Глава 13
- Бух, ты не мог бы ехать поаккуратнее?! - проворчал Петрович. Он сидел в центре заднего сиденья, обнимая обеими руками полулежащих на нем бесчувственных Мочалку и Снегурочку. Головы девушек покоились на плечах форварда… точнее не покоились, а отчаянно мотались, когда колесо проваливалось в очередную яму.
- Я стараюсь! - виновато ответил министр промышленности. - Но дороги у нас такие, что пешком-то не пройдешь… И вообще, ты сам взял на себя этот геморрой! Зачем было тащить их с собой? По крайней мере, вон ту… сумкометательницу точно можно было оставить…
- Не говори глупостей! - строго ответил Петрович. - Мы это уже обсуждали! Только законченные негодяи способны бросить беспомощных девушек ночью на улице! У вас здесь что, общество высокой нравственности? Да и не жарко сейчас, надо признаться! Вертер, вон, весь продрог, пока мы полчаса перед дверью ждали… А вообще, не перекладывай свою вину на нас! В конце концов, кто тебя просил стрелять?!..
- Ты не прав, драгоценный! - подал голос Казановский. Он расположился на переднем пассажирском сиденье, бережно придерживая полулежащую у него на коленях Машку. Пожалуй, ему было даже тяжелее, чем форварду, но недовольства коллекционер Прекрасного не высказывал. - Нужно наоборот благодарить нашего коллегу! Будем честны, мы-то с тобой полностью проcра… эээ… я хотел сказать, провалили операцию, и если бы не его решительные действия, то возвращались бы сейчас с пустыми руками…
- Так-то оно так, - признал справедливый Петрович. - Вообще, ты, конечно, молодец, Бух! Не растерялся… Но все равно получилось как-то по-дурацки…
- Согласен! - кивнул Вертер, щекой придерживая голову Потрошительницы, мотающуюся от тряски по его груди, и тайком вдыхая нежный аромат её волос. - По независящим от нас обстоятельствам… Но главное - мы сумели решить основную задачу, и единственной побочной проблемой оказались эээ… две лишние барышни…
- Да какая это проблема! - легкомысленно заметил министр промышленности. – Ну, раз футболист не захотел бросить их на улице - хорошо… оставим у меня в бункере, на верхнем уровне. Там и тепло, и никто их не обидит… Я могу даже матрасики постелить, чтобы мягче лежать было… - он улыбнулся. - К утру очнутся и отправятся восвояси…
- А они сумеют выбраться?
- Я запрограммирую наружную дверь и ворота так, чтобы их можно было легко открыть изнутри… и подробную инструкцию напишу…
- Ну, вот, и замечательно! - подытожил Казановский. - Полагаю, при таком раскладе все будут довольны… И в целом можно считать нашу миссию удавшейся!
- Вот только как быть с Митяем? - озабоченно спросил Петрович. - Где теперь его искать?
- Очень надеюсь, что он уже остановил все погромы и дожидается нас возле ворот базы, - ответил Топтыгин.
- Если его самого там не остановили… Идти с голыми убеждениями против разгоряченной толпы - это, знаете ли, может быть сильно вредно для здоровья!
- Если кого-то интересует мое мнение, - заметил коллекционер Прекрасного, - весь занимательный рассказ того скользкого типа, Хлестакова, сильно отдает душком… Бух, ты-то его, вроде, знаешь… мог он приврать?
- Я бы сказал не так, - хихикнул тот. - Он просто не мог не приврать! Такой уж человек…
- Но что он тогда замыслил? Зачем утянул куда-то Голубого?
- Я не думаю, что Додек способен что-то замыслить, - покачал головой министр промышленности. - Для этого у него недостаточно мозгов… А врет он обычно без всякой задней мысли… просто не может иначе…
- Почему же ты тогда предупредил нас, чтобы мы не говорили при нем о девочке? - напомнил Петрович. - И сказал, что тот может устроить проблемы…
- Ну… Дело в том, что Хлестаков испытывает к ней особый эээ… интерес, - признался Топтыгин. - Надо заметить, тут ничего необычного… не он один такой… Но если бы он узнал о наших планах, непременно попытался бы увязаться с нами - вот что я имел в виду, говоря о проблемах…
- Но Митяя мы предупредить не успели! - заметил форвард. - Разумеется, если он сам по себе человек-кремень, из которого лишнего слова не вытянешь - тогда беспокоиться не о чем. Но, честно говоря, за время нашего короткого знакомства он на меня такого впечатления не произвел…
- А ты что скажешь, Бух? - спросил Вертер. - Ты-то знаешь Голубого лучше. Может он выболтать первому встречному конфиденциальную информацию?
