Глава 5

Небольшой кабинет премьер-министра коалиционного правительства Земли (до вчерашнего дня служивший простой жилой комнатой в малометражке) казался особо тесным из-за собравшихся здесь людей. Сидящий возле письменного стола Петрович, по обыкновению, слегка рдея от повышенного внимания к своей персоне, рассказывал с трудом поместившимся на узком диване Митяю, Буху и Рогацио перипетии своего полета в Г-таун. В Харькове, как и в Москве, билетов достать не удалось, но благодаря помощи руководства футбольного союза и наличию болельщиков в самом Аэрофлоте форварда все же посадили на ближайший рейс. Правда, лететь ему пришлось на маленьком трехногом табурете в проходе. Когда Петрович дошел до того места, как во время посадки он скатился со своего сиденья и въехал в кухонный отсек прямо под ноги перепугавшимся стюардессам, слушатели душевно захохотали, а сам рассказчик зарделся еще больше.

Вертер Казановский, расположившийся особняком в единственном кресле в углу комнаты, лишь слегка усмехнулся. Уж он-то мог бы рассказать про своё замечательное путешествие гораздо больше, но предпочел помалкивать. Вообще, надо заметить - он никогда не афишировал свой успех у женщин. Хотя, может быть, и напрасно… Взять хотя бы знаменитого Вальку Павлова, который крупным достижением считал «раскрутить» стюардессу за время полета! Что тогда говорить про нашего коллекционера Прекрасного, который, находясь в воздухе, успел обзавестись сразу двумя новыми стац-дамами?.. Впрочем, оставим скромность на его совести – ведь он никогда не стремился к славе…

- Ладно, братаны! – отсмеявшись, Рогацио оглядел окружающих. – Кто-нибудь знает, что такое задумал наш новоиспеченный командор? Для чего он нас собрал?

- Разве это не очевидно? – поморщился Митяй. - Очередную преступную авантюру…

- А взрывать американские посольства – не преступные авантюры? - парировал Бух.

- Конечно, нет! Это справедливая идеологическая борьба во имя торжества идей марксизма-ленинизма! – горячо возразил Голубой. – И вообще… в реальной-то жизни я ни одного посольства не взорвал… пока что…

- Ну, и Энтони в реальной жизни тоже пока что никакого преступления не совершил…

- А я думаю, что нужно дождаться его самого и выслушать, - заявил справедливый Петрович. – После чего мы и решим, совершил или не совершал…

- Спасибо, дружище! – воскликнул премьер-министр, входя в комнату. – Я всегда знал, что на тебя можно положиться!

- Чем это от тебя воняет? – подозрительно потянул носом Топтыгин. - Духами, что ли?!

- Дихлофосом! – огрызнулся Лембент, заметно смутившись. Он быстро прошел к окну и приоткрыл форточку (в комнату ворвалась свежая струя фенола вперемежку с хлором, быстро перебив остальные запахи), после чего уселся на подоконник, рассеянно глядя куда-то в подпространство.

- А теперь с докладом выступит верховный и одновременно генеральный президент союза… как его там… забыл… УСЕФА, что ли? – разрядил затянувшуюся паузу Голубой.

- Спасибо, Митяй! – улыбнулся Энтони. - Пожалуй, действительно выступлю… Эх, дорогие друзья мои! – он увлажнившимися глазами обвел присутствующих. – Трудно выразить словами, насколько я благодарен вам за то, что вы собрались сегодня здесь! Особенно Петровичу и Вертеру, которые без раздумий откликнулись на мой зов и преодолели тысячи километров! К сожалению, я не дождался еще одного моего близкого друга – Филозофа, хорошо известного нашим Г-таунским товарищам. – Бух, Митяй и Рогацио кивнули. – Увы! В городе его нет… я разослал телеграммы и записки по всем возможным адресам, но… - командор вздохнул и развел руками.

- Не парься, братан! – попытался утешить премьер-министра Рогацио. - Найдется, куда он денется!

- Ну, да… я еще не теряю надежды! – Лембент взглянул на запястье. - У нас в запасе еще порядка трёх часов…

- Хм… А нельзя ли с этого момента поподробнее? – подал голос Вертер. - Какое событие должно произойти через три часа?

- Конечно, расскажу, старина! – кивнул Энтони. – Для того я вас и собрал здесь… Чтобы вы все вместе и каждый по отдельности приняли для себя чрезвычайно важное, судьбоносное решение… Готовы ли вы ввязаться в дерзкую, невероятную, безумную авантюру или…

- Или?.. – напряженно переспросил Митяй.

