников, — Когда?...

— Да шутит он, шутит! — усмехнулся магистр крыла Обгаженных и Опущенных, — Инквизиция упразднена, и казни отменены, и пытки... Я же говорил тебе, друг, что теперь у нас просвещённое государство!

— Но как же это? Разве так можно, чтобы сразу... — Заср-ан-Нец по-прежнему оставался в растерянности.

Он не успел договорить — последние слова магистра потонули в оглушительных звуках фанфар. По обеим сторонам возвышения распахнулись невидимые доселе двери, и на сцену торжественной поступью вышли две дюжины красивых белокурых юношей с обнажёнными мускулистыми торсами. В руках они сжимали украшенные яркой символикой штандарты.

Как только почётный эскорт занял свои места вдоль короткой стены зала, фанфары взревели с удвоенной силой, к ним присоединились литавры... На пике этой пронзительной симфонии распахнулась скрытая дверь позади подиума, и на сцену шагнул Вертер Креймстон Коверейнз Ландайк. Его стройную фигуру обтягивал лёгкий стройный бирюзовый костюм без каких-либо излишеств, на ногах красовались мягкие полудомашние туфли.

С появлением Великого шефа музыка разом смолкла, зато зал разразился бурными продолжительными аплодисментами, стремительно перешедшими в овацию. Ласково улыбнувшись подданным, Вертер Креймстон разместился на троне и, выждав несколько секунд, поднял руку. Шум стих так резко, словно кто-то выключил звук. В зале повисла такая тишина, какая бывает только в безвоздушном пространстве.

— Я рад, что вы сегодня собрались здесь, друзья! — заговорил Великий шеф, одарив присутствующих ещё одной ласковой улыбкой, — Надеюсь, вы простите мне некоторые неудобства, связанные с неполной готовностью резиденции к приёму гостей! Думаю, через недельку всё будет закончено...

Зал снова взорвался аплодисментами. Чуть-чуть подождав, Вертер Креймстон опять поднял руку.

— Мне приятно видеть такую вашу поддержку! — он снова мягко улыбнулся, — Однако, давайте реагировать не так бурно! А то рабочие за стеной, чего доброго, перепугаются, и окончание отделки затянется... Договорились?

На этот раз зал не проронил ни звука — лишь горящие глаза выдавали абсолютную поддержку и одобрение.

— Прекрасно! — улыбнулся Великий шеф, — Тогда давайте перейдём к делу! У меня на сегодня два основных вопроса. Надеюсь, мы достигнем хорошего, здорового консенсуса!

Итак, первое. Вы наверняка обратили внимание, какими быстрыми темпами идёт реконструкция столицы? На мой взгляд, получается совсем неплохо! Однако, теперь пригород в его нынешнем состоянии совершенно не вписывается в общую картину! Возникает определённый диссонанс, не говоря уже об экологии... Одним словом, я решил в ближайшее время приступить к реконструкции и этих районов. У вас есть какие-нибудь возражения?

Зал безмолвствовал. Вертер Креймстон внимательно оглядел присутствующих, и, не заметив на лицах следов недовольства, снова улыбнулся:

— Замечательно! Я рад, что в таком важном вопросе вы меня поддержали! Тогда пусть те, кто ещё не успел переехать в столицу, сегодня же обратятся к моему стац-секретарю по коммунальному хозяйству, он получил соответствующие распоряжения... Бульдозеры прибудут в пригород через два дня. Нет возражений?

Возражений не было.

— Хорошо! — снова улыбнулся Великий шеф, — Переходим ко второму вопросу. Надеюсь, мы одолеем его ещё легче, чем первый!

Дело в том, что через неделю я планирую торжественное открытие своей Центральной резиденции, на которое прибудет много великих и важных гостей. Я надеюсь даже, что нас почтит своим визитом мой друг Антонио Себарини Олгерд Эсво!

На этот раз зал не смог удержаться от аплодисментов. Доброжелательно улыбаясь и кивая, Вертер Креймстон позволил подданным несколько секунд повыражать свои чувства, прежде, чем снова поднял руку.

— Спасибо, друзья! — проникновенно заговорил он, — Мне приятно, что вы цените ту огромную помощь, которую нам оказывает Великий шеф NONEY! Тем более, мне не хотелось бы опозориться ни перед своим другом, ни перед остальными гостями! Я имею в виду форму вашей одежды! Сегодня вид зала, мягко говоря, оставляет желать лучшего! Кто-то оделся по старинке, кто-то, наоборот, переусердствовал в стремлении к новому... На сегодня ничего страшного, но давайте вместе с моим стац-секретарём по этикету находить золотую середину, чтобы на большом приёме не ударить лицом в грязь! Что скажете? — Великий шеф снова внимательно оглядел сидящих, и, очевидно, заметив недовольное выражение на лице магистра крыла Претендовавших и Обломанных, обратился прямо к нему, — Вот вас, мой друг, что смущает? Да-да, вас, в рванине с оранжевыми заплатками... простите, не знаю, как величать!...

— Я... я — Заср-ан-Нец, — заикаясь, пробормотал старик, поднявшись на трясущихся ногах, — магистр крыла...

— Красивое имя! — усмехнувшись, перебил его Вертер Креймстон, — Смелее, высказывайте своё недовольство!

— Ради бога, простите, господин Великий шеф! — залепетал тот, — Да я никогда... ни сном, ни духом... просто вековые традиции... поневоле заставляют...

— Я вовсе не собираюсь покушаться на ваши традиции! — жестом остановил его Вертер Креймстон, — Если какие-то причины заставляют вас одеваться именно так — пожалуйста! Но... у себя дома! В общественных же местах жители Блюмбурга должны выглядеть так, как положено выглядеть приличным людям! Какие ещё сомнения? Не стесняйтесь, друзья!