- Может! - немного подумав, мрачно сказал Топтыгин.
- Ладно! - попытался сгладить напряжение Казановский. - Как говорится, будем переживать неприятности по мере их поступления… А пока, если я хоть чуть-чуть ориентируюсь на местности, мы приехали!
- Верно! - министр промышленности остановился перед знакомыми воротами и достал свой неизменный калькулятор. Створки начали открываться.
- Митяя нигде не видно! - заметил Петрович.
- Ничего… Сейчас перенесем девочек в бункер, упакуем Машку, приготовим все, а потом подумаем, как быть с Голубым… В зависимости от того, сколько останется времени. Не забудьте, что Энтони нас уже ждет…
Элекар медленно въехал на территорию. Топтыгин потянулся было к кнопке открывания крыши, как вдруг его ослепил яркий свет.
- Засада! - закричал с заднего сиденья форвард. - Бух, разворачивай!!!
Министр промышленности словно в трансе широко раскрытыми глазами смотрел на бегущие со всех сторон черные фигуры в бронежилетах и с автоматами наперевес, отчетливо видимые в свете нескольких мощных прожекторов, установленных на вершинах самых больших куч хлама. При этом, надо отдать должное, его руки и ноги автоматически выполняли необходимые операции, и элекар начал разворачиваться. Казалось, появился шанс на спасение, но тут в ворота влетел тяжелый армейский грузовик, полностью перекрыв выезд. С него горохом посыпались новые фигуры в бронежилетах.
- СТАРТ!!! - страшным голосом закричал Вертер.
Взревели ракетные двигатели, и элекар свечой взмыл в ночное небо. Через мгновение кабину ярко осветила полная луна.
- Уфф! - выдохнул Петрович, когда закончилась перегрузка. - Я уж думал, крышка нам…
- Скоты! - наконец вышел из своего ступора Топтыгин. - Как они нашли мою базу?! Нет, вы видели?! Даже прожектора успели наставить!!!
- Видели, - мрачно сказал Вертер.
На этом месте, уважаемые читатели, я позволю себе сделать небольшое отступление - правда, не совсем лирическое. Но должен же я объяснить вам, что произошло на производственной базе министра промышленности коалиционного правительства Земли!
Однако чтобы выстроить ход событий, мне придется вернуться в своем повествовании немного назад… если хотите точнее - то примерно на четыре часа. И вспомнить о тех, кого мы совершенно непростительно забыли. Я имею в виду спецслужбы. Впрочем, им-то все равно, помним мы о них или нет… Главное - что они о нас не забывают! И совершенно наивно полагать, что какие-то наши шаги могут укрыться от их бдительного глаза, холодной головы и горячего сердца! Ну, и от всех остальных органов внутренних дел… особенно в преддверии столь масштабного события, как первый исторический контакт двух цивилизаций! Поэтому планетарный исследовательский глайдер фирмы «УДАВ», особенно в последние сутки, находился под очень пристальным и неусыпным наблюдением, причем не только с земли, но и из космоса, с разведывательных спутников. Ведь это только над Г-тауном атмосфера совершенно непроницаема даже для рентгеновского излучения, а спускаемый аппарат Ким Ка-Линовского, как вы помните, приземлился на некотором удалении от города…
Поэтому ни вторая посадка элекара возле корабля пришельцев, ни его последующий взлет, разумеется, не прошли незамеченными. Правда, нырнув в непроницаемый газопылевой купол, накрывающий Г-таун, он исчез со всех экранов, но точка входа в плотные слои выбросов была четко зафиксирована со спутника. Немедленно в этот район выдвинулись несколько поисковых групп, но тут у спецслужб вышла первая осечка: маленький элекар словно растворился в темных, заполненных дымом улочках городской окраины. Однако, замечу, что это была не их вина, а просто стечение обстоятельств - лишь по счастливой случайности наши друзья не столкнулись с прочесывающими район командами ни по дороге до производственной базы Топтыгина, ни по пути к дому Потрошительницы. Хотя, в один момент разрыв между охотниками и жертвами составил всего лишь квартал!