- Или мне придется с кем-то из вас расстаться, - печально вздохнул командор.

- Как это расстаться? – Петрович растерянно оглянулся, словно ища поддержки. – Мы ведь только встретились!

- К сожалению, навсегда, дорогой друг! Дело в том, что я… в общем, я решил улететь с пришельцами на их планету!

Сказать, что слова премьер-министра потрясли собравшихся, было бы слишком мягко. Петрович как был, так и остался сидеть с приоткрытым ртом. Бух растерянно оглядывал лица товарищей, словно пытаясь понять, пошутил командор или нет. Митяй укоризненно качал головой с кислой миной на лице. Даже всегда невозмутимый Вертер удивленно приподнял одну бровь. Лишь Рогацио воспринял известие с небывалым воодушевлением.

- Ну, ты выдал, братан! – воскликнул он, от возбуждения вскакивая и кидаясь пожать командору руку. – В натуре, уважаю! Признаться, у меня самого эта мысль вертелась с самого начала, но я не знал, как бы это получше… А что пришелец? Ты думаешь, он согласится?

- Он уже согласился! – улыбнулся Энтони. – Точнее, я бы даже сказал - он был просто вне себя от счастья…

- Когда это ты успел поговорить с ним об этом? – подозрительно спросил Митяй. – Вчера за столом я ничего подобного не слышал… Или ты хочешь сказать, что сейчас вернулся от него?

- Нет, сейчас я был у… впрочем, неважно. А возможность нашего полета мы с пришельцем обсуждали сегодня утром… пока вы дрыхли…

- Нашего? – пискнул Бух.

- Да! – твердо посмотрел на него командор. – Я лелею надежду, что по крайней мере некоторые из вас согласятся составить мне компанию в этом… гм… забавном приключении.

- Ничего себе у вас забавы! – укоризненно покачал головой министр государственной безопасности.

- Слушай, Митяй, а тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь языком, а? - подал голос Топтыгин. – Может быть, дашь слово и другим… раз уж взял на себя функции председателя собрания?

- Ха! Сколько угодно! А ты что, тоже собрался примкнуть к формирующейся клике авантюристов и лететь?

- А чего? – министр промышленности дерзко посмотрел на Митяя. – Вот возьму и полечу!

- Бух, дружище, ты серьезно? – воскликнул Энтони. – Слушай, это же здорово! Я так боялся, что ты ни за что не бросишь тут своё хозяйство!

- Ну, хозяйство у него всегда при нем, командор! – подмигнул Рогацио, и, перекрывая общий смех, добавил: - Не знаю, кто о чем, а я имел в виду мозги…

- Да, твои мозги нам понадобятся очень сильно! – кивнул премьер-министр, нежно глядя на изобретателя и рационализатора. – Как и гражданам фирмы «УДАВ», которым я обещал помочь…

- Прямо всем гражданам и обещал? – не преминул вставить словечко Митяй.

- Да! – Лембент спокойно посмотрел на него. – В лице их уполномоченного представителя, господина Ким Ка-Линовского… Петрович, ну, а ты что скажешь?

- Я? – форвард слегка покраснел. – Ну, даже не знаю, Энтони… Вопрос действительно очень неожиданный… Чем бы я мог там заняться?

- А есть варианты? Что ты любишь и умеешь больше всего на свете?

- Разве ты не знаешь? Футбол, конечно!

- Вот им можешь и заняться.

- Ты серьезно? – Петрович испытывающее посмотрел на друга. – Думаешь, там играют в футбол?

- Не думаю, а знаю, - покачал головой командор. – Не играют. Я специально спросил у пришельца… Но, - добавил он, заметив разочарование на лице друга, - господин Ка-Линовский чрезвычайно заинтересовался моим рассказом об этой игре… правда, довольно дилетантским. Он заявил, что на их планете ничего подобного нет, и было бы просто прекрасно увлечь население футболом. Не забывай, что он - министр физкультуры и спорта! Как бы ты отнесся к роли популяризатора своей любимой игры в масштабах целой планеты, а, Петрович? Главный тренер… главный арбитр… главный игрок… главный…

Не дав премьер-министру договорить, форвард в возбуждении вскочил со стула. Глаза его вспыхнули фанатичным огнем, щеки зарделись словно маков цвет.

- Я лечу! Я лечу с тобой, дружище! – выпалил он.

