Глава 4
Вице-командор был немало удивлен неожиданным визитом заговорщиков и потоком обрушившейся на него информации. Тем не менее он внимательно и не перебивая выслушал их сбивчивый рассказ.
- А скажи-ка, мил человек, - обратился он к Хлестакову, - у тебя-то в этом деле какой личный интерес? Только всякое фуфло насчет торжества справедливости и прочего сразу засунь себе куда-нибудь поглубже… или оставь для Голубого!
Глядя в проницательные глаза Филозофа, Додек сразу понял, что разговор о высоких материях здесь не прокатит.
- Ну… - сделал он смущенный вид. – На самом деле ты прав, я здесь не просто сторонний наблюдатель! Дело в том, что мы с Машкой – старинные друзья… она для меня как… младшая сестра, и поэтому я пытаюсь блюсти её интересы!
- Свежо предание, но верится с трудом! – покачал головой Серега. – Я всегда знал, что её старинный друг – мой командор… А тебя, братик, даже на горизонте никогда заметно не было… Так что давай еще одну версию!
- Да не, чувак, я серьезно! – заюлил Хлестаков. – Это еще до вашего командора было! Считай, мы с ней друзья детства…
- Тоже на соседних горшках сидели? – усмехнулся Голубой. – Типа, она между вами с Бухом?
- Так… вторая попытка тоже не засчитывается, - заявил Филозоф. – Ну, а ты что скажешь, голубь? – повернулся он к брату-идеологу. – Ты, как я понял, принимал непосредственное участие в разработке этой… операции. Были у тебя какие-то основания подозревать парней в эээ… нечистоплотности?
- Нет! – немного подумав, твердо покачал головой Митяй. – Сама идея мне изначально не понравилась, это да! Но вот сомнений в том, что все совершенно искренне лишь хотят помочь командору, у меня не возникло… по крайней мере, тогда…
- А теперь?
- Теперь… даже не знаю… Но если принять в качестве установленного факта, что Машка находится на борту, и Энтони об этом до сих пор не знает – согласись… в этом случае подозрения Хлестакова не лишены смысла…
- Хорошо! – принял решение вице-командор, поднимаясь. – Для начала, нанесем визит нашему брату-прогрессору и проверим достоверность этих фактов…
В грузовом отсеке было тихо и пустынно. Шаги членов инквизиторской группы гулким эхом разносились по огромному помещению.
- Старайтесь не топать так! – поморщился Додек. – Вдруг Топтыгин нас услышит!..
- И что? – усмехнулся Серега. – Спрячет девочку в карман?
- Ну… мало ли… Все равно лучше застать его врасплох…
«Темпер», стоящий крайним в одном ряду с глайдерами, казалось, не подавал признаков жизни. За стеклами пилотской кабины не виднелось ни проблеска света, входная дверь оказалась закрыта. Правда, телескопический трап был выпущен.
Вице-командор первым поднялся наверх и ладонью постучал по обшивке.
- Топтыгин! – крикнул он. – Открывай, дорогие гости пожаловали!
Изнутри не донеслось ни звука. Филозоф постучал еще сильнее, уже кулаком.
- Затаился, гад! – прошипел Хлестаков.
Серега огорченно покачал головой, затем спустился на две ступеньки, поплевал на ладони, уперся ими в дверь и изо всех сил надавил на нее вверх. Мышцы на его мощной шее вздулись от напряжения, затрещали швы на одежде, жалобно застонал трап, но в следующую секунду тихо щелкнул электрический замок, и дверь с легким шорохом отошла в сторону.
- Нет, ты видел это? – Голубой восхищенно обернулся к Додеку. – Что бы мы тут без Филозофа делали?
Несмотря на то, что «Темпер» своими размерами практически приближался к исследовательским глайдерам «Золотого кольца», внутренняя компоновка его значительно уступала последним. Здесь не было ни роскошных кают, ни гостиной, ни банкетного зала. Это объяснялось тем, что восемьдесят процентов внутреннего объема корабля занимали двигатель и топливные баки – ведь он проектировался для довольно значительных межпланетных перелетов. Поэтому при формировании жилого пространства Энтони с Бухом пришлось руководствоваться принципами аскетизма и минимизации. Наружная дверь без всякого шлюза или тамбура открывалась прямо в узкий коридор, в котором с трудом могли бы разминуться двое людей. Справа он упирался в дверь пилотской кабины, где размещались семь кресел – три спереди и четыре сзади. Рядом с кабиной располагалась маленькая двухместная каюта капитана и начальника экспедиции, за ней – четырехместная общая, размерами не превышающая капитанскую, но оборудованная кроме двух диванов еще и двумя подвесными полками, как в железнодорожном купе. Третья дверь вела в маленький санузел с душевой кабинкой, четвертая – в грузовой отсек, размерами больше похожий на небольшую кладовку. Слева коридор, общая длина которого не превышала и десяти метров, заканчивался дверью в ремонтно-производственное помещение, за которым располагалось уже собственно машинное отделение…
- Эй, Бух! Гостей принимаешь? – закричал Филозоф, делая шаг в темное нутро «Темпера». – Черт, кто-нибудь знает, где тут свет включается?
- А вот, у меня фонарик есть! – услужливо предложил Хлестаков.
- Ну, пойдем, посмотрим! – освещая себе путь тонким лучиком, вице-командор двинулся направо по коридору. Спутники гуськом засеменили следом.
В пилотской кабине стоял полумрак – через большие сапфировые фонари[1] сюда проникал тусклый свет из грузового отсека. Помещение было пустым. Не оказалось никого и в обеих жилых каютах - при том, что скрупулезный Серега не поленился опуститься на колени и исследовать с помощью фонарика в том числе и пространство под диванами. В санитарно-бытовом отсеке пронырливый Додек даже отодвинул полупрозрачную дверцу душевой кабинки, но и там никто не прятался. Кладовка вообще оказалась от пола до потолка забитой какими-то тяжелыми слитками.
- Что это? – испуганно воскликнул Голубой. В свете фонарика на компаньонов черными глазницами таращился оскаленный череп.
- Да это же табличка, чувак! – засмеялся Хлестаков. – Вон, и надпись – «Не прикасаться!»
- Так… может, и не стоит прикасаться? – осторожно предложил брат-идеолог. – Мало ли, что там… может быть, радиация… или вредные вещества…
- Но это же последняя оставшаяся дверь! – заметил Филозоф. – Все остальные помещения мы обследовали… И поскольку Буха нигде не оказалось, он может быть только там! А все эти таблички предназначены для детей младшего школьного возраста… - он смело взялся за дверную ручку.
Синяя вспышка на миг ярко осветила коридор. Послышался отвратительный треск, запахло паленой кожей. Вице-командора со страшной силой отбросило на незадачливых компаньонов, сбив их с ног словно кегли. Фонарик упал на пол и погас, погрузив все в кромешную тьму. В следующее мгновение вдоль корабля прокатилась серия громких щелчков – это заблокировались все двери.
- Похоже, мы в ловушке! – сдавленно прохрипел брат-идеолог.
[1] в авиации фонарем называют прозрачную часть пилотской кабины