Глава 7
Резиновая покрышка одного из колес соскочила, и оно высекало из металлического пола грузового отсека целые фонтаны искр. Однако, это не останавливало друзей: тяжелая анареакамера мчалась вперед словно ракета.
- Тормозиииии! – закричал Вертер. – Врежемся!..
Петрович изо всех сил уперся ногами в пол. Подошвы его бутс задымились, но стремительное движение конструкции замедлилось.
Встревоженный Топтыгин ждал их внизу возле трапа с большим разводным ключом в руке.
- Подождите, я отсоединю камеру от тележки! – крикнул он, кидаясь навстречу. – Иначе не затащим! Что там у вас случилось-то?
- На нас напали космические пираты! – тяжело дыша, ответил брат-эстет. – Энтони наверху в рубке… поддерживает капитана…
- А Голубой и Рогацио? – спросил Бух, крутя гайки.
- Мафиози заперся у себя в каюте и не открывает, - пояснил брат-физрук. – И мы как раз оставили там Митяя… пытается достучаться…
- Готово! – брат-прогрессор засунул тяжелый ключ за брючный ремень сзади. – Ну, что, попробуем затащить?
- Давай, ты принимай сверху, а мы с Вером попробуем подать…
Задача оказалась не из легких. Друзьям пришлось изрядно попотеть, прежде чем массивный «саркофаг» оказался внутри «Темпера».
- Не, братцы! – тяжело дыша и утирая пот, заявил Казановский. – Энтони – конечно, мой друг… но если он снова захочет поставить эту штуку у себя в спальне, то пусть тащит сам!
- Лишь бы наверху все закончилось благополучно! – вздохнул Петрович. – И было бы, куда тащить…
- Типун тебе на язык! – сплюнул Бух. – Ну, что? Последний рывок?
- Поехали! – обреченно кивнул Казановский. – Куда? В производственный? Там еще место-то осталось?
- Маловато! – признался брат-прогресор. – Но попробуем как-нибудь впихнуть… В худшем случае придется тех одну на другую как-то поставить…
Однако тут возникла неожиданная трудность – длинная анареакамера никак не могла развернуться в узком коридоре.
- Что-то я не пойму… - задумчиво протянул Петрович. – Я, конечно, не технарь… но с комбинаторикой у меня раньше было более-менее… Как же это возможно – вытащить смогли, а обратно занести не получается?
- Потому что вытаскивали мы вертикально и к тому же двумя половинками, - пояснил Топтыгин. – А теперь так не выйдет… Если только…
- Что?
- Ну… - Бух взволнованно потер переносицу. – Вы говорите, пираты… А есть вероятность, что они нас захватят?
- Не знаю… а какая связь?
- Такая… Что, может быть, стоит разморозить девочек?
- Нет! – немного подумав, покачал головой Вертер. – Это плохая идея! Наоборот… лучше пусть они ничего не увидят и не… почувствуют!
- Тьфу на вас! – возмутился форвард! – Да как вам вообще такие мысли в голову приходят! С ума, что ли, посходили?
- А что! – вздохнув, пожал плечами брат-эстет. – Это жизнь! Надо быть готовым ко всему… Так что на всякий случай я бы начинил производственный отсек динамитом. И если сюда ворвутся, и деваться будет некуда…
- Ну, уж нет! – хищно оскалился Топтыгин. – Если сюда ворвутся, я запущу двигатель и устрою им… огненное шоу!
- Тоже годится! – кивнул Вертер. – Ну что, куда будем барышню девать?
- Да вариантов, похоже, нет! – прикинул брат-прогрессор. – Кроме общей каюты никуда не получится – только её дверь почти напротив входа…
Наконец анареакамера была установлена на новое место хранения, поперек диванов.
- Ну, давай, старик, следи тут за порядком и на всякий случай будь готов! – хлопнул Буха по плечу Петрович. – А мы побежали к командору!
- Держитесь там! – вздохнул Топтыгин, оборачиваясь к тяжелому «саркофагу» и пробуя покачать его взад-вперед. Не опрокинется ли он в случае экстренного старта? А, может быть, устроить какое-то крепление?
- Ну, хватит уже выравнивать по миллиметрам! – неожиданно раздался за спиной ехидный голос. – Мне и так вполне сойдет!
Брат-прогрессор вздрогнул и резко обернулся. На пороге каюты, привалившись к косяку и нехорошо улыбаясь, стоял Хлестаков.
- Ты! – от возмущения Бух аж задохнулся. – Что ты здесь делаешь? Кто тебя пустил?!
- Запомни, юноша! – скривил губы Додек. – Меня не зовут и не пускают! Я – тот, кто всегда приходит сам! Неотвратимо как смерть!
- Ну, и… сам же и пошел отсюда вон! – Топтыгин попытался оттолкнуть нежданного гостя, но тот цепко перехватил его руку.
- Не стоит делать резких движений, сявка! – процедил он сквозь зубы. – Сбереги здоровье хотя бы по аптекам ходить!
- Что ты творишь, идиот? – воскликнул брат-прогрессор, пытаясь вырваться. – На нас напали пираты… на корабле боевая тревога! Энтони там держит оборону, а ты…
- А я тут осуществляю нападение! – осклабился Хлестаков. – Кстати, непонятно, почему ты сам до сих пор не возле своего умственно отсталого командора! Беги скорее к нему, пока он там не обхезался, а я уж тут, так и быть… подежурю!
