Глава 2
К студенческому городку Г-таунского политехнического института, отчаянно бренча и громыхая, словно гигантское ведро с болтами, подкатило уродливое транспортное средство, в миру вульгарно именуемое «троллейбус». Раздался натужный звук, обычно предваряющий открытие дверей, однако, последнего не произошло. Звук повторялся снова и снова с тем же эффектом, пока не потонул в громовом гуле мощных ударов, раздавшемся изнутри. Дребезжащий проржавевший корпус троллейбуса забился в конвульсиях; казалось, сейчас он просто развалится на куски. К счастью, после очередного сокрушительного удара задние двери не выдержали и просто вывалились наружу, выпустив небольшую кучку взъерошенных горластых студенток.
Последним, словно капитан тонущий корабль, троллейбус покинул невообразимо худой высокий человек в огромных ботинках и толстых очках. С достоинством оглядевшись, он важно ступил на подножку, но при контакте последняя почему-то ушла в сторону, ноги незнакомца, длинные и тощие, словно жерди, невероятным образом переплелись, и начался Процесс Падения.
Я не ради красного словца назвал это событие Процессом, и не по ошибке применил заглавные буквы. Потому как чистым оскорблением было бы просто сказать, что «незнакомец упал». Нет! Это был настоящий артистический выход, полный одухотворения пируэт; трюк, которому позавидовал бы любой цирковой акробат! Когда ноги нашего незнакомца уже оторвались от подножки троллейбуса, голова ещё не коснулась земли, а длинное тело, изящно изогнувшись в воздухе, вышло на траекторию первой фазы сальто-мортале. Где-то в высшей точке этой траектории огромный тяжёлый «дипломат» незнакомца вырвался из его рук и, словно последняя ступень баллистической ракеты, начал автономный полёт. Со скоростью артиллерийского снаряда крупного калибра он стремительно пронёсся по воздуху и сокрушил афишную тумбу, разнеся в щепки её переднюю стенку и застряв в задней.
Тем временем подошло к логической развязке и падение хозяина «дипломата». Оно сопровождалось ужасающим грохотом, искрами, запахом расплавленного асфальта и испуганными криками редких прохожих. Наконец, всё закончилось. Незнакомец сел и начал слепо шарить вокруг в поисках улетевших очков.
Вы, наверное, уже догадались, уважаемые читатели, что я неспроста уделил так много вашего внимания прибытию этого героя. Поскольку он является одним из главнейших действующих лиц нашего повествования! При одном взгляде на Буха Топтыгина можно с уверенностью сказать: перед вами человек не просто разумный, а глубоко думающий! Или, по крайней мере, часто задумывающийся. Этот вывод можно сделать и по рассеянно-блуждающему взгляду из-под толстенных бифокальных линз, и по взъерошенной шевелюре. А вкупе с наивно-детским выражением лица эти признаки выдают в Бухе не только мыслителя, но и начинающего научного работника. Всё правильно, уважаемые! Он даже так и представляется: «Бух Топтыгин, рационализатор и изобретатель». Ну, о его изобретениях мы будем вспоминать на протяжении всей книги, а пока вернёмся на злополучную остановку.
Посторонний прохожий, глубоко не знакомый с Бухом Топтыгиным, окинув мимолётным взглядом сидящего на асфальте, наверняка бы сделал предположение, что тот самым свинским образом пьян. И ошибся бы! Потому как Бух Топтыгин вообще не пил ничего крепче кефира. Никогда и ни при каких обстоятельствах. А лежал, потому что упал. А упал, потому что был болен. О, нет-нет, ничего заразного! Это не СПИД, и даже не свинка. Всего-навсего падучая болезнь.