Фортуна - дама непредсказуемая, и вполне могла позволить заговорщикам проскочить заградотряды и в третий раз! Но тут в дела и помыслы Высших Сил вмешался пресловутый человеческий фактор. Поисковики уже почти потеряли надежду успешно завершить свою миссию, как вдруг около часа ночи на пульт дежурной части милиции поступил звонок, как определила техника, из телефона-автомата, расположенного в районе политехнического института. Молодой человек, пожелавший остаться анонимным, сообщил дежурному о группе террористов, вступивших в контакт с пришельцами для подготовки инопланетного вторжения, и даже назвал точные координаты их базы. Поднятое по тревоге спецподразделение немедленно выдвинулось по указанному адресу, а весь прилегающий район был оцеплен. Что произошло дальше - вы уже знаете…
Теперь же вернемся к нашим героям и посмотрим, как они попытаются выпутаться из сложившейся ситуации…
- Ну, и что ты думаешь делать, Бух? – поинтересовался Петрович, изо всех сил пытаясь удержать Мочалку и Снегурочку от скатывания вперед, когда элекар клюнул носом. – Насколько я понимаю, обстоятельства изменились…
- Да, считайте, моей базы больше нет! - горестно вздохнул министр промышленности. – Так что первый план отпадает… Ну, давайте сначала сядем где-нибудь, а потом подумаем, что делать с этой парочкой… Проведем, так сказать, рекогносцировку на местности…
- Разве мы летим не сразу к кораблю пришельцев? – удивился Вертер. – На мой взгляд, так было бы благоразумнее всего!
- Родной, это тебе не самолет! – вздохнул Топтыгин. – К сожалению, у нас нет реактивных двигателей, и мы можем только планировать! Так что до глайдера по воздуху нам никак не добраться! Сядем, где сможем, и дальше поедем…
- Ну, там же в округе, насколько я понимаю, много деревень, - подал идею форвард. – В конце концов, постучимся в какой-нибудь дом на окраине, и если люди покажутся приличными, оставим девушек у них… Придумаем какое-нибудь объяснение…
- В принципе, вариант, – кивнул Казановский.
Неожиданно ночное небо разрезала огненная черта. На приборной панели вспыхнула красная лампочка, отчаянно запищал зуммер. Из корпуса элекара вылетела россыпь светящихся звездочек активной защиты, а через мгновенье метрах в двадцати справа вспух клубящийся огненный шар. Легкую машину ощутимо тряхнуло взрывной волной, раздалось несколько звонких ударов по корпусу.
- Черт побери! – в панике закричал Топтыгин, до упора бросая штурвал вниз. – Они пустили в ход ПВО!!!
Еще две светящихся линии пересекли небо. Несмотря на снова сработавшую активную защиту, одна ракета разорвалась совсем близко. Несчастный элекар задергался в конвульсиях от попадающих в него осколков. Капот вздулся и ощерился рваными краями, в днище открылась внушительная дыра размером с кулак, стекло кабины покрылось паутиной трещин. Просто каким-то невероятным чудом никто из находящихся в салоне не пострадал.
- Еще одно попадание, и нам конец! – воскликнул Бух.
- Тогда нам конец, - неожиданно спокойно сказал Вертер. – Вон еще две… нет, три ракеты.
- Пять! – мрачно поправил его Петрович. – Еще две сзади. Что ж… прощайте, друзья! Эх, девчонок жалко!..
В следующее мгновение кабина резко погрузилась во мрак – это падающий камнем элекар наконец влетел в плотные слои дыма.
- Оторвались! – выдохнул министр промышленности, дергая ручку торможения.
Словно в ответ на его слова догнавшая их ударная волна вмяла и сорвала напрочь стеклянную крышу. Но парашюты раскрылись, и элекар, ставший кабриолетом, плавно заскользил вниз.
- А здесь они… кх… нас не достанут? – задыхаясь от ворвавшегося в салон удушливого дыма, спросил форвард.
