Глава 5
Брат-прогрессор торопился. Надо признаться, желание пробраться в командирскую рубку «Золотого кольца» и изучить чудо инопланетной техники – главный бортовой компьютер – неотвязно, словно идея-фикс, преследовало его с самого момента прибытия на звездолет. Однако Бух сумел перебороть искушение, и первым делом бросил все силы на доведение до ума своего корабля, не вылезая с «Темпера» ни днем, ни ночью. Вот почему он дважды отказался от настойчивых предложений Ким Ка-Линовского перебраться наверх, в комфортабельную каюту, после чего деликатный капитан оставил своенравного гостя в покое.
За эти пять дней Топтыгину не удалось отдохнуть ни минуты. Он перекусывал на ходу, спал урывками, но в итоге выполнил весь необходимый объем работ, и даже больше. Надо признаться, в ходе доработки всех систем брат-прогрессор «позаимствовал» у стоявших по соседству глайдеров значительную часть деталей и даже блоков… но зато «Темпер» теперь был не просто полностью готов, но стал даже еще совершеннее, чем задумывали создатели!
Однако Бух не позволил себе почивать на лаврах. Его любимый паяльник в машинном отделении еще не остыл, а сам брат-прогрессор уже крался по коридору верхнего яруса «Золотого кольца» по направлению к командирской рубке.
Впереди послышались голоса. Топтыгин юркнул в какую-то нишу.
- Ох, Рогацио, дружище, да я бы с радостью, ты же знаешь! – причитал Ласвий Трюнтель. – Но шеф отдыхает, а у меня вахта…
- Да ты что, братан! – возбужденно частил брат-просветитель. – Это же «Девять с половиной недель»! Классика! Культовый фильм! Запрещенный насмерть! Ты бы знал, с каким трудом пацаны мне его достали!
- Да у тебя все фильмы замечательные! – постанывал первый помощник. – Но как же я рубку-то оставлю?
- Да что с ней сделается? А там Ким Бессинджер в главной роли… да еще в таких сценах – такого ты точно никогда еще не видел!
- Это та, беленькая, с длинными волосами?
- Да, именно! Она тебе еще в прошлый раз понравилась!
- Ох, ты просто искушаешь меня! – взвыл Трюнтель. – Ну, если только на полчасика…
- Да, конечно, братан! Я просто хочу, чтобы ты почувствовал, что такое реальное кино!..
Через пару минут парочка проследовала мимо затаившегося брата-прогрессора, не заметив его. Путь был свободен!
В три прыжка Топтыгин преодолел Рубикон и вихрем ворвался в покинутое всеми помещение. Там он перевел дыхание, тихонько прикрыл за собой дверь и огляделся.
Командирская рубка «Золотого кольца» имела форму замкнутой подковы, а своими размерами, пожалуй, превосходила все отсеки «Темпера», вместе взятые. Передняя, изогнутая стена представляла собой гигантский экран, точнее, два. Верхняя, сплошная его часть, занимающая примерно три четверти высоты, передавала изображение окружающего звездолет пространства. Нижняя часть была поделена на большое количество секторов, каждый из которых отображал свою информацию. Здесь были какие-то разноцветные схемы, карты, диаграммы… Вдоль всего экрана тянулся невообразимый по своим размерам пульт управления, покрытый бесчисленным множеством причудливых символов и значков, линий и дорожек, светящихся разным цветом. За ним одновременно могли без стеснения разместиться не менее десяти человек! Однако перед пультом на значительном удалении друг от друга плавали всего три удивительных кресла. Буху пришла в голову именно эта ассоциация, потому что кресла без какой-либо опоры просто висели в воздухе, а когда он легонько толкнул ближайшее, оно свободно заскользило в сторону.
Однако брат-прогрессор недолго любовался предметом своего вожделения. Ведь он пришел сюда не смотреть! Решительным шагом Топтыгин пересек рубку, плюхнулся в центральное кресло, которое приятно упруго закачалось под ним, и подплыл к самому пульту. Руки его с трепетом легли на чудо-клавиатуру, и нижний ряд экранов отозвался на это прикосновение. Откинул голову назад, Бух набрал воздуха и взял первый мощный аккорд…
Он играл словно великий композитор, исполняющий свою лучшую симфонию – чувственно и вдохновенно. Пальцы его как мотыльки порхали по клавишам, приводя в экстаз нижний ряд экранов, заставляя их сходить с ума и чуть не взрываться от восторга… И даже далекие звезды не могли усидеть на своих местах, отплясывая и кружась по всему главному экрану, сливаясь в причудливые кривые и спирали!
