Глава 4
Потрошительница заметно нервничала. Хотя, казалось бы, с чего? Энтони и раньше, бывало, дружески заскакивал к ней на чашку чая… ничего необычного. Но на этот раз в голосе приятеля, когда он позвонил и попросил срочной аудиенции, Машке послышалось что-то особенное. Да и не был Энтони никогда раньше столь… официален, что ли… И вообще, что могло произойти за несколько часов, прошедших с момента утренней встречи?
- Маха, ну кончай мельтешить, а! – жалобно попросила Мочалка. – У меня уже шея устала следить за тобой!
- А?! – Потрошительница рассеянно отвлеклась от своих мыслей и вдруг заметила, что стоит посредине комнаты. – Опачки! Я что, ходила?
- Нет, ты не ходила – ты металась! – хихикнула Снегурочка, не сводя с подруги напряженного взгляда. – Ой, блин, чую, не к добру это все!..
- Да ладно, прекратите! – Машка силой заставила себя плюхнуться в кресло, не заметив, как побелели костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники, и вдруг нервно захихикала.
- Ты чего, Мах? – осторожно поинтересовалась Мочалка.
- Да так… пришло в голову… «Вы помните… вы всё, конечно, помните… Как я стоял, приблизившись к стене… Взволнованно ходили вы по комнате и что-то резкое в лицо бросали мне…»[1], - нараспев продекламировала Потрошительница, и, заметив вытянувшиеся лица подруг, добавила со вздохом: - Ох, старею я, девки!..
Снегурочка прыснула в кулак, Мочалка же продолжала смотреть на подругу круглыми испуганными глазами. В этот момент в прихожей задребезжал дверной звонок.
Машка подскочила с кресла как распрямленная пружина. Первый шаг она сделала было в сторону входа, но вдруг резко развернулась и устремилась в противоположном направлении.
- Проводите его в мою комнату! – звенящим от волнения голосом велела она подругам. – Сами оставайтесь тут…
Дверь за Потрошительницей с грохотом захлопнулась. Снегурочка удивленно посмотрела на Мочалку, потом пожала плечами и пошла открывать.
Когда Энтони вошел в Машкину комнату, хозяйка стояла у окна, внимательно разглядывая тянущийся через двор обшарпанный штакетник.
- Эээ… Маха, к тебе эээ… гость! – в голосе Мочалки было что-то такое, отчего Потрошительница резко обернулась. И обомлела!
Командор был одет в шикарный серый костюм с синей искоркой, светло-голубую рубашку, красиво оттеняющую его каштановую бородку, и моднейший узкий галстук в косую полоску. В руках он неловко держал внушительных размеров букет.
- Бог мой, Энтони!!! – ахнула Машка, прижав руки к щекам, будучи не в силах скрыть своего потрясения. - Не пугай меня! Этот прикид… цветуечки… Что стряслось??? Ты пришел делать мне предложение?!.. О, нет… я сейчас банально грохнусь в обморок…
- Почему сразу нет? – попытался улыбнуться командор, выглядя при этом в высшей степени смущенным. – Ты же еще даже не слышала сути моего предложения… - он нервно оглянулся в поисках, куда бы пристроить явно мешающий ему букет и в конце концов просто положил его на стол.
- Хм… - протянула Потрошительница, склонив голову на бок и внимательно глядя на гостя. - Сути, говоришь?.. Ну, да… действительно не слышала… Хорошо… будем считать, что первый шок от твоего потрясающего вида у меня чуточку прошел, и я готова к конструктивному диалогу…
- Что мне всегда нравилось в тебе, Маха – так это твое несравненное чувство юмора! – заметил Энтони, аккуратно присаживаясь на краешек дивана.
- И только? – Машка укоризненно подняла одну бровь.
- Ну… - Лембент снова смутился. – В другой раз я бы отшутился, но сейчас… кхм… Откровенно говоря, не только… Разумеется, эээ… никто не оспорит, что ты обладаешь и другими… эээ… столь же несравненными достоинствами!
- Вау! – тихонько воскликнула Потрошительница! – Боюсь даже спрашивать, что случилось… и чем этот раз настолько отличается от других… Хотя, нет! Я поняла! Наверное, я просто сплю! Иначе с чего бы блистательный Энтони, который раньше видел во мне одни недостатки, вдруг ни с того ни с сего…
- Неправда! – возмущенно перебил ее Лембент. - Это наговор! Я никогда так не думал!
- Но говорил!
- Да не может быть! Ну, по крайней мере, не столь категорично! - Машка не перебивала, но вопреки (или благодаря) ее молчанию речь командора с каждым словом становилась все сбивчивее и неувереннее. - И вообще… ну, даже если когда-нибудь и говорил, то исключительно эээ… в воспитательных целях… В конце концов, насколько я понимаю, эээ… восхваление своих безусловных достоинств ты и так неоднократно слышала от многочисленных эээ… поклонников…
- Не поняла… - Машка наморщила лобик. – Это ты сейчас так попытался нахамить?