- Сам ты умственно отсталый! – завопил Топтыгин, всем своим небольшим весом наваливаясь на гостя, чтобы выдавить его из каюты.
- Борзеешь, чмо? – прошипел Додек и с силой толкнул Буха в грудь.
Брат-прогрессор отлетел назад, с хрустом впечатавшись спиной и затылком в анареакамеру, и сполз по ее покатой поверхности на пол. Очки свалились с его носа и куда-то улетели. Сзади по шее потекла теплая струйка крови.
- Ах, ты, сволочь! – захрипел он, пытаясь подняться.
- Фи, как грубо! – раздался насмешливый голос Хлестакова. – Придется поучить тебя хорошим манерам, недоносок!
Сзади послышался звонок и негромкое гудение. Топтыгин удивленно обернулся. Он понял, что в «саркофаге» запустился процесс автоматической разморозки, но без очков не мог разглядеть причину этого – сетку трещин, покрывшую защитное стекло. Бух попытался нащупать что-то руками, но тут сильнейший удар в спину швырнул его тело вперед. Крышка камеры стремительно метнулась навстречу и с грохотом раскололась. Или это раскололась голова Топтыгина? Рот его заполнился соленой кровью, кровь хлынула и из рассеченного лба, быстро заливая глаза. Не обращая внимания на боль, брат-прогрессор ухватился руками за ощерившиеся осколками стекла края анареакамеры и снова попытался подняться, но новый страшный удар в спину швырнул его на пол.
Лежать на животе оказалось очень приятно и удобно. Боль отступила, уши словно заложило ватой, реальность мягко угасала. Спасительное забытье звало, манило к себе, плавно качая истерзанное тело на теплых волнах. Но Топтыгин изо всех сил продолжал бороться с искушением погрузиться в успокоительную тьму. «Девочка!» - пытался зацепиться он за последние искорки угасающего сознания. – «Машка… Что он с ней сделает!..» Рука непроизвольно вытянулась вперед, шаря по полу в поисках улетевших очков. Неожиданно тяжелый ботинок полового агрессора с силой опустился на ладонь Буха. Острая боль словно разорвала его напополам, рывком приведя в чувство.
- Ищешь свои стекляшки, юродивый? – усмехнулся Додек. – Не старайся… они разбились! Да и не помогут они тебе! Но если попросишь прощения за грубость – так уж и быть, я провожу тебя к вых…
Неожиданно «Темпер» содрогнулся от мощного толчка. Пол резко накренился. Хлестаков отлетел к стене, смачно впечатавшись в неё спиной, и сполз на пол.
- Что за шуточки, козел? – завопил он, уперевшись руками в дверной проем и поднимаясь на ноги. – Ты хочешь рассердить меня по-настоящему?
Еще один, более сильный толчок – и половой агрессор, словно пробка, вылетел из каюты, загремев костями по полу коридора. Брат-прогрессор вдруг понял, что означает термин «второе дыхание». Неизвестно где взяв силы, он словно распрямленная пружина вскочил на ноги и бросился к выходу. Успеть захлопнуть дверь – вот была его единственная отчаянная мысль… вспыхнувшая надежда на спасение девочки! Руки Топтыгина, оставляя широкий кровавый след, лихорадочно обшаривали поверхность в поисках злополучной дверной ручки. Он почти успел! Почти…
Жесточайший прямой удар в переносицу, казалось, расколол голову напополам, отразившись в мозгу ослепительной вспышкой. Буха снова отшвырнуло на анареакамеру, уже лишенную верхнего колпака, и он тяжело рухнул поперек нее, чуть не переломившись пополам. Разводной ключ, все еще засунутый за ремень, сыграл роль некого амортизатора, при этом больно врезавшись в спину. И очень вовремя - ведь брат-прогрессор совершенно забыл про него! Не обращая внимания на множество впившихся в ладонь мелких осколков стекла, он плотно обхватил стальную рукоятку.
- А ну-ка, слазь с моей бабы, чувак! – насмешливо проговорил Хлестаков, входя в каюту. – Ишь, пригрелся! – он наклонился вперед, пытаясь рассмотреть в полутьме, что делает Бух.
Это оказалось фатальной ошибкой. Собрав в едином порыве все остатки сил, Топтыгин наотмашь врезал тяжелым ключом в направлении источника звука, и по раздавшемуся душераздирающему воплю понял, что попал! Это придало ему дополнительную энергию. Спрыгнув с «саркофага», брат-прогрессор принялся наносить ожесточенные удары во все стороны, в большинстве своем мимо, но частично достигающие цели, и не мог остановиться даже после того, как вой с хрипом оборвался. Лишь когда ключ вылетел наконец из его скользкой от крови ладони, Бух позволил своим коленям подломиться, и мешком рухнул на пол.
Блаженная истома охватила все тело. Глаза, все равно ничего не видящие, устало закрылись. Голова кружилась, затягивая сознание в стремительный водоворот. Накатывающая спасительная темнота властно поглощала остатки разбитой реальности.
- Что со мной случилось? – раздался вдруг откуда-то сверху слабый девичий голос. – Где я нахожусь?
Брат-прогрессор поперхнулся и с трудом выдул через разбитые спекшиеся губы кровавый пузырь.
- Долго… рассказывать… - прошептал он.