Бух играл и играл, погрузившись в какой-то сладкий экстаз… играл, пока у него не закружилась голова и пока его не вывел из транса пронзительный писк браслета.
Брат-прогрессор стремительно вскочил с кресла, но ноги его заплелись, и он кубарем покатился по полу, покрытому мягкой дорожкой. При этом из его нагрудного кармана выпал миниатюрный передатчик, комплект которых Топтыгин позаимствовал на одном из глайдеров. Он подполз к прибору и, не вставая с колен, нажал кнопку общего вызова.
- Тревога на «Темпере»! – выдохнул он. – Все в грузовой, срочно!
По дороге его нагнал немного запыхавшийся, взмокший Петрович, который на момент вызова тренировался в спортивном зале. В руке он сжимал прихваченную по рассеянности гантель.
- Что случилось? – спросил брат-физрук.
- Пока не знаю… Я отлучился буквально на полчаса… и тут сработала сигнализация! Или сбой, или… попытка проникновения!
Вертер ждал друзей уже в грузовом отсеке.
- Оружие есть? – деловито поинтересовался он.
- Черт, нет! – жалобно воскликнул Топтыгин. – Все разрядники остались на корабле!
- На, возьми! – Петрович протянул Казановскому гантель. – Мне не надо, я случайно взял…
- Лучше бы все-таки огнестрельное! – вздохнул тот, принимая тяжелый снаряд.
Втроем они осторожно подошли к «Темперу» и огляделись. Внешне никаких повреждений или других признаков проникновения не было заметно.
- Ну, может быть, действительно просто сбой! – пожал плечами брат-прогрессор, поднимаясь по трапу и доставая из кармана свой неизменный калькулятор.
Дверь открылась, и в ту же секунду из корабля, словно вихрь, выскочил какой-то человек. Как щепку снеся со своего пути Буха, он мячиком скатился вниз по ступенькам, мгновенно вскочил на ноги и стремительно понесся к выходу из грузового отсека. Казалось, его не догонит даже пуля! Пуля – возможно… но не брат-физрук! Ведь, может быть, Петрович был и не самым лучшим нападающим первой лиги, но уж по скорости с ним не мог сравниться никто! Его мощные выходы к воротам противника всегда просто ошеломляли и игроков, и болельщиков! Вот и сейчас, хоть таинственный нарушитель и улепетывал просто с нечеловеческой скоростью, бывший форвард играючи нагнал его еще на середине грузового отсека. Ловкая подсечка – и неудачливый беглец со всего маху грянулся о металлический пол, кубарем прокатился еще метров двадцать и неподвижно застыл.
Тем временем Топтыгин, для которого падения были совершенно привычным делом, быстро вскочил на ноги, снова взлетел вверх по трапу и ворвался в корабль. Но только он потянулся к выключателю, чтобы зажечь свет, как получил ощутимый удар в лоб. В следующее мгновение чьи-то руки вцепились ему в горло. Брат-прогрессор захрипел и тяжело опрокинулся на спину, яростно отпинываясь от навалившегося на него противника. Однако тот был явно сильнее, и Бух быстро понял, что дело плохо.
- На помощь! – просипел он.
Дважды звать Вертера не понадобилось. Брат-эстет быстро поднялся по трапу и, насколько мог, попытался оценить ситуацию. В тусклом свете, попадавшем внутрь «Темпера» через распахнутую дверь, разглядеть детали происходящего на полу было довольно затруднительно, но затылок нападавшего с мокрыми от пота блестящими волосами был вполне различим и представлял отличную мишень!
После первого же удара гантелью руки, сжимающие горло Топтыгина, разжались, а тело злоумышленника тяжело обмякло. Вертер вместе с подбежавшим Петровичем подхватили его и вытащили на свет.
- Будь я проклят, но это Голубой! – воскликнул брат-эстет.
- Тогда не удивлюсь, если тот, второй – Хлестаков! – тяжело поднимаясь на ноги и массируя горло, прохрипел Бух.
- Точно, он! – подтвердил форвард.