- С чего ты взяла? – искренне удивился Энтони. - Во-первых, ты же знаешь, что я знаю, что все это у тебя просто игры… вполне невинные. А во-вторых, разве есть что-то обидное в том, что у красивой девочки много поклонников? ..
- О! – выразительные глаза Потрошительницы округлились. - Я не ослышалась? Подожди-ка, сяду поближе, чтобы ничего не упустить! – она подошла к дивану и плюхнулась рядом с Лембентом, подобрав под себя ноги. - Теперь рассказывай подробно!
- О чем? – переспросил командор, отводя смущенный взгляд от обнажившихся Машкиных коленок.
- О том, как ты меня охарактеризовал… О моих достоинствах…
- В смысле, что ты эээ… довольно привлекательная?
- Эээ… - передразнила его Потрошительница. - Вообще-то возле окна мне послышалось эээ… несколько другое определение… Впрочем, возможно, все дело в эээ… искажающей акустике этой комнаты…
- Ну, хорошо, хорошо! – было заметно, что слова даются обычно легкому на язык Энтони с большим трудом. – Я откровенно признаю, что эээ… что, в общем-то никогда и не отказывался от факта эээ… и, в общем-то даже не делал из этого особого секрета эээ… что ты… очень красивая девочка… Да что там! – он вскинул голову, словно решившись на отчаянный поступок, и, глядя собеседнице прямо в глаза, выпалил: - Вряд ли я погрешу против истины, если даже заявлю, что ты самая красивая девочка из всех, с кем я когда-либо был знаком! Но еще больше мне нравится, что ты умная… добрая… отзывчивая… веселая… непосредственная… И вообще ты замечательный человечек и хороший друг! Уфф! Ну, и тяжко же мне дается этот разговор! Я прямо взмок! – признался командор, вынимая из кармана клетчатый платок и промокая им действительно вспотевший лоб.
- Да-да, я понимаю! – Машка тоже была заметно смущена, но попыталась отшутиться: - «Я старый солдат и не знаю слов любви!..»[2]
Не отнимая платок от лица, Лембент со смешанным чувством посмотрел на Потрошительницу. Так продолжалось несколько секунд, а потом они вдруг одновременно расхохотались.
- Ладно, Энтони! – отсмеявшись, Машка серьезно взглянула на гостя. – Прости, что заставила тебя так разоткровенничаться! Но уж не могла устоять перед искушением воспользоваться твоей неожиданной покладистостью… Честно говоря, мне уже приходилось получать подобные признания, но… особо приятно было услышать это от тебя… - она кокетливо опустила глазки. – Будем считать, что мое самолюбие полностью удовлетворено, и теперь я смиренно готова выслушать твое предложение!..
- Ну… - командор нервно потер переносицу. – После таких откровений даже как-то… некуртуазно вспоминать о делах… Но вообще-то я пришел к тебе для важного разговора… На карту поставлено многое… да что там! Возможно, все мое будущее! Да и не только моё…
- Боже, как интригующе! – протянула Потрошительница.
- Маха, я вполне серьезно! – воскликнул Энтони, резко обернувшись к девушке всем корпусом и в волнении взяв ее ладошки в свои. – Понимаешь, я задумал, пожалуй, самую крупную в своей жизни аферу!
- Я поняла это еще утром! – улыбнулась та уголками губ, не делая попытки освободиться.
- Да… И наша сегодняшняя неожиданная встреча на корабле пришельцев натолкнула меня на мысль… Да, впрочем, кого я пытаюсь обмануть! Ладно… раз уж начал откровенничать, так пойду до конца! Не встреть я тебя там, все равно бы разыскал и поговорил, прежде чем принимать решение! В общем, такое дело… Как бы тебе сказать…
- Ты хочешь улететь с ними?
- О… - командор посмотрел на Машку широко открытыми глазами. – Я… тебе говорили когда-нибудь, что ты очень умная девочка?
- Возможно, - та скромно потупилась.
- Ты правильно догадалась! Сначала у меня была мысль попробовать как-то использовать потенциал пришельцев на Земле, но потом родился более дерзкий план! Ну, что скажешь?
- А что я должна сказать? Ну, это… скатертью дорожка! Или лучше -счастливого пути, что ли? Впрочем, если ты предпочитаешь – то семь футов… точнее… мы как раз недавно проходили - астрономических единиц[3] под килем!
- Маха… ты сейчас прикидываешься или в самом деле не понимаешь? - Энтони с силой сжал ее ладошки. - Я предлагаю тебе тоже лететь!
- Здрассьте вам! – Потрошительница подняла на него удивленный взгляд. – А мне-то это еще зачем? У меня, знаешь ли, выпускные экзамены на носу!