- Не! – успокоил его Топтыгин. – У нас в атмосфере ведь не только газ, но и пыль, в том числе и металлическая. Ни один радар не пробьется…Так что, считайте, повезло…
- А ты уверен, что мы сможем доехать до глайдера? – спросил Вертер. - Машинке-то ведь здорово досталось!
- Нет! – мрачно ответил Бух, глядя на приборную панель. – Главной силовой установки больше нет… Резервной нет… Трех двигателей из четырех тоже нет… В поле никак не отремонтировать…
- Так что будем делать? – в отчаянии воскликнул Петрович. – Пешком пойдем? А как же девушки?
- Я хочу попытаться дотянуть еще до одной своей базы… тут недалеко… - изо всех сил налегая на ставший непослушным штурвал, прохрипел министр промышленности. – Там можно отдышаться, придти в себя и оценить масштаб бедствия… Вот только…
- Что? – встревожено переспросил форвард.
- Она находится за городом… Дым там, конечно, тоже стоит, но не такой густой… Радары могут уже засечь… А активной защиты больше нет… То есть первая ракета – прямо в борт! Но я постараюсь выйти из завесы на минимальной высоте… Если получится…
- Мы верим в тебя, Бух! – патетически воскликнул Петрович. – И в судьбу! Пока что она была к нам довольно благосклонна…
- Твои бы слова – да Богу в уши! – пробормотал Топтыгин.
Тем временем окружающий элекар густой дым начал редеть. Сверху постепенно, словно на фотобумаге, проявился полный диск луны. Еще через какое-то время внизу, уже довольно близко, стало можно разглядеть необычные длинные холмы правильной формы.
- Что это такое? – удивленно спросил форвард.
- Терриконы, - пояснил министр промышленности. – Здесь располагаются заброшенные шахты. Ну, братцы, кажется, дотянули!
Элекар тяжело ткнулся в землю и сразу же резко завалился на бок – часть амортизаторов оказалась разбита. Петрович не смог удержать Снегурочку, и та кубарем выкатилась на землю. Следом, отчаянно пытаясь за что-то ухватиться, сполз и сам форвард. Сверху на него рухнула Мочалка. На своих местах остались только Топтыгин, вцепившийся в штурвал, и предусмотрительно пристегнутый Вертер, продолжающий крепко прижимать к себе Потрошительницу.
- Неужели, все-таки выкрутились? – облегченно-недоверчиво вздохнул Бух.
Где-то в отдалении послышались многочисленные перекликающиеся сирены.
- Боюсь, что нет! – мрачно ответил Казановский. – Навести ракеты они не успели, но засечь нас, очевидно, смогли…
- Так чего же вы медлите? – воскликнул форвард, уже выбравшийся из-под тела навалившейся на него Мочалки и подошедший к Вертеру, чтобы принять у него Потрошительницу. – Надо что-то срочно предпринимать!
- Да, конечно! – тряхнув головой, вышел из оцепенения министр промышленности и попытался ловко выпрыгнуть из разбитой машины, но во весь рост растянулся на земле.
- Не ушибся? – пытаясь скрыть улыбку, поинтересовался Вертер, отстегнувшись и тоже вылезая наружу.
- Не, я привычный! – пробормотал Топтыгин. Отряхнувшись, он извлек из кармана свой калькулятор и нажал несколько клавиш.
В нескольких метрах от места посадки возникло какое-то движение. Небольшой ровный прямоугольник дерна медленно поднялся, открыв взорам друзей очередную металлическую лестницу, круто уходящую вниз.
- Тащите остальных девчонок! – крикнул Петрович и, не выпуская Машку из рук, нырнул в проём и дробно застучал ногами по ступенькам.
- Спортсмен! - усмехнулся Вертер. – А мы с тобой давай вдвоем…
Взявши за руки и за ноги, они с Бухом перетащили на лестницу сначала Мочалку, потом Снегурочку. Звонкоголосица многочисленных сирен раздавалась уже совсем близко.
- Жаль, элекар не успели убрать! – вздохнул министр промышленности, закрывая люк. – Искать будут…
- Но у тебя же здесь, наверное, есть и защита, и всё такое… - предположил коллекционер Прекрасного.
- Ну, в принципе, да…
Снизу снова раздался приближающийся дробный топот, и через минуту появился нисколько не запыхавшийся Петрович.