Как ни странно, сомневающихся в зале больше не оказалось.

— Замечательно! — оглядев всех добрыми глазами, улыбнулся Вертер Креймстон, — Я рад, что мы так быстро решили все вопросы! Это свидетельствует о полной консолидации разных слоёв нашей общины ради великого дела подъёма и процветания Мазохистского ордена рогоносцев! Что ж, больше не смею вас задерживать! Увидимся на церемонии открытия резиденции!

С этими словами Великий шеф поднялся с трона, и в ту же секунду снова грянули фанфары. Приветливо помахав рукой, Вертер Креймстон напоследок одарил подданных ещё одной ласковой улыбкой и скрылся за дверью

Там, в маленькой комнатке, задрапированной пёстрыми коврами, его ждал взволнованный стац-секретарь по вопросам внешних сношений.

— Господин Великий шеф! — торопливо, чуть задыхаясь, заговорил он, — Вас срочно просил выйти на связь Антонио Себарини Олгерд Эсво!

— Что-нибудь стряслось? — озабоченно взглянул на него Вертер Креймстон.

— Не знаю, господин Великий шеф! Я сразу побежал за вами...

— Ладно, поспешим! — кивнул Вертер Креймстон, входя в лифт, — Ох, и устал же я от этого Совета! Хорошо, что заседания только раз в месяц... впрочем, что же тут хорошего? Незачем собираться так часто! Раз в полгода — будет вполне достаточно! Подготовь-ка указ!

— Слушаюсь, господин Великий шеф! — стац-секретарь сделал запись в пухлом блокноте.

Тем временем лифт мягко остановился на одном из верхних этажей дворца.

— Давай связь, и ко мне — никого! — распорядился Вертер Креймстон, проходя в свой кабинет.

Апартаменты Великого шефа МОРа больше напоминали крупный вычислительный центр. Огромный рабочий стол был усыпан информационными кристаллами, везде, где только можно, располагались мониторы и фотонаборные доски, вдоль стен громоздились шкафы с архивами... Часть декоративного потолка ещё не была смонтирована, и там виднелись толстые электрические шины, световоды, трубы... Даже небольшая кушетка, скромно притулившаяся в уголке, была завалена магнитными лентами, шнурами, разъёмами...

Не успел Вертер Креймстон расположиться за столом, как экран самого большого монитора засветился, и на нём появилось улыбающееся лицо Великого шефа NONEY.

— Привет, Антонио! — радостно воскликнул Вертер Креймстон, — Рад тебя видеть в добром здравии! А я-то уж встревожился...

— Предвижу твою скорбь, друг, — Великий шеф NONEY посерьёзнел, — однако сейчас ты смотришь запись. Обстоятельства сложились так, что я был вынужден принять поспешное решение о самодеструкции...

— Что?! — Вертер Креймстон в ужасе вскочил, — Этого не может быть!!!

— Да шучу я, шучу! — неожиданно рассмеялся Великий шеф NONEY, — Успокойся, старина! Это был маленький ответ на твою последнюю загрузку! Как, пробрало?

— Спору нет, пробрало! — выдохнул Вертер Креймстон, опускаясь в кресло, — Сам не знаю, как, но... Видимо, ты хорошо рассчитал стратегию — если бы эта загрузка пришла как прощальное письмо, я бы имел время проанализировать, и с большой долей пси-вероятности найти в ней слабые стороны! А так сработал элемент спонтанности, причём ты очень тонко уловил момент снижения релаксации моего восприятия, и, как результат... — Великий шеф МОРа беспомощно развёл руками.

— Релаксация — релаксацией, однако триста семь — триста шесть в мою пользу! — хохотнул Антонио Себарини, довольно потирая колени, — Причём, не поверишь, эта загрузка получилась у меня совершенным экспромтом!

— Ничего! — снисходительно улыбнулся Вертер Креймстон, — За мной не заржавеет! И ты же знаешь, Антонио, я не буду полагаться на стечение энергоинформационных состояний, а кропотливо разработаю дьявольски хитрый план... Ну, как уже не раз бывало...

— Жду, жду! — улыбнулся Антонио Себарини, — Ладно, теперь к делу. Как у тебя продвигается ремонт?

— Надеюсь, из графиков не выйдем! Так что через неделю жду тебя здесь, вместе с супругой!

— Угу! — кивнул Великий шеф NONEY, — Тогда вот что... Я тут думал, что бы такого тебе подарить на новоселье... чтобы и с пользой, и со вкусом... Что скажешь насчёт прямой нуль-связи с моей резиденцией?

— Снова загрузка? — улыбнулся Вертер Креймстон, — На этот раз уж больно примитивная!

— Да нет, я серьёзно! — покачал головой Антонио Себарини, — С одной стороны, я всегда хотел общаться с тобой более тесно, а с другой... ну, не буду лукавить: меня совсем не прельщает ещё раз пилить к тебе через физическое пространство!

— Но это же чертовски сложно! — воскликнул Вертер Креймстон, — Я имею в виду нуль-связь... Боюсь тебя огорчить, Антонио, но пока мы вряд ли...

— Да при чём здесь вы? — пожал плечами Великий шеф NONEY, — Я же сказал, что хочу сделать тебе подарок на новоселье! Мои ребята сделают всё, что нужно, а от тебя потребуется лишь энергетическая поддержка своего приёмо-передатчика. Надеюсь, это ты осилишь?

— Это точно осилю! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Но я, право, не знаю, Антонио... Это такой серьёзный подарок... Мне даже как-то неудобно...