- Эх… - вздохнул Митяй. – Черт побери… твои ораторские способности, Энтони – да направить бы в нужное русло! Каких бы великих свершений мы могли добиться вместе!

- Ну, так полетели со мной! – улыбнулся командор. – Вот и будешь иметь возможность направить…

- Я? – удивился Голубой. – Да перестань… Мне кажется, я никоим образом не подхожу для твоих планов… и вообще для всей этой затеи. Для меня ведь не секрет, что все вы считаете меня чудаком не от мира сего… нудным, пессимистичным, вечно спорящим, вечно сомневающимся… Я был бы белой вороной среди фанатиков с мутными глазами, слепо следующих за своим обожаемым вождем!..

- Душевно сказал, Митяй! – одобрительно крякнул Энтони. – Все-таки ты хоть и со странностями, но весьма неглупый человек! И я счастлив называть тебя своим другом… Что касается толпы фанатиков с мутными глазами – знаешь, без такого вот пессимистичного, спорящего и сомневающегося противовеса она может зайти черт знает куда! Так что в таком качестве ты нужен нам гораздо больше, чем еще один фанатик!

- Ты не шутишь? – просиял растроганный министр государственной безопасности.

- Нисколько! – покачал головой командор. – И пусть даже кто-то действительно считает тебя нудным чудаком, но все мы любим тебя именно таким, как ты есть!

- Правда? – казалось, Митяй сейчас расплачется от чувств.

- Конечно, правда! – хлопнул его по плечу Топтыгин. – Без тебя нам будет даже как-то… ну, не так!

- Вот видишь, старина! – хмыкнул Лембент. – Народ меня поддерживает… Тебя поддерживает! Так что с твоей стороны было бы просто… предательством бросать нас на произвол судьбы…

- Всё, всё, всё, уговорили! – замахал руками Голубой. – Уговорили, черти полосатые! Лечу с вами!

- Я очень, очень рад! – премьер-министр наградил Митяя благодарным взглядом и повернулся к Вертеру. – Ну, и остался ты, друг мой… Не побоюсь этого слова, самый задушевный мой друг!.. Пусть нас большую часть времени и разделяют расстояния, но, пожалуй, нет более близкого мне по духу человека! Что касается твоей любимой области приложения, – Лембент улыбнулся, - признаться, об этом я с пришельцем не разговаривал… пока. Ну, у нас еще не настолько сердечные отношения для столь эээ… пикантных тем. Но, я не думаю, что в фирме «УДАВ» зона твоих интересов сильно отличается от нашей…

- Это настолько не важно, что не имеет ровным счетом никакого значения! – спокойно заявил Вертер. – Ты же знаешь… я совершенно самодостаточен, и на самом деле для полного счастья мне абсолютно не нужны никакие зоны…

- Знаю… - кивнул командор. – И поэтому особенно надеюсь, что ты согласишься отправиться со мной. Хотя так же знаю, как ты не любишь летать!

- Да, не люблю! – подтвердил Казановский. – Особенно на большие расстояния… Но с другой стороны – передо мной возникает перспектива расставания с тобой навсегда… И если взвесить эти две вещи – на одной чаше нелюбовь к полетам, на другой – нежелание расставаться, то получается, что второе значительно перевешивает…

- То есть, получается, ты летишь?

- Ну… Судя по всему, получается, что – да… - улыбнулся Вертер.

- Как здорово! – премьер-министр сияющими глазами обвел собравшихся. – Друзья мои… братцы мои! Видит бог, сегодня – самый счастливый день в моей жизни! И не потому что завтра на рассвете мы отправимся в захватывающее путешествие, сулящее нам невиданные приключения… А потому что вы летите со мной! Признаюсь честно, я взволнован как никогда в жизни! Вы все доверились мне, а я взял на себя ответственность за вас! Но я уверен, что с вашей поддержкой справлюсь с любыми трудностями… мы все вместе справимся! И победим!

- Так выпьем за то, чтобы… - хихикнул Митяй, разрядив повисшую после пафосного выступления командора звенящую паузу.

- Кстати, а наш голубой друг совершенно прав! – спохватился Лембент. - Нашу своеобразную Тайную Вечерю просто необходимо подкрепить… при том, что я никоим образом не претендую на роль Спасителя! Так что приглашаю всех вас в соседнюю комнату, где накрыт небольшой фуршет!

 

Проголодавшиеся «апостолы» гурьбой поспешили к выходу.