- Ну, что у вас тут? – нетерпеливо спросил он. – В чем заминка?
- А барышню ты куда дел? – поинтересовался Вертер.
- Там, внизу положил… возле двери.
- Ну, тогда бери еще одну! – усмехнулся Топтыгин.
- Да без проблем! – легко согласился форвард. – Только помогите мне ее поднять…
Друзья с трудом, словно мешок, закинули на плечо спортсмена Снегурочку, и тот, придерживая её одной рукой, снова быстро затопал по ступенькам.
- Не, я так не смогу! – честно признался Казановский, оценивающе глядя на свернувшуюся калачиком Мочалку. – Она хоть и поменьше, но… Может, еще раз дождемся футболиста?
- Давай пока опять попробуем вдвоем, - предложил министр промышленности. – Стащим вниз хоть на сколько-то, а там Петрович поможет…
Наконец все три девушки были доставлены на неширокую площадку перед очередной стальной дверью. Изрядно запыхавшийся Бух вытащил свой калькулятор, и полотно отъехало в сторону. Гости не смогли сдержать возглас удивления.
Их взору открылась тускло освещенная подземная каверна глубиной метров пятьдесят и диаметром около ста. В центре ее на стартовом столе словно башня возвышался внушительных размеров летательный аппарат, по форме слегка напоминающий американский космический челнок, но значительно превосходящий его размерами. Пожалуй, своими габаритами он приближался к глайдеру пришельцев, но выглядел при этом гораздо красивее и органичнее. Короткие треугольные крылья, изящные стремительные обводы корпуса, заостренный нос – все это вызывало ассоциации с сильным, быстрым и гибким хищником. Аппарат был окружен монтажными лесами, со всех сторон к нему тянулись шлейфы кабелей и толстые шланги – хищник словно находился в клетке, опутанный сетями. Но при этом возникало ощущение, что его молниеносный смертельный прыжок не сдержат никакие путы или преграды…
- Позвольте представить вам наш «Темпер»![1] – гордо и торжественно произнес Топтыгин.
- «Темпер»? - переспросил Петрович, не сводя взгляда с фантастического корабля. – Хм… Красивое имя! Сам придумал?
- Нет, Энтони… - Бух сбежал по довольно отвесной длинной лестнице вниз на площадку и пошел вдоль периметра, включая многочисленные рубильники, поворачивая штурвалы и нажимая кнопки. Огромный зал начал заполняться гулом и свистом, вспыхнули мощные лампы, засветились экраны мониторов, дрогнули стрелки приборов.
- Надо же! - покачал головой Вертер, тоже спускаясь вниз и с восхищением рассматривая «Темпер», казавшийся с этой точки еще более внушительным. – А командор никогда не рассказывал мне, что строит космический корабль…
- И мне тоже, - подтвердил присоединившийся к ним форвард.
- Ну, на самом деле мы не особо это афишировали, - пожал плечами министр промышленности, продолжая приводить в действие все новое и новое оборудование. – Поначалу-то просто развлекались… Делали чертежи, пробовали воплотить, экспериментировали… Только когда птичка стала более-менее вырисовываться в железе, Энтони начал задумываться о её возможном использовании. Конечно, планы у него были не настолько эээ… грандиозные, как сейчас, - Бух улыбнулся. – Но для начала хотя бы до Марса собирались прокатиться…С туристическими целями…
- Так, значит, сейчас мы полетим на этом красавце? – поинтересовался коллекционер Прекрасного.
- Только в особо крайнем случае… - покачал головой Топтыгин. - Если будет совсем безвыходное положение…
- Почему? – встревожено уточнил Петрович.
- Потому что он еще не готов, - пояснил министр промышленности. – Внешне-то, конечно, все уже выглядит неплохо, планер[2] собран процентов на девяносто… Но внутреннее оборудование, кинематика, электроника - там работы еще непочатый край… Максимум, на что сейчас способна эта машина – один вертикальный старт, - вздохнул Бух. – То есть ни атмосферного полета, ни орбитального маневрирования, ни посадки пока планировать нельзя…
- Значит, мы не сможем на нем долететь до глайдера пришельцев? – уточнил Вертер.