Вы никогда про такую не слышали? Странно… А в Г-тауне это самое массовое заболевание! Болеют все - независимо от возраста, пола, вероисповедания и сексуальной ориентации. И если летом у большинства горожан наступает стадия ремиссии, то зимой, весной и осенью происходят настоящие вспышки эпидемии! Причём, если в первом случае упавшие граждане как правило отделываются травматологией, то в остальных могут запросто и утонуть! Не подумайте только, что Г-таунский ОСВОД[1] работает неудовлетворительно – напротив, он с завидным постоянством перевыполняет ежегодные планы по утопленникам. Но… Вы когда-нибудь пробирались на лодке по оживлённым городским улицам? Когда надо ухитриться и не въехать в кабину плывущего грузовика, и не царапнуть днищем заякорённую на дне легковушку! А ещё иногда встречаются места, где ливневая канализация забита не совсем, и уровень воды там настолько низок, что на моторе не пройдёшь! А вёслами много ли нагребешь!..
Но вернёмся к нашему герою. Дело в том, что падучая болезнь выражалась у него в более острой форме, нежели у остальных горожан, которые падали банально – из-за обледенения никогда не чищеных улиц или проваливаясь в скрытые под водой и грязью ямы никогда не ремонтируемых дорог. Бух Топтыгин падал всегда и везде – на асфальте, бетоне, песке, траве, на паркете, линолеуме и коврах. Но больше всего он любил падать на лестницах! В момент отрыва от верхней ступеньки отработанным до автоматизма движением огромный «дипломат» оказывался под хозяином, и они вместе стремительно слетали вниз, снося перила, урны и зазевавшихся пешеходов…
…Вот и сейчас Бух, довольно быстро нашарив очки и водрузив их на законное место, как ни в чём не бывало, поднялся, отряхнул со штанов мелкие куски раздробленного асфальта и взором Наполеона оглядел окрестности в поисках «дипломата». Руины, оставшиеся от афишной тумбы, указали верное направление, и уже через несколько минут рационализатор и изобретатель бодрой походкой направился ко входу в институт. Попадающиеся навстречу редкие дамы и товарищи предусмотрительно уступали ему дорогу. Бух важно кивал.
Внутри было тихо и безлюдно. Эхо шагов гулко металось по коридорам, свободно врывалось в распахнутые двери совершенно пустых аудиторий… Одна сессия недавно отгремела, до другой было ещё далеко.
Неожиданно из одной двери выглянул седой профессор. Его добрые глаза смотрели на Буха с тревогой надеждой:
- Молодой человек, вы на сопромат[2]?..
- Нет-нет, я по делам!
- Но… может быть, вы послушаете мою лекцию? Я прочитаю её вам одному! Мои студенты… они пропали!..
- Извините, профессор, но я очень спешу! – Бух успокаивающе похлопал старика по плечу. - А насчёт студентов не беспокойтесь, в мае они сами вас найдут!..
Никого больше не встретив, Топтыгин приблизился, наконец, к цели своего визита – вычислительному центру. Заранее предвкушая, как сядет сейчас за терминал[3], зарегистрируется в собственном разделе и погрузится в глубины Фортрана[4], он осторожно потянул на себя тяжёлую дверь. Только бы были свободные места!..
Мест оказалось больше, чем достаточно. Мало того - в пользовательском зале находился всего один посетитель. Высокий молодой человек довольно приятной наружности, плотного, но не атлетического телосложения, с пушистыми рыжеватыми усиками и такой же бородкой клинышком восседал верхом на громоздком угловатом терминале СМ[5] и меланхолично сплёвывал на пол.
Настала пора, уважаемые читатели, познакомить вас с новым героем нашей книги. Могу вас заверить: Энтони Лембент займет в ней одну из главных ролей! Хотя на первый взгляд ничего примечательного в нём как бы и нет… И не сразу разглядишь за этим рассеянно-добродушным, чуть ироничным выражением лица аналитический ум, несгибаемую волю, отчаянный характер… Но стоит всмотреться в бездонные проницательные глаза Энтони, как за лёгкой дымкой напускного простодушия можно отчётливо увидеть отблески мечущихся великих идей, неукротимых амбиций, высоких страстей, и ещё много чего такого… но только мало кто способен долго выдержать этот взгляд! Разве что Топтыгин – да и то лишь по причине своей патологической близорукости!..