- Хм… Насчет того, зачем это мне, вопросов, очевидно, не возникает…
- Ну, про тебя и так все понятно… Тебя обуревают слишком глубокие страсти и слишком великие идеи… Твоей мятущейся душе тесно на нашей маленькой планете… Ты хочешь слишком многого, и твои амбиции тянут тебя к звездам…
- У нас сегодня что, фестиваль комплиментов? – смутился Лембент. - Ты говоришь прямо как вдохновенный пиит!
- Ну, стихи я действительно очень люблю… - согласилась Машка. - Но зачем мне при этом куда-то лететь? Если захочу посмотреть на звезды – их видно и с Земли…
- Положим, в Г-тауне не видно…
- Ну, можно выехать за город…
- Хорошо, хорошо… - сдался командор. – Поставлю вопрос более честно. Я хочу, чтобы ты полетела со мной! – и, видя, что собеседница не реагирует как надо, добавил в отчаянии дрогнувшим голосом: - Я прошу… я умоляю, наконец… я… я просто не смогу без тебя, Маха!
- О!.. – Потрошительница снова подняла на Энтони удивленный взгляд. – Это очень… сильное заявление… И как давно ты это понял?
- Сегодня утром, - честно признался Лембент. – Понимаешь… я вдруг осознал, что могу улететь и… потерять тебя навсегда… Не придирайся к словам – разумеется, я никогда и не обладал тобою в полном смысле… но то, что ты есть где-то неподалеку, и я могу в любой момент тебя увидеть – это было для меня таким естественным, как… как восход солнца… А тут… ты понимаешь, нет?
- Смутно… - еле слышно прошептала Машка, опуская голову. – И в какой момент ты это осознал? До того, как сказал мне, что не намерен менять наши отношения, или после?
- Черт! Ну да, не отвертишься, я действительно утром сказал это! – Энтони выпустил руки девушки, возбужденно вскочил с дивана, подошел к окну, за которым уже начал сгущаться сумрак, и уткнулся лбом в холодное стекло. – Да, я был глупцом! Конечно, я понял это после… когда вы с Мочалкой ушли. Я смотрел вам вслед с площадки, и у меня неожиданно сжалось сердце… Когда я вдруг осознал, что могу больше никогда тебя не увидеть, то еле сдержался, чтобы не побежать следом, догнать, обнять и больше никогда не отпускать…
- Может быть, и зря сдержался? – тихо спросила Машка, не поднимая глаз.
- Нет… - так же тихо произнес командор. - Не может быть, а точно. Сейчас-то я понимаю, что зря… - он снова подошел к дивану и неожиданно опустился перед Потрошительницей на одно колено, снова в волнении схватив ее ладошки. – Но я же довольно быстро опомнился! Маха… ты сможешь когда-нибудь простить мне эти несколько часов малодушия?
- Ооо… - задумчиво протянула та, с трудом пряча улыбку. - Тебе надо будет сильно постараться…
- То есть ты дашь мне шанс?
- Ну… шанс бывает даже у самых закоренелых преступников…
- Значит, ты полетишь со мной?! Ну, хотя бы ради того, чтобы наставить меня на путь исправления?
- А если я скажу «нет»?
- Тогда и я никуда не полечу! – твердо сказал Энтони.
- Вот как… То есть… из-за меня ты пойдешь на такую жертву?
- Вне всякого сомнения!
- Да… отчаянный у меня выбор! Но я же никогда не прощу себе, если подрежу тебе крылья! – деланно вздохнула Потрошительница.
- Значит, твой ответ – да? – в надежде воскликнул командор.
- Ох, Энтони… я тебе еще утром сказала - какой ты все же иногда нудный! - поморщилась Машка. - Разве ты не знаешь, чем отличается девушка от дипломата?
- Ну, как же! – улыбнулся Лембент, вставая на ноги. - Если дипломат говорит «нет» - то какой же это дипломат? А если девушка говорит «да» - то какая же это девушка, верно?
- Молодец! – улыбнулась и Потрошительница, тоже поднимаясь с дивана. - За сообразительность позволяю тебе… эээ… ждать и надеяться!
- Да, моя королева! – просиял Энтони. – Я буду очень сильно ждать и надеяться! - он обнял Машку и попытался притянуть к себе, но та вдруг с силой уперлась руками ему в грудь:
- Но, но! Не так быстро, ковбой! – полушутя - полусерьезно осадила она командора. – Если ты еще и намереваешься заодно под шумок сорвать мой поцелуй – то расслабься! Видишь ли, это особая награда… которую еще никому не удавалось заслужить! И у тебя пока что нет ровным счетом никаких привилегий!
- Ну, что ж! – улыбнулся Лембент. – Я поборюсь за этот приз…
[1] начальные строчки из «Письма к женщине» С. Есенина
[2] знаменитая, ставшая крылатой фраза полковника Чеснея из популярнейшей когда-то кинокомедии В. Титова «Здравствуйте, я ваша тётя!»
[3] мера измерения расстояний в астрономии, равная средней удаленности Земли от Солнца (около 150 миллионов километров)