- К сожалению, нет! Правда, я на всякий случай начал заправку, но… очень надеюсь, что нам удастся здесь тихонько отсидеться, и использовать «Темпер» не придется… по крайней мере, сейчас…
- А на чем летает твоя птичка? – поинтересовался форвард.
- На водороде…
- Что, разве это эффективнее? – попытался блеснуть эрудицией коллекционер Прекрасного. – Я слышал, существуют более продвинутые виды топлива – гептил[3], там… амил[4]… Правда, они, конечно, токсичнее водорода…
- Ты не понял! – улыбнулся министр промышленности. – Если бы «Темпер» летал на обычном кислородно-водородном двигателе… или на гептил-амиловом, если тебе больше нравится… разница не очень существенна, поверь - то с такой массой его пришлось бы пристегивать к разгонному блоку длиной метров сто и пять в диаметре… и так на каждый старт. И только для того, чтобы вывести его на орбиту…
- Хм… Ну, и какой же тогда двигатель у твоего аппарата? – удивился Казановский.
- Ядерный, - застенчиво сказал Топтыгин. – А водород используется в нем в качестве рабочего тела… В результате «Темпер» имеет удельный импульс[5] свыше тридцати тысяч метров в секунду…
- Погоди, погоди! – встревожено воскликнул Петрович. – Но разве можно стартовать с земли на ядерном двигателе?! По крайней мере, в книгах… фантастических, конечно… так никогда не делают! Иначе ведь вся округа здесь превратится в зону радиоактивного бедствия!
- Ну, она и без меня давно уже превращена в зону радиоактивную бедствия! - проворчал Бух. - Со всей планеты ядерные отходы сюда свозят… А ты поменьше глупых книжек читай!.. Что же касается «Темпера», то двигатель у него газофазный[6] с ядерной лампой, поэтому даже десять его взлетов и посадок на общий фон этой округи никак не повлияют!
- Какой-какой лампой? – удивленно переспросил Вертер.
- Не Аладдина! – улыбнулся министр промышленности. – Ядерная лампа – это такая специальная термоустойчивая и оптически прозрачная капсула… у меня она сделана из искусственного сапфира. Ядерное топливо заключено внутри этой капсулы и полностью изолировано от омывающего её потока водорода, который нагревается исключительно за счет поглощения лучистой энергии. Таким образом, факел тяги «Темпера» имеет радиоактивность, близкую к нулевой, и я могу спокойно…
В этот момент сверху послышался тяжелый удар, гулко раскатившийся по огромному залу.
- Проклятье! – выругался Петрович. – Ну, никак не могут оставить нас в покое! Бух, а отсюда есть какой-нибудь запасной выход?
- Увы! – покачал головой Топтыгин. – Все соседние шахты затоплены водой… Здесь-то сухо только потому что непрерывно работают насосы…
Еще один удар, намного тяжелее предыдущего, сотряс свод каверны. На головы друзей посыпался мелкий гравий.
- Надо что-то делать! – напряженным голосом предложил коллекционер Прекрасного.
- А что делать? – развел руками тот. – Сами видите, выбора у нас нет… Эх, не хотел я…
- Девчонок тут можно будет оставить? Я имею в виду, лишних?
- Можно! – криво усмехнулся министр промышленности. – Но учти: температура факела тяги «Темпера» на выходе из сопла составит не меньше двенадцати тысяч градусов… так что при взлете тут все превратится в плазму[7]…
- Тогда что же мы стоим? – воскликнул форвард. – Скорее побежали за ними!
- Ты первый, - подтолкнул его Казановский. – Лестница вниз… потом снова лестница вверх, на корабль… и так три раза! Вся надежда на тебя!..
- Погодите! – остановил друзей Топтыгин. – Так не успеть! Давайте попробуем на грузовой платформе! Ждите наверху!..
Вертер с Петровичем быстро поднялись на лестничную площадку и аккуратно перетащили тела девушек на широкую стальную плиту, подогнанную Бухом.
- Главное, придерживайте их, чтобы не скатились вниз! – крикнул министр промышленности, стараясь как можно более плавно поворачивать стрелу крана.