- Ну, и чего ты расселся на терминале? – ворчливо поинтересовался Бух, подслеповато щурясь и пытаясь разглядеть выражение лица Энтони.
- Хммм… - пробормотал тот и сплюнул.
-Только не говори, что машина сломалась! – в голосе Топтыгина послышалась неприкрытая тревога.
- Мммм…
- Чёрт! – в отчаянии всплеснул руками рационализатор и изобретатель, - Опять ты что-то натворил!
- Ну-у-у…
- Конечно! – не унимался Топтыгин, поочерёдно заглядывая в тёмные экраны соседних мониторов. - Можешь мне ничего не рассказывать, я и так всё знаю! Притащил опять откуда-то какую-нибудь дурацкую программку, запустил её и снова всё повесил! Так ведь?
- Послушай, Бух… – вздохнул Энтони. - Ты никогда не пробовал посчитать, сколько говоришь лишних слов? Тебе не жалко нашу старушку Вселенную? Энтропия-то[6] и так растёт!..
- А!.. – махнул рукой тот. - Болтун ты, Энтони! Тебе бы всё посмеиваться, а людям работать надо!.. Ладно, пойдём в зал ДВК[7]…
- Не ходи… не советую!
- Не хочешь… Не хочешь же ты сказать, что и их?..
- Вместо ответа Энтони обречено развёл руками.
- Ну, ты… Ты… - Топтыгин аж задохнулся от возмущения. - Ну, кто тебя просил вообще сегодня притаскиваться в институт?!..
- Здрассте вам! – удивлённо поднял брови Лембент. - А не ты ли? Кому нужно было помочь набрать большую программу?
- Да, но… Я… Но…
- Ты опоздал на полтора часа. Мне было нечего делать, - продолжал методично добивать приятеля Энтони. - И, заметь, я не стал выяснять, где тебя черти носили!
- Да я… Вообще… Просто… Ну… Да, если честно, я не так уж и хотел сегодня работать! – неожиданно пошёл на попятную Бух. - Погода, вон, хорошая… И в институте ни души… Чего мы должны торчать в подвале?..
- Хм… - задумчиво посмотрел на него Лембент. - Вот вроде бы чудак чудаком, а иной раз и разумные вещи глаголешь…
- А то! – гордо выпятил грудь рационализатор и изобретатель. - Весна ведь!
- Весна… - согласился Энтони. - А не проведать ли нам по такому случаю нашего друга Митяя? Что-то он давненько не показывался…
- Как скажешь! – пожал плечами Топтыгин, подхватывая свой тяжеленный «дипломат».
[1] «Общество спасания на водах» – добровольная массовая общественная организация в СССР
[2] «сопротивление материалов» - один из основополагающих предметов, изучаемых в политехнических ВУЗах
[3] здесь имеется в виду рабочее место пользователя в компьютерной системе разделения времени, состоящее из монитора и клавиатуры, подключенных через сеть к общему на весь зал системному блоку
[4] первый язык программирования высокого уровня, имеющий транслятор
[5] семейство ЭВМ, созданных в конце 1970-х — начале 1980-х годов в СССР в ходе международной программы по разработке системы малых ЭВМ — СМ ЭВМ. К разработке в рамках СЭВ были привлечены соцстраны (Болгария, Венгрия, ГДР, Куба, Польша, Румыния и Чехословакия)
[6] функция состояния системы, определяющая меру необратимого рассеивания энергии. В необратимых процессах её изменение всегда положительно
[7] диалоговый вычислительный комплекс (ДВК) — семейство советских персональных компьютеров середины 80-х - начала 90-х годов XX века. Разработан в НИИТТ НПО «Научный Центр», г. Зеленоград. Первая модель ДВК-1 выпускалась с 1982 г.