— Да брось ты, дружище! — махнул рукой Великий шеф NONEY, — Неудобно сам знаешь что... Пусть тебя успокоит, что я сам лично заинтересован в такой связи! Представляешь, в пятницу вечерком встретились у меня, или у тебя, организовали сауну, девочек...

— Нет, нет, дружище! — со смехом перебил его Вертер Креймстон, — Вот только девочек не нужно!

— Ну?! — удивился Великий шеф NONEY, — Да здоров ли ты, старина? Я готов был услышать это от кого угодно, но только не от тебя!

— Tempora mutantur, et nos mutamur in illis! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Ты не представляешь, Антонио, до чего они надоели мне в Мегасити! И к тому же... Знаешь ли, я достаточно на этом обжёгся, чтобы второй раз наступать на те же грабли!

— Не понял! — серьёзно посмотрел на друга Великий шеф NONEY, — Ты мне раньше ничего подобного не говорил!

— В-общем, да... — Вертер Креймстон несколько замялся, — Это не очень приятный момент... Впрочем, с тобой я могу быть откровенен! Видишь ли, Антонио, те заговорщики... ну, в Мегасити, помнишь? В-общем, тут дело не только в борьбе за власть...

— Ага, похоже, сейчас передо мной раскроется одна из величайших тайн Вселенной! — улыбнулся Великий шеф NONEY, — Признаться, я ещё в свой последний визит не до конца поверил тебе!

— Да, помню, ты сразу и сказал мне об этом, — кивнул Вертер Креймстон, — хотя, замечу, к тому времени там действительно шла уже настоящая борьба за власть! Вот только подоплёка всего крылась в... некоторой э-э-э... специфике ситуационной этики... — Великий шеф МОРа с трудом подбирал слова.

— Да ладно, говори, не стесняйся! — подбодрил его Антонио Себарини, — Я парнишка сообразительный, и без комплексов! Почти...

— Верю! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Так вот, изначально в этот мятежный фронт вошли в основном мужья моих стац-дам... впрочем, говоря по правде, даже не в основном, а целиком и полностью!

— Погоди! — Великий шеф NONEY озадаченно потёр лоб, — Разве они были замужем?...

— Помилуй, Антонио! — развёл руками Вертер Креймстон, — Где бы я набрал столько одиноких женщин? Только основного состава у меня было тринадцать когорт, а ещё два запасных! И к тому же, если бы я принимал на службу только незамужних, это привело бы к серьёзному демографическому спаду в шефстве Лайксенгем!

— Как?... — оторопел Великий шеф NONEY, — Я думал, ты их только сам...

— Боже, какая ерунда, Антонио! — всплеснул руками Вертер Креймстон, — Я же не петух, а Великий шеф! И если с Первой когортой у меня ещё... как-то... что-то..., то у остальных были совсем другие функции! Поэтому наличие мужей казалось естественным...

— Но они... они же так страстно любили тебя! — Великий шеф NONEY казался совершенно ошарашенным, — Я ведь сам видел!...

— Кто, стац-дамы? Естественно! — Вертер Креймстон пожал плечами, — Это входило в их служебные обязанности...

— Но постой... — Антонио Себарини мучительно напрягся, пытаясь разобраться, — Как они могли одновременно любить и тебя, и своих мужей?

— Любить мужей?! — в голосе Вертера Креймстона послышались брезгливые нотки, — Что за глупость, Антонио? Это в их служебные обязанности не входило!

— И ты ожидал, что мужья будут молча терпеть?

— А с какой стати... — Вертер Креймстон вдруг запнулся, словно его осенила какая-то догадка, — Ты хочешь сказать... ты хочешь сказать, Антонио, что эти наглецы тоже рассчитывали на порцию любви с шефского стола?!

— Да нет! — усмехнулся Великий шеф NONEY, — Я думаю, они претендовали на всё блюдо!

— Чёрт! — помрачнел Вертер Креймстон, — Выходит, все эти годы я сидел на пороховой бочке, даже не подозревая !... Ну не разбираюсь я в этом чёртовом человеческом факторе! — он виновато развёл руками, — Техника, компьютеры — совсем другое дело...

— Не переживай! — ободряюще кивнул Антонио Себарини, — Теперь-то я знаю, в каком направлении тебе нужна помощь! Человеческий фактор — штука весьма серьёзная, и её никак нельзя сбрасывать со счетов! Так что не стесняйся по любому вопросу обращаться ко мне — я буду только рад!

— Договорились! — улыбнулся Вертер Креймстон, — Буду звонить тебе и днём, и ночью!

— Без стеснений! — повторил Великий шеф NONEY, — Теперь вот ещё что... Собственно, ради чего я с тобой и связался: твои заговорщики легки на помине!

— То есть? — встревожился Вертер Креймстон, — Они что, ещё настолько живы, что подают признаки?

— Ну, как тебе сказать... Эскадра из трёх десятков кораблей довольно устаревшей конструкции, но достаточно боеспособных, стартовавшая по направлению к Водолею — это как, по-твоему, признак?

— Что-о?! — Вертер Креймстон, побледнев, вскочил, — Это не загрузка, Антонио?!

— Нет! — пожал плечами тот, — Но что ты так разволновался?

— Ч-чёрт! — выругался Великий шеф МОРа, хрустнув костяшками пальцев, — Не сказать, что я жутко боюсь схватки, но... не вовремя, ох, как не вовремя!!! — он болезненно поморщился.