- Значит, все-таки успели спеться во время своей исторической поездки на «Муравье»! – вздохнул Топтыгин и сплюнул. – Вот же сволочи!
- Не торопись обвинять! – покачал головой справедливый Петрович. – Возможно… и даже, скорее всего, наш брат-идеолог в очередной раз стал жертвой обмана…
- Пожалуй, ты прав! – подумав, кивнул брат-прогрессор. – Но, черт побери, когда же его жизнь уже научит! Постойте! – вдруг задумчиво посмотрел он на друзей. – Но… как они попали на корабль?.. И как тогда включилась сигнализация?
Он снова заскочил внутрь «Темпера», включил свет, и через минуту, кряхтя от натуги, вытянул к дверям за ноги тяжелое тело Филозофа.
- Ничего себе! – с иронией воскликнул Вертер. – Так, может, и Рогацио здесь?
- Нет, мафиози повел Трюнтеля смотреть эротику… я сам видел.
- Тем не менее, проверь все внимательно!
- Хорошо!
Бух быстро обошел все отсеки корабля, никого больше не обнаружив. Прежде чем открыть дверь с предупреждающей табличкой, он достал свой калькулятор и снял защиту.
За злополучной дверью оказалось самое большое помещение корабля – ремонтно-производственный отсек. Добрую половину его занимал здоровенный форм-пласт-автомат с числовым программным управлением оригинальной конструкции Топтыгина. Брат-прогрессор справедливо решил, что чем таскать с собой кучу неизвестно каких деталей и запчастей, гораздо рациональнее по мере необходимости изготавливать их на месте. Уникальность же автомата заключалась в том, что он мог производить изделия как из металлов, так и из полимеров. Для этого грузовой отсек «Темпера» был заполнен и слитками (преимущественно титановыми), и материалами для производства карбона[1] и высокопрочных пластиков.
Кроме автомата в ремонтно-производственном отсеке стояли токарно-винторезный, сверлильный и фрезерный станки, а также большой универсальный верстак – так что свободного места оставалось не так уж и много. И сейчас почти все оно было занято двумя анареакамерами, в которых, словно в хрустальных саркофагах, покоились две спящие царевны. Правда, выглядели они сейчас не по-царски – в испачканной одежде, с растрепанными пыльными волосами и чумазыми лицами. Ведь в отличие от командора Буху даже не пришла мысль помыть девушек… впрочем, даже если и приходила, он бы никогда не осмелился на такое! К тому же на «Темпере» просто не было условий для подобной процедуры…
На этот раз Топтыгин просто бегло осмотрел состояние анареакамер и показания приборов, лишь на несколько секунд задержавшись возле «саркофага» Мочалки, и быстро вышел из отсека, не забыв восстановить защиту. Тем временем Вертер с Петровичем уже стащили тела Филозофа и Митяя вниз.
- Что думаешь делать с ними? – спросил форвард, когда Бух при помощи своего верного калькулятора запер наружную дверь корабля.
- Ну, те двое, думаю, сами скоро очнутся… а вот Серега поймал приличный заряд. Боюсь, придется отправлять его в медицинский отсек! – вздохнул брат-прогрессор.
- Да разве мы его дотащим? – с сомнением покачал головой Казановский.
- Зачем тащить? – усмехнулся Топтыгин. – Для этого тут есть роботы! – он поднял руку и щелкнул пальцами.
Откуда-то из-за стоящих глайдеров появилось устройство, напоминающее длинную тележку. Забавно постукивая множеством механических суставчатых лапок, оно быстро приблизилось к друзьям.
- Надо же! – удивился брат-эстет. – А я даже не знал, что тут есть такие… агрегаты!
- Я тоже случайно узнал! – сказал Бух. – Но зато они здорово помогли мне при работе с «Темпером»…
Втроем они с трудом подняли тяжелое тело вице-командора и взвалили его на тележку.
- В медицинский отсек! – четким голосом скомандовал брат-прогрессор, и когда устройство быстро засеменило лапками в сторону выхода, добавил со вздохом: - А все-таки зря Филозоф связался с этой парочкой!
[1] композиционный материал из переплетенных нитей углеродного волокна, расположенных в матрице из полимерных смол. По характеристикам превосходит высокопрочную сталь, при этом более чем в 5 раз легче. К тому же обладает высокой термостойкостью