Глава 4

Машка Потрошительница, прелестная юная особа, сидела у окна, подперев изящным кулачком точёный подбородок и глядя в затянутое дымом небо. Своё прозвище эта милая куколка получила за необычную манеру поведения, служившую ей одновременно источником изощрённых развлечений. Дело в том, что Потрошительница коллекционировала… разбитые сердца! И, несмотря на широко расходящуюся по свету негативную славу, жертвы находились постоянно, и необычная коллекция непрестанно пополнялась.

Надо отдать Машке должное: к шестнадцати годам своими чарами она научилась пользоваться в совершенстве! Редкий Г-таунец мог устоять перед таинственным и загадочным, немного грустным и одновременно зовущим взглядом этих прекрасных глубоких глаз цвета пасмурного неба из-под нарочито небрежной воздушной челки! Маленький хорошенький носик, лёгкая скользящая полуулыбка, перекинутая на грудь тяжёлая золотистая коса, аккуратненькая изящная фигурка, стройные ножки – все эти детали завораживали, одурманивали избранный «объект». Несчастный забывал, отметал все глупые россказни про известную «девочку – динамо», будучи уверенным, что на этот раз, с ним – всё всерьёз, всё по-настоящему и навсегда! Он окунался в Машку, как в воду – с головой. Он жил ею, дышал только ради неё и мечтал только о ее поцелуе!.. Потрошительница же, умело подыгрывая и раскрывая перед своей жертвой самые широкие перспективы, доводила её до экзальтированного состояния и… резко охладевала. Несчастный, только что находившийся на самом верху блаженства, вдруг словно окунался в ледяную воду, обнаружив, что его место занято очередным бедолагой, самодовольно и глупо считающим себя счастливым обладателем чего-то неземного, тем самым первым и единственным, с которым всё по серьезному… О, сколько в Г-тауне состоялось самых настоящих дуэлей, сколько произошло попыток суицида! К счастью, всё обходилось без серьёзных жертв, но горькие уроки проходили даром, и Потрошительница никогда не испытывала дефицита в поклонниках!..

- Я тут немного задумалась… – Машка отвернулась от окна. - Что там дальше-то?

- Дальше ещё круче! – хихикнула ярко накрашенная, с сильно начесанными волосами девчонка по прозвищу Снегурочка:

Над миром поднимается звезда,

И широка, как ночь, твоя … улыбка!

Природа спит обманчиво и зыбко,

И на вокзале стонут поезда…

Наступит ночь, и буду я мечтать,

И снова захочу тебя … увидеть.

Поверь, я не хотел тебя обидеть,

И не корысти ради, так сказать…

- Хватит, хватит! – помотав головой, прервала её Потрошительница. - Стихи люблю, но в жизни не слышала большего бреда! Много там ещё?

- Ещё? Три, четыре… пять страниц! – Снегурочка откровенно заржала.

- Ну, а ты что скажешь, Мочалка? – обратилась Машка ко второй подруге, довольно миловидной русоволосой скромной девушке, тихонько сидящей в уголке.

- Ну, ты же лучше знаешь Энтони, - пожала плечами та. - Для чего он подогнал тебе этого Митяя?

- Попросил, чтобы я преподала ему начальный опыт общения с девочками! – улыбнулась Потрошительница. - И предупредил, чтобы я была готова к некоторым странностям…

- Ну, вот тебе и первая!

- Не говори…

- А что тебе этот Энтони? – Снегурочка подмигнула подруге. - Давай, раскручивай поэта по полной программе, поприкалываемся как обычно!..

- Энтони – мой друг! – возразила Машка. - Да, да, просто друг! – повторила она, заметив скабрезное выражение на лице собеседницы. – Впрочем… он не уточнял, что делать с этим Митяем дальше…

- Ну, так и действуй по сценарию, не забивай голову!

- И что я, по-твоему, должна писать ему ответ в стихах? – Потрошительница недовольно глянула на подругу. – «Я к вам пишу… Чего же боле? Что я могу еще сказать… Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать...»?[1]

- Чего-чего??? – округлила глаза Снегурочка? – Чем наказать? Ты не заболела?!

- А… не грузись! – Машка махнула рукой. - Книжки умные надо было читать…

- Делать мне больше нечего… Ну, а хочешь, я сама займусь этим Митяем?

- Ты? – тихонько засмеялась Мочалка. - Сбрендила совсем!.. Скажи, Маха!

- Хм… - задумчиво пробормотала Потрошительница. – Нет, ну, если есть желание, мне-то что?.. Только потянешь ли ты, Снегурочка?

- Ха! – та гордо расправила плечи. - Обижаешь профессионалку! Такое динамо ему устрою, не хуже твоего будет! А если мальчик окажется миленький, можно будет и пошалить…

- Смотри, однажды дошалишься! – покачала головой Мочалка.

- Ну, не всем же быть такими недотрогами, как наша святая Дева Мария! - подмигнула Снегурочка. – Так и совсем без кавалеров останешься!

- Но я же не остаюсь! – нежно улыбнулась Машка. - Хоть и недотрога… Только, надеюсь, последний факт по-прежнему будет оставаться между нами! Я пока не собираюсь менять свой имидж…

[1] начальные строки «Письма Татьяны к Онегину» из поэмы А.С. Пушкина «Евгений Онегин»