— Да в чём проблема-то, дружище? — улыбнулся Антонио Себарини, — Неужели ты думаешь, что я подпущу к твоим владениям эту волчью стаю? Чтобы превратить их в космическую пыль, мне не надо даже посылать перехватчиков! Как говорится, нажми на кнопку — получишь результат... Но это уж больно примитивно, а мне охота повеселиться! Думаю, и ты не откажешься, а, старик?

— Но тридцать кораблей! — озабоченно покачал головой Вертер Креймстон, — Ты уверен, что действительно будет весело?

— Расслабься, друг мой! — усмехнулся Великий шеф NONEY, — Обломки не будут падать вам на голову! Я поступлю более интересно и... гуманно!

— Могу себе представить! — улыбнулся Вертер Креймстон, — О твоём гуманизме ходят легенды!

— Факт! — кивнул Антонио Себарини, — Так вот что я придумал: старая, как мир шутка с адресным искривлением пространства!...

— Постой! — наморщив лоб, перебил друга Великий шеф МОРа, — Может, это старо у вас, а я что-то вообще...

— А, ничего сложного! — махнул рукой Антонио Себарини, — Не буду вдаваться в технические подробности, но любое тело, вышедшее из гиперпространства поблизости от Дельты Водолея без пароля, будет вышвырнуто на такие задворки Вселенной, куда не доходит даже свет звёзд!

— Здорово! — удивился Вертер Креймстон, — Единственно плохо, что в такой дыре за этими чёртовыми мятежниками будет трудно присматривать — раз они оказались такими шустрыми, как бы чего не...

— Не волнуйся! — успокоил друга Великий шеф NONEY, — Во-первых, шустрость у твоих старых приятелей проявилась ввиду благоприятного стечения обстоятельств — они попали на обитаемую планету с хоть и отсталой, но цивилизацией...

— Ч-чёрт! — снова выругался Вертер Креймстон, — Вот такую возможность я не учёл!

— А, не переживай! — махнул рукой Антонио Себарини, — Я-то всё учту! Мало того, я вообще создам им искусственные... тепличные условия обитания — как в зоопарке!

— То есть? — не понял Вертер Креймстон.

— Ну, тут опять технические подробности, тебе будет неинтересно... В двух словах: я поручил своим ребятам из Отдела конструирования звёздных систем создать небольшую галактику со специфическими условиями... Надо сказать, они уже засиделись без серьёзной работы, и просто кипят идеями!

— Специфические условия? — улыбнулся Вертер Креймстон, — Зная тебя, Антонио, могу себе представить!

— Да, но, правда, получится не совсем так, как я заказал вначале! — уточнил Великий шеф NONEY, — Я-то планировал создать им абсолютные тепличные условия — никакой энергии, никаких излучений... вообще ничего! Но мои конструктора говорят, что это невозможно... впрочем, они обещают сделать практически то же самое, но другим путём — основываясь на действии и противодействии, полях и антиполях... ну, да пусть сочиняют!

— Значит, выбраться оттуда будет несколько сложнее? — задумчиво уточнил Вертер Креймстон.

— Сложнее — не то слово! — хмыкнул Антонио Себарини, — И поскольку я в принципе не признаю термин "невозможно", то скажу так: если они это смогут, то окажутся достойны особого внимания Великого Сверхшефства NONEY!

— Однако, я всё же буду надеяться, что тебе не придётся отвлекать своё драгоценное внимание в ту сторону!

Оба Великих шефа добродушно рассмеялись.

 

Глава 6

К Биг-Боссу медленно возвращалось сознание. Поначалу это были какие-то не то вспышки, не то видения, но постепенно образы становились всё отчётливее, пока, наконец, он не ощутил собственное тело — неудобно скрюченное, тесно зажатое стенками декомпрессионной камеры. Президент попытался пошевелиться, однако, безуспешно — лишь почувствовал необычную ломоту в костях и суставах, спровоцированную этим усилием.

Между тем уровень жидкости продолжал опускаться, пока, наконец, не сошёл на нет. Почти сразу же раздалось шипение, и дверь камеры откинулась. Добрую минуту Чмо-Кунь жадно вдыхал горячий кисловатый воздух, ворвавшийся снаружи, прежде, чем решился выбраться из своего заключения. Это удалось ему не сразу, но третья или четвёртая попытка увенчалась успехом. Пятясь задом и крепко держась трясущимися руками за поручни, Биг-Босс неуклюже ступил на мокрый скользкий пол раздевалки.

Длинный зал был наполнен весёлыми голыми людьми, которые беспрестанно перекрикивались, смеялись, хлопали друг друга по лоснящимся плечам, отчего вокруг стоял оглушительный гвалт. Чмо-Кунь инстинктивно втянул голову в плечи и неуверенно оглянулся.

— А, президент! — окликнул его здоровяк Факинг. Он был уже в брюках, и энергично растирал мощный торс грубым вафельным полотенцем, — Ну, как вам перелётик?

— Ничего, спасибо... — насколько можно бодро промямлил Биг-Босс, — Только всё тело болит...

— Ха! — усмехнулся тот, — Мы проскакали пол-Вселенной, стоит ли обращать внимание на такие пустяки? Давайте, одевайтесь побыстрее, нас ждут великие дела!

Президент вяло кивнул и, оскальзываясь на мокром полу, неуверенно заковылял к шкафам с одеждой. Да, надо признать, его гордые планы по поводу общения на равных с этим зазнайкой Факингом не увенчались успехом! Не говоря уже о диктовке своих условий... Впрочем, глупо было всерьёз рассчитывать, что за несколько месяцев фирма "УДАВ" сумеет догнать в своём развитии могущественных пришельцев, но всё же...