Платформа все равно отчаянно качалась в воздухе, и друзьям приходилось очень туго. В довершение ко всему сверху раздался особенно страшный удар, вниз водопадом посыпались крупные булыжники, щебень, грунт… Через несколько секунд об пол ударилась металлическая капсула, раздался сильный хлопок, и повалил густой дым.
- Не обращайте внимания!!! – отчаянно закричал Топтыгин. – Плевать на все, главное, девчонок не уроните… по крайней мере, хотя бы Маш… кх... кх… - слезоточивый газ распространился до пульта управления краном, но Бух все же нашел в себе силы аккуратно пристыковать плиту к посадочной площадке «Темпера».
Пока он, задыхаясь и кашляя, поднимался по трапу, Вертер с Петровичем уже успели перенести девушек с платформы внутрь корабля.
- А как быть с лесами? – озабоченно спросил форвард, выглядывая из люка.
- Кх… к… кх… черту леса! – прокашлял министр промышленности, нажимая какие-то клавиши на своем неизменном калькуляторе. – Сами… кх… упадут…
Вверху, прямо над заостренным носовым обтекателем «Темпера», пришли в движение гигантские стальные лепестки, открывая диафрагму огромного круглого люка, в который тут же заглянула любопытная луна. Доблестные бойцы спецназа, штурмующие логово инопланетных прихвостней, мгновенно осознали смысл и возможные последствия этого явления. Проявив безукоризненную выучку, они без колебаний побросали технику и инструменты, и со всех ног бросились врассыпную в отчаянной попытке добежать до ближайших терриконов. Надо отметить, что лишь адекватная оценка ситуации и отменная реакция спасли им жизнь!
Не прошло и нескольких минут, как из разверзшейся черной пасти люка в побледневшие от ужаса небеса с ревом сотен тысяч демонов ударило ослепительное копье разгневанного Аида. Вдогонку ему из-под земли вспух чудовищный огненный пузырь, мгновенно поглотивший все пространство между крайними терриконами (это взорвались резервуары со сжиженным водородом). Хлынувшая вслед за этим в образовавшуюся на месте каверны гигантскую воронку вода из затопленных шахт довершила апокалипсис местного значения, превратив театр недавних действий в невиданный доселе паровой котел! Земная кора содрогнулась настолько ощутимо, что сейсмические станции в соседних регионах зафиксировали серию толчков магнитудой от трёх до четырех баллов по шкале Рихтера. Ударной волной в радиусе пяти километров повалило деревья, а в десяти – выбило стекла в домах. Колоссальный столб перегретого пара, словно фаллос дьявола, стремительно взметнулся ввысь и достиг нижних слоев стратосферы.
Земля проводила своих питомцев…
[1] Temper (англ.) – имеет множество значений. Среди них и «характер», и «вспыльчивость», а применительно к металлу – «твердость, закалка». В качестве глагола «totemper» означает удачное сочетание чего-то, правильное соединение в нужных пропорциях, доведение до нужного состояния. Какое именно значение этого слова имел в виду командор (а, возможно, даже все сразу), присваивая имя кораблю – Автору доподлинно не известно…
[2] планером специалисты в области ракетной и авиационной техники называют силовую схему летательного аппарата
[3] гептил, или несимметричный диметилгидразин (CH3)2N2H2 – компонент ракетного топлива
[4] амил, или азотный тетраоксид N2О4 – окислитель ракетного топлива, чаще всего применяющийся в паре с гептилом
[5] удельный импульс – показатель эффективности ракетного двигателя, зависящий от используемого топлива. Для сравнения, в лучших современных химических двигателях он не превышает 4500 м/с
[6] в газофазном ядерном ракетном двигателе (в теории) делящееся вещество находится не в сборках-стержнях, как в обычном реакторе, а представляет собой раскаленный газ, удерживаемый в рабочей зоне либо электромагнитным полем (в этом случае неизбежны небольшие утечки радиоактивных элементов во внешнюю среду), либо специальной изолирующей конструкцией (как и было предусмотрено на «Темпере»)
[7] в наше время под «плазмой», как правило, подразумеваются исключительно телевизоры с большим экраном. Выражения типа «я поставил себе крутую плазму» воспринимаются однозначно и без вариантов. Однако в 80-е годы прошлого века этот термин имел совсем другое значение – «плазмой» называли ионизированный газ очень высокой температуры (свыше 10 000 ОС)