Однако, кое в чём доблестные Г-МФ сумели ухватить свою выгоду! И тот технологический импульс, о котором ещё в первую встречу обмолвился Факинг, оказался не пустым звуком. Главное, что усвоили граждане фирмы "УДАВ" — это идея и метод, любопытство и поиски. Дело, как говорится, за временем, и здесь время им только на руку! Насколько Чмо-Кунь уяснил разницу между зависимой и независимой системами отсчёта, пока экипажи звездолётов мчались через гиперпространство, там, на планете, прошли годы, а, может быть, десятилетия. И те, кто остался, вполне могли не только догнать, но и перегнать пришельцев, которые всё это время провели в декомпрессионных камерах и просто не имели возможности хоть как-то развиваться! И тогда... Тогда транспортные корабли, которые ещё только будут построены после гипотетической пока победы над Великим шефом Лайксенгемом и создания объединённого революционно-Г-МФовского государства... когда они прилетят, наконец, за оставшимися удавчанами, там будет не жалкая фирма, загнанная в подземелье, а мощная передовая империя... хотя нет, какая империя, если император, то есть он, Чмо-Кунь, не там, а здесь... там будет мощная передовая держава, способная диктовать свои условия не только этому жалкому выскочке Факингу, но и далёкому неизвестному Великому шефу NONEY!

От таких мыслей на душе у президента стало тепло и хорошо. Да, до чего же глупыми оказались эти пришельцы — не учли такого элементарного и логичного хода событий! Впрочем, и он, Чмо-Кунь, тоже не увидел очевидных перспектив, когда стало ясно, что полететь сможет лишь небольшая часть граждан фирмы "УДАВ"! И вряд ли кто забудет ту грандиозную президентскую истерику... Хотя... хотя всё это можно представить совсем в другом свете! Что он, мудрый и прозорливый отец народа, предвидел те великие перспективы, и своим поведением пытался усыпить бдительность коварных пришельцев! Конечно, всё было именно так!

Биг-Босс даже заулыбался. Он немедленно представил, сколько книг будет написано о его гениальной стратегии и неоценимом вкладе в великое дело возвышения фирмы "УДАВ", причём не только документальных, но и художественных! Например, "Игра президента". Нет, это слишком примитивно... Тогда — "Мыслью пронзивший века"! Нет, и это не годится — больно длинно и вычурно... А что, если... "Молния во времени"? Впрочем, лучше даже просто — "Молния"! Во! Это как раз то, что надо — коротко и ёмко, зато какой динамизм, какой высокий философский смысл, глубина проникновения в самые тонкие сферы...

Неожиданно президентские грёзы были самым бесцеремонным образом прерваны — кто-то сзади схватил его за руку. С трудом стряхивая наваждение, Чмо-Кунь медленно обернулся и обнаружил стоящего рядом министра физкультуры и спорта. Тот был облачён в боевой спортивный костюм с широкими лампасами, мокрые волосы расчёсаны на аккуратный пробор.

— Эй, босс, ты в порядке? — озабоченно поинтересовался Ким Ка-Линовский, заглядывая президенту в глаза.

— Да... а... где... э-э-э... Бялый? — Чмо-Кунь заговорил медленно, с трудом, не до конца ещё возвратившись с небес на землю (если, конечно, землёй можно было назвать палубу звездолёта).

— Ты удивишься, но он до сих пор плавает в камере! — усмехнулся министр физкультуры, — Никак не может очнуться!

— М-да! — президент задумчиво почесал голый живот, — Можно представить, как бы это перенёс наш дорогой патриарх...

— Не говори! — фыркнул Ким Ка-Линовский, — Достаточно вспомнить, что с ним было, когда мы только спросили, не хочет ли он лететь!...

— Да уж! — Биг-Босс тоже усмехнулся, — Однако, лететь им с Лопашей всё равно придётся... если, конечно, и дальше всё пойдёт по моему плану!

— Это по какому такому плану? — удивлённо захлопал глазами Ка-Линовский, — Ты нам раньше ничего не говорил...

— Правильно! — тихим, заговорщицким тоном ответил президент, подозрительно оглядываясь по сторонам, — Раньше времени вам и не положено было ничего знать — это мои секретные разработки!

— Во как! — министр физкультуры озадаченно почесал затылок, — А как же эти... союзники? У нас же не должно быть никаких секретов!...

— Ты идиот, Ка-Линовский! — вздохнул Чмо-Кунь, открывая свой шкафчик, — Чёрт побери, надо же когда-то начинать умнеть! Нас ждут такие великие свершения, такое ослепительное будущее! А ты: союзники!... Да мы союзники лишь до поры, до времени!...

— А потом? — поинтересовался министр физкультуры, — Станем врагами?

— Не врагами — господами! — поправил его президент, — Врагов у нас не будет вообще — только вассалы и прихлебатели...

— Ни-че-го себе! — присвистнул Ким Ка-Линовский, — И это всё по твоему плану?

— Естественно! — скромно кивнул Чмо-Кунь, — Признаюсь тебе по секрету, я разработал его ещё задолго до появления пришельцев, и даже до запуска нашего первого злосчастного космического звездолёта...

Далее, неторопливо одеваясь, президент под большим секретом приватно поведал компаньону о некоторых аспектах своих недавних стратегических разработок. На его счастье туповатый министр физкультуры даже не задумался о том, откуда он, Чмо-Кунь, задолго до прилёта пришельцев мог знать о перемещениях через гиперпространство, декомпрессионных камерах, смещении зависимого и независимого времени, наконец, о категориях развития цивилизаций... Вместо критического осмысления президентской программы Ким Ка-Линовский, как завороженный, слушал патрона, лишь изредка позволяя себе восхищённые восклицания.

Чмо-Кунь же, оседлав своего любимого конька, под конец совсем разошёлся: забыв обо всякой осторожности, он, словно на трибуну, взобрался на скамеечку для обувания и, вытянув вперёд руку, громогласно вещал:

— Наша столица... она будет занимать несколько крупнейших галактик в самом центре Вселенной! Но мы видим всё — до самой периферии, мы вездесущи и всемогущи! Все остальные государства, эти жалкие шефства и фирмы — все они прячутся где-то в тени... конечно, единственное, о чём они мечтают — стать нашими верноподданными... Но нет! Зачем нам эти плебеи? Фирма "УДАВ" — вот основа основ, вот центр мироздания... Да что ты меня всё дёргаешь, чёрт возьми?!

Последние возмущённые слова президента были обращены к Ким Ка-Линовскому, который действительно изо всех сил тряс его за руку.

— Тише, босс, что ты, услышат же! — испуганно бормотал он, поминутно озираясь.

— Кто?! Что?! А... — Биг-Босс словно очнулся, растерянно оглянувшись по сторонам, — Ах, да-да, конечно...

К счастью, на это время в раздевалке остались только представители фирмы "УДАВ" — некоторые заканчивали облачаться в форму, а некоторые ещё лежали в декомпрессионных камерах. Что касается пришельцев, то все они уже находились на боевых постах. Про удавчан словно забыли... впрочем, вспоминать о них пока и не приспело — ведь славных сынов Г-МФовского племени готовили лишь в качестве пехоты, на случай высадки десанта. При этом нельзя сказать, что на большее они были неспособны — просто за те несколько месяцев, что пришельцы находились в фирме "УДАВ", они просто не имели возможности подготовить хороших грамотных старфайтеров из людей, не видавших доселе огнестрельного оружия и электричества!

Наскоро одевшись, Чмо-Кунь в сопровождении Ким Ка-Линовского быстрым шагом направился в капитанскую рубку. Только им, да ещё Бялому было разрешено подниматься на верхний ярус крейсера, и то лишь при условии, что никто не прикоснётся ни к одной кнопке. За этим строго следили специальные дежурные.

Ещё за несколько коридоров до самой рубки члены правительства фирмы "УДАВ" услышали раскатистый голос Факинга.

— Проклятые остолопы! — орал он неизвестно на кого, — Вы что, учились навигации у этих уродов аборигенов?! Но даже их неотёсанные землекопы не смогли бы так ошибиться при прокладке курса!

— Простите, капитан! — ответил чуть дрожащий, но твёрдый голос, — Астронавигаторы двадцати семи кораблей не могли ошибиться одинаково! Это что-то с автоматикой...

— Автоматика двадцати семи кораблей не могла ошибиться одинаково! — язвительно парировал Факинг, — Впрочем, о том, как это произошло, вы ответите мне позже! Сейчас же я хочу знать, где мы находимся, чёрт побери!

— Сейчас, сейчас, капитан...

Чмо-Кунь и Ким Ка-Линовский робко, боясь попасть под горячую руку, переступили порог рубки. Впрочем, опасались герои напрасно — в нервной суматохе, царившей внутри, никто не обратил на них внимания. Астронавигаторы, уткнувшись в свои мониторы, напряжённо стучали клавишами. За их работой недобрым взглядом наблюдал Фулл Брейкинг, стоя позади со скрещёнными на груди руками. Гроинь Факинг метался по рубке, словно загнанный зверь, перебегая от астронавигаторов к группе высших офицеров, столпившихся возле главного экрана. А там... там во все стороны, куда ни кинь взгляд, простиралось мёртвое пространство без единой звёздочки. Лишь впереди, прямо по курсу, словно мутное облако, разворачивалось плотное скопление космической пыли. Внимание Чмо-Куня привлекла его необычная форма — туманность удивительным образом напоминала... яблоко? Нет, не яблоко, а что-то очень похожее... Догадка крутилась в голове, но президент никак не мог сосредоточиться — мешала суета в рубке.

— Ну? — не выдержал молчания Гроинь Факинг, — Я не слышу доклада! Где мы находимся?

— В это трудно поверить, капитан, — старший астронавигатор поднял глаза от монитора, но... в нашем компьютере нет ничего подобного! Если это только не новообразование, я вообще...

— Кретин!!! — взревел Факинг, — Новообразование у вас в голове! Координатор! — он резко повернулся к группе у большого экрана, — Я не намерен залезать в эту чёртову туманность! Приказ всей эскадре: разворот!

Офицеры бросились по своим местам. Застучали клавиши, защёлкали тумблера, в чёрную пустоту понеслись команды. Через несколько секунд в недрах корабля зародился мощный низкий гул, корпус мелко завибрировал — это включились двигатели поворота.

— Отклонение влево полградуса! — доложил астронавигатор.

— Напряжения? — резко спросил Факинг.

— В норме, капитан! — отозвался бортинженер, — Можно добавить!

— Полная мощность! — скомандовал тот.

— Капитан! — встревоженно обернулся старший энергетик, — Мощность падает!

— Что значит падает?! — взревел Гроинь Факинг, — Я же приказал: полная мощность!

— Но мощность падает!!! — задыхаясь, возразил энергетик, — Уже меньше пятидесяти процентов!

Теперь это поняли все — гул двигателей стал прерывистым, вибрация заметно усилилась, где-то зазвенело стекло...

— Мы атакованы?! Есть повреждения?! — Факинг бросился к своему креслу.

— Повреждений нет, капитан! Противника не видно!...

— А! — злобно отмахнулся тот, — Вы вообще ничего не видите!... Эскадра, к бою!!

— Капитан! — нервно воскликнул координатор, — У всех кораблей отказали двигатели поворота! Это ловушка! Нас несёт прямо в туманность!!!

— Ага! — Факинг хищно оскалился, — Узнаю почерк Лайксенгема! Значит, мы у цели, и эта туманность — лишь маскировка! Он там, голубчик! Включить маршевые двигатели!

— Но, капитан... у нас и так почти световая скорость! — возразил энергетик.

— Включить маршевые двигатели!!! — завизжал Факинг, побагровев, — Я чувствую его кровь!!!!

Неожиданно стоявший до этого неподвижно Фулл Брейкинг сорвался с места и одним прыжком оказался около пульта управления. Грубо выдернув из кресла ошалевшего энергетика, он отшвырнул его в сторону и до отказа опустил вниз четыре длинных красных рычага.

Раздался оглушительный рёв, корабль затрясло так, что незакреплённые приборы посыпались на пол.

— Неустойчивый режим! — закричал энергетик, пытаясь подняться, — Что-то с главной силовой установкой!

—Напряжения выше нормы! — озабоченно добавил бортинженер.

— Плевать! — прорычал Факинг, вцепившись в гашетки, — Я достану его быстрее, чем мы развалимся!...

Туманность действительно была совсем близко, занимая уже больше половины главного экрана. Теперь стало видно, что её форма неоднородна и представлена как бы двумя полусферами, смыкающейся огромной вертикальной складкой. Чмо-Кунь неожиданно понял, что напоминает ему сей космический объект, но... чёрт побери!... Это же невероятно!...

Но только президент собрался открыть рот, чтобы сообщить о своём потрясающем открытии, как сильнейший толчок сбил его с ног. Все остальные, присутствовавшие в капитанской рубке, тоже попадали на пол. Рёв двигателей превратился в захлёбывающийся лай, корпус звездолёта содрогался всё сильнее и сильнее...

— Они пошли в разнос! — испуганно закричал энергетик, стараясь подползти к своему креслу, — Скорее остановите... рычаги — вверх!...

— Чёрта с два! — прорычал Фулл Брейкинг, не отрывая побагровевших глаз от главного экрана, — Там Ландайк... Я чувствую его...

Неизвестно, что могло произойти с кораблём, если бы в следующую секунду двигатели, захлебнувшись на самой высокой ноте, не смолкли окончательно. Внезапно наступившая тишина обрушилась на рубку как снежный ком.

— Что?! Кто посмел?! — Факинг с искажённым лицом обернулся к присутствующим.

— Главная силовая установка вышла из строя! — флегматично доложил энергетик, глянув на свой пульт.

— Что ж... — протянул капитан неожиданно спокойным голосом, от которого, однако, повеяло жутью, — Видит Космос, я хотел обойтись малой кровью... Но... Координатор, приказ эскадре: аннигиляционный удар по туманности!

— Но мы же... выжжем там всё! — вздрогнул тот.

— Я сказал: удар!!! — завизжал Гроинь Факинг, с силой вдавив сразу обе гашетки.

Все находящиеся в рубке инстинктивно зажмурились, ожидая ослепительной вспышки, но... ничего не произошло! Вместо этого центральный экран стал медленно гаснуть...

— Главная энергетическая установка вышла из строя! — усталым голосом доложил энергетик, — Включаю аварийное питание...

— Проклятье! — тихонько завыл Факинг, уставившись на мерцающий экран, — Координатор, что у остальных кораблей?

— Связь с эскадрой прервалась, капитан!...

— Да что за чертовщина, в конце-то концов!!! Я приказываю...

В этот момент свет вдруг мигнул и погас. Потух центральный экран, потухли мониторы и лампочки на пультах. Капитанская рубка погрузилась в глубокий беспросветный мрак.

— Аварийная энергетическая установка вышла из строя! — сообщил из темноты энергетик.

— Надо же, а я и не заметил! — Гроинь Факинг вдруг разразился хохотом.

Это было страшно — хриплый, захлёбывающийся, истерический смех среди глухой кромешной темноты. Все находившиеся в рубке словно оцепенели, не смея ни пошевелиться, ни открыть рот. Такое состояние могло продолжаться, наверное, бесконечно, если бы хохот капитана не прервался так же внезапно, как и начался.

— Неужели ни один идиот не может догадаться включить фонарик? — на удивление спокойно поинтересовался Гроинь Факинг.

— Мы уже пробовали, капитан, — ответил кто-то из офицеров, — они не горят...

— Фонарики? — в голосе Факинга послышалась ирония, — Энергетик, что у нас вышло из строя на этот раз?

— Я могу только предполагать, капитан... Но, похоже, нас чем-то облучают... Эта штука каким-то образом декомпенсирует электрическое поле...

— Любое? — уточнил Факинг.

— Похоже...

— Ну что ж... Выходит, мы не зря тащили с собой бездельников аборигенов! Где же этот болван, их президент?...

— Прошу прощения, господин Факинг, — отозвался из темноты Чмо-Кунь, — но я хотел бы...

— А, вы здесь! — бесцеремонно перебил его капитан, — Тем лучше! Что ж, вот и настал ваш звёздный час, президент!

— Что вы имеете в виду?

— Мы идём на десантирование! И... пусть каждый из ваших людей выполнит свой долг!

— Но, капитан! — возразил кто-то из офицеров, — Мы же обесточены... То есть десантные шлюзы не откроются... и боты не выйдут... и вообще, без огневой поддержки...

— Ерунда! — бросил Факинг, — Мы наверняка уже входим в систему Водолея, так что вот-вот всё заработает! Не станет же Лайксенгем облучать сам себя! Чёрт, скорее бы включились экраны! Летим, как слепые...

Вдруг в углу рубки послышался металлический скрежет, и наверху смутно обрисовался едва заметный квадрат.

— Капитан, я открыл люк на обзорный мостик! — раздался радостный голос одного из офицеров.

— Отлично! — похвалил Факинг, — Это первая здравая идея за весь перелёт! Скорее туда!

По узкой винтовой лестнице все поднялись наверх. Обзорный мостик представлял собой небольшую серповидную палубу, несколько выступающую над корпусом звездолёта. Вся её фронтальная сторона была собрана из толстых стеклянных плит, что давало возможность довольно приличного обзора. Слабый свет, проникающий сюда снаружи, позволял разглядеть даже бледные пятна лиц. Его источником была всё та же туманность, только теперь она окружала корабль со всех сторон. Он мчался словно через гигантский канал, непонятно, какими неведомыми силами образованный в среде этих газопылевых скоплений.

— Странно, как много у нас теней! — заметил кто-то из офицеров, — Хотя свет рассеянный...

— Да это же остальные звездолёты! — приглядевшись, воскликнул астронавигатор, — И они уцелели!

— Отлично! — потёр руки Гроинь Факинг, — Очевидно, самонадеянный старина Лайксенгем собирается взять нас в плен. О, какое у него будет лицо, когда десант обрушится ему на голову!

— После чего эту голову я вздёрну на штык! — добавил Фулл Брейкинг.

— Капитан, звёзды! — вдруг воскликнул кто-то из офицеров.

И действительно, мутные облака словно расступились и унеслись прочь — прямо по курсу открылся глубокий и чистый космос.

— Вот он, Водолей! — завороженно прошептал Гроинь Факинг.

— Что-то рисунок не похож! — озабоченно заметил астронавигатор.

— А на вашем месте я бы вообще не раскрывал рта! — ледяным тоном бросил капитан, — Чтобы лишний раз не напоминать о своём существовании! Если бы не...

В это мгновение гигантский серый диск словно проявился в пустоте прямо по курсу корабля.

— Планета!!! — в ужасе воскликнул астронавигатор, — Нам не отвернуть, слишком большая скорость!!!

Звездолёт резко накренился и словно провалился в огромную яму. Все находящиеся на обзорном мостике с воплями повалились на пол.

— Проклятый Лайксенгем! — успел прорычать Фулл Брейкинг, прежде, чем сильнейший толчок швырнул его на стену. Раздался оглушительный треск, хруст, посыпались стёкла и... вдруг всё смолкло.

— Проскочили! Чёрт побери, проскочили! — возбуждённо простонал Гроинь Факинг, пытаясь приподняться на локтях. Губы его были разбиты в кровь, но глаза блестели весело и безумно, — Удача на нашей стороне, и сегодня мы...

— В чём дело, капитан? — озабоченно спросил энергетик, — Вам плохо?

— Вы взгляните... туда... — на обзорном мостике стало настолько светло, что можно было разглядеть указывающую руку Факинга.

— Чёрт побери! — присвистнул кто-то, — Стёкла повылетали!

— Но как же мы тогда живы?! — воскликнул астронавигатор, — Без скафандров?...

— Этого не может быть! — потряс головой капитан, — Если только... — он неожиданно резво вскочил и бросился к передней стене, все остальные, насколько могли поспешно — за ним.

Несколько стеклянных плит действительно лопнули и повылетали, образовав узкие щели прямо во внешнее пространство, а уцелевшие были чем-то густо заляпаны снаружи.

— Ну? — усмехнувшись, обернулся к товарищам Гроинь Факинг, — Кто рискнёт?

— В принципе, если мы уже не погибли, — пробормотал бортинженер, — то и там нет ничего такого...

— А! — махнул рукой капитан и смело протиснулся в проём.

... В сумрачном коричневатом свете во все стороны расстилалась бескрайняя абсолютно гладкая равнина, покрытая какой-то неприятной жирно поблёскивающей грязью. Этой же грязью был облеплен и полузарывшийся в грунт звездолёт. В целом весь пейзаж представлял довольно мрачное и унылое зрелище.

— Неприятное место! — почему-то шёпотом заметил энергетик, — И пахнет как-то...

— Уж поверьте, ваш труп пах бы не лучше! — усмехнулся Гроинь Факинг, — Интересно, что теперь предпримет Лайксенгем?

— А, может, он считает нас погибшими? — предположил кто-то из офицеров.

— Это был бы лучший вариант! Мы успеем подготовиться, произвести ремонт...

— Я снова рискую вызвать ваш гнев, капитан, — подал голос астронавигатор, — но мне очень не нравятся эти звёзды!

— Вы что, мазохист? — устало проговорил Факинг, поднимая глаза к небу, — Как вам надо ответить, чтобы раз и навсегда... — он неожиданно осёкся.

Звёздный рисунок действительно был более, чем необычным! Далёкие светила, словно по мановению волшебной палочки, густо скопились в одном месте, протянувшись узкой неровной цепочкой через весь небосклон. Причём звенья этой чудо-цепочки складывались в совершенно удивительные узоры... нет, не просто узоры...

— Да это же буквы! — вдруг воскликнул президент фирмы "УДАВ", — Вы только посмотрите, это надпись!

... Небольшая группа воинственно настроенных людей, не более часа назад готовых уничтожить целую галактику, ошарашено пялилась в смеющиеся небеса над пустой безжизненной планетой. И новые звёзды — отныне их вечные неотделимые спутники — безмятежно посылали свои лучи в пространство, приветливо глася: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ГЛУБОКУЮ ЗАДНИЦУ!